Михай Мачь. Рец.: Armand Goșu – Rusia, o ecuație complicată (Арман Гошу. Россия – сложное уравнение). Iași: Editura Polirom, 2021, 435 p.
В 2021 в Румынии вышла книга интервью историка Армана Гошу «Россия – сложное уравнение». В книге прослеживается эволюция политической ситуации в четырех странах (России, Белоруссии, Украине и Молдавии) с учетом отношения Румынии к этим событиям. Это мир, где консерватизм власти сталкивается с массовыми движениями, вызванными сменой поколений и технологической модернизацией.
Ключевые слова: авторитарный выборный режим в России, протесты в Белоруссии, кризисный период российско-украинских отношений, падение олигархического режима в Молдавии
Abstract: In 2021, a book of interviews by historian Armand Goşu "Russia - a complex equation" was published in Romania. The book traces the evolution of the political situation in four countries (Russia, Belarus, Ukraine and Moldova), taking into account the attitude of Romania to these events. This is a world where the conservatism of power clashes with mass movements caused by generational change and technological modernization.
Keywords: authoritarian electoral regime in Russia, protests in Belarus, the crisis period of Russian-Ukrainian relations, the fall of the oligarchic regime in Moldova
Необходимость в подобной книге становится очевидной уже при чтении первого из составивших ее интервью. Дискуссия между историком, аналитиком и публицистом Арманом Гошу и редактором интернет-издания Contributors.ro журналистом Лучианом Попеску начинается с рассуждений о том, как румыны воспринимают Россию с исторической и институционной точек зрения. Делается вывод, что в Румынии, несмотря на долгое соседство и наличие связующего моста в виде бессарабских румын, ничтожно мало знают о русском мире. Это не может не удивлять, учитывая, что наши отношения не ограничиваются географическим соседством, исторически наши страны неоднократно взаимодействовали: мы обязаны русским, прежде всего генералу П.Д. Киселеву, началом нашей модернизации, хотя объединение Дунайских княжеств смогло осуществиться, после того как влияние России, проигравшей Крымскую войну, ослабло; мы обрели независимость, воюя вместе с русскими против турок в 1877–1878, после чего, вопреки конвенции от 4 (16) апреля 1877, согласно которой Россия обязалась соблюдать территориальную целостность Румынии, потеряли юг Бессарабии; мы сражались на одной стороне с Россией в ходе Первой мировой войны и против нее большую часть Второй мировой; в 1916 мы доверили русским золотой запас Национального банка, а после 1944 платили за нанесенный ущерб, всего за три века русская армия пересекала наши границы более 10 раз. Бессарабия с 1812 входила в состав Российской империи, в 1918–1940 была частью Румынии, с 1940 находилась в составе СССР, с 1991 обрела независимость. Поэтому было бы естественным, если бы выходцы из Бессарабии образовали бы в Румынии корпус экспертов по русским вопросам для консультирования институтов (в первую очередь Министерство иностранных дел), ответственных за двусторонние отношения. Этого, увы, не произошло. В отличие от других стран, расположенных по соседству с Российской империей, с СССР и, теперь, с Российской Федерацией, в Румынии никогда не существовало признанных институтов экспертизы по русским вопросам. Да и исторические исследования русскоязычных стран у нас чрезвычайно редки. Главная причина этого удручающего обстоятельства объясняется тем, что наши политики, похоже, не особенно заинтересованы в консультациях экспертов по проблемам восточного пространства. Поэтому, исключая несколько случаев (1877, 1916, 1944), Румыния предпочитала взаимодействовать с великим соседом на востоке через посредников, прежде всего из стран нынешнего Европейского союза. С того момента, когда вестернизация сменила православие в качестве основы национальной идентичности, румыны обратились к Западу и утратили интерес к русскому миру.
Основная частm книги посвящена недавним событиям от парламентских выборов 2016 и президентских выборов 2018 до 2021 – года парламентских выборов. В своей книге Гошу все время возвращается к проблеме всех типов выборов, хотя персональный характер власти в России неминуемо ведет к тому, что в центре анализа оказываются президентские выборы. Румынский историк считает, что политическая система, созданная Владимиром Путиным, может быть определена как «авторитарный выборный режим». В его рамках каждый раунд выборов приобретает характер плебисцита о легитимности власти. В связи с этим ставится задача получить от 60 до 80 процентов голосов. Поддержка в 80 процентов, которая скорее встречается на периферии – на Кавказе, а также, как увидим далее, в «союзном государстве Беларусь», может считаться зоной «авторитарного комфорта». Чтобы достичь необходимого уровня поддержки, московский «центр» предоставляет свободу маневра местным руководителям, побуждая их конкурировать в ходе «выполнения плана». Доказывая свою лояльность, они, по мнению Гошу, фальсифицируют результаты выборов в пределах 10–15 процентов голосов. Тем не менее, в отличие от режима Лукашенко, который, несомненно, прибрел диктаторский характер, Путин продолжает опираться на итоги выборов, которые только «корректируются», но не фальсифицируются полностью.
Чрезвычайная персонализация власти в сочетании с ее несменяемостью в высшей степени осложняют картину российских выборов, которая немало озадачивает внешних наблюдателей. Прежде всего, начиная с 2000, любые выборы приобретают характер «пакта» между Путиным и российскими гражданами: в обмен на доверие политикам, со всеми их теневыми и серыми схемами, и с тягой к секретомании, так присущей выходцам из спецслужб, дорвавшихся до власти, граждане получают блага, разумеется различного размера, от роста экономики, который сочетается с (ре)централизацией власти. Под этим подразумевается своевременная выплата зарплат и пенсий, гарантия ряда более или менее качественных услуг населению и поддержание усилий по модернизации инфраструктуры страны. Выполнение обязательств этого пакта стало возможным не столько благодаря установлению контроля над основными отраслями промышленности, которые были «отпущены на свободу» при Ельцине, сколько по причине роста цен на углеводороды в 2000-е годы. Экономическое восстановление России после катастрофического десятилетия, сопровождавшего коллапс коммунизма, и партнерство с Западом, прежде всего с США, в борьбе с терроризмом, сделали Путина уважаемым деятелем международной политики. Война с Грузией (2008) и особенно аннексия Крыма (2014) и незатихающий конфликт на Донбассе, в сочетании с несменяемой властью российского президента и вручением основных рычагов политического и экономического контроля его бывшим коллегам из спецслужб, стали причинами того, что доверие населения начало утрачиваться. Ухудшение имиджа Путина также связано с падением в тот период цен на нефть и газ, в связи с развитием технологий добычи сланцевого газа в Америке. Если ко всему этому добавить еще и международные санкции, вводимые после 2014, становится очевидным, что у Москвы существуют большие сложности для выполнения условий «общественного договора» начала 2000-х.
По этой причине пропаганда, в какой-то мере следуя старой советской логике, придает все большее значение личности Путина. Уже с конца 1980-х и на всем протяжении 1990-х недостаточная поддержка СССР и потом России, которая согласилась на все условия, предложенные бывшим противником времен Холодной войны, воспринималась как «предательство Западом» бывшей коммунистической империи. Поскольку Путин профессионально сформировался в годы службы в КГБ СССР и в период его административной работы в Санкт-Петербурге сразу после развала СССР, он рассматривает это событие как «величайшую трагедию XX века», как момент слабости перед «врагом», который сохранил свои силы и способность действовать. Такое впечатление действительно могло возникнуть в связи с приемом бывших стран из «зоны безопасности» СССР, включая три бывшие советские прибалтийские республики в Европейский союз и, особенно, в НАТО. Продвижение этих международных альянсов на восток является для Путина не выбором народов, желающих интегрироваться в институциональную архитектуру Запада, а геополитической игрой великих держав, стремящихся окружить Россию и оказать на нее давление. Это своеобразное возвращение к мышлению категориями «осажденной крепости» или «капиталистического окружения», которое присуще российскому президенту, везде видящему врагов и подрывные операции.
В связи с этим коллективное сознание мобилизуется в период выборов с помощью разнообразных пропагандистских средств, а в перерывах между ними — при помощи переписывания истории, которая приобретает «патриотический» характер сопротивления «вечной» агрессии западных держав. В связи с этим, отмечает Гошу, в конце 2017 г. в стране практически не отмечалось столетие Октябрьской революции, так как Путин подобно другим авторитарным правителям озабочен стабильностью своей власти и поэтому страшится упоминания любых революций. Поэтому торжественные мероприятия были перенаправлены на память о Великой Отечественной войне, на парад на Красной площади 7 ноября 1941. С другой стороны, отчаянное сопротивление в годы той войны, спасшее, благодаря тотальной мобилизации населения вокруг вождей, коммунистическое государство, представляет архетипическую модель для современной российской власти, которую она актуализирует в периоды кризисов. В этом контексте Сталин, преступления которого публично разоблачались при Горбачеве и Ельцине, вновь прославляется как великий вождь, спасший народ в драматический момент истории. Единственное, что может спасти русских от «коварного» (нео)колонистского Запада – это «непоколебимое единство всего народа вокруг верховного руководителя». Именно поэтому любое сотрудничество с иностранцами в такие времена, особенно после аннексии Крыма, когда, по утверждениям пропаганды, Россия подверглась «наступлению» Запада, является наиболее опасным преступлением. Именно в этом Путин упрекает НПО, которые занимаются мониторингом различных сторон общественной жизни в России и получают финансирование с Запада. Это становится поводом для запрета многих из них. В период, который власть объявляет кризисным, любое сотрудничество с иностранцами становится, как в сталинские времена, преступлением.
Показательной фигурой, против которой была направлена политика «противодействия вмешательству в наши внутренние дела», является Алексей Навальный, пришедший в политику извне, что может служить как преимуществом, так и недостатком. Это харизматик, который умеет работать с медиа и учитывать запросы публики в различных контекстах, поэтому он стал чрезвычайно влиятельной фигурой на публичной сцене России. Говоря о российских выборах, надо отметить, что на них доминирует пропрезидентская партия «Единая Россия», тем не менее, по соображениям «уважительного отношения» к демократии, в политической жизни присутствуют и другие партии, среди них коммунисты и «националисты» Жириновского. В первые годы президентства Путина в политике участвовало гораздо больше партий, представлявших различные силы, боровшиеся за власть в девяностые годы. Одна из них, Республиканская партия России — Партия народной свободы (РПР-ПАРНАС) Бориса Немцова носила отчетливо оппозиционный характер. Рассматривая любое соперничество как подрывное действие, Путин постепенно удалил из электоральной гонки, чаще путем «административных мер», влиятельные оппозиционные партии и их лидеров. Таким образом, в России существуют два типа оппозиции: терпимая властью «системная оппозиция», которой позволено участвовать в выборах и даже умеренно критиковать недостатки общественного устройства; и другая оппозиция, включая Навального, которая эффективно критикует режим президента Путина и поэтому может реально приобрести симпатии граждан, она не получает возможности участвовать в политической жизни и терпится нынешней властью исключительно из «педагогических соображений», чтобы все видели, какова участь «несогласных». Даже в этих обстоятельствах Алексей Навальный использует минимальную свободу, дозволяемую режимом «управляемой демократии», побуждая соотечественников участвовать в «умном голосовании», под которым подразумевается голосование за любого кандидата, имеющего шансы победить представителя пропрезидентской «Единой России». В итоге «умное голосование» преподнесло некоторые электоральные сюрпризы. Поэтому борьба с Навальным, имя которого Путин суеверно никогда не произносит, приобрела для последнего личный и радикальный характер.
Покушение на убийство с помощью запрещенных международным правом токсических веществ, а также многочисленные, но при этом не согласованные, объяснения этого факта российскими властями достаточно ясно продемонстрировали современное состояние этого личного конфликта. Только своевременное приземление самолета при появлении признаков отравления и дальнейшее лечение в Германии спасли жизнь Навальному. Кроме драматизма этого события изумляют еще два эпизода, случившиеся после частичного восстановления популярного блоггера. Прежде всего, его телефонный разговор с одним из сотрудников спецслужб, который участвовал в отравлении. «Человек-невидимка», не подозревая с кем беседует, откровенно рассказал о попытке убийства и причинах ее «неудачи». Это новое после «пятен» радиоактивного полония, оставленных во многих европейских городах отравителями бывшего офицера КГБ Литвиненко, свидетельство профессиональной деградации российских секретных служб, стремящихся запугать оппонентов. Еще больше удивляет решение Навального вернуться, вопреки всем рискам, в Россию. Самолет, на котором он летел, был перенаправлен в другой аэропорт, не в тот, где его ждали сторонники. Навальный был арестован прямо в аэропорту и приговорен к содержанию под стражей прямо в отделении полиции. Он был обвинен в том, что, находясь в состоянии комы в немецкой клинике, не явился вовремя для очередной регистрации, которая обязательна для всех условно осужденных. Для оправдания этого маскарада правосудия Григорий Явлинский, во многих отношениях разумный и интересный политик, написал текст, направленный на дискредитацию «ярого националиста» Навального. Это было написано не по приказу из Кремля, а из соображений профессиональной ревности. Явлинский считает, что Навальный, который поддержал аннексию Крыма и является более авторитарным политиком, чем Путин, не заслужил права считаться лидером оппозиции ни в настоящем, ни в будущем, поскольку борьба с коррупцией рискует выродиться вначале в популизм, а потом, как это и произошло в Белоруссии, в диктатуру. Цель этого текста – не только дискредитировать Навального, но привлечь внимание к собственной персоне. Выступая с таким заявлением, Явлинский объективно выступил на стороне Кремля.
Рассуждая о России, Гошу также обращается к проблемам Белоруссии. И это не случайно. С одной стороны, президентские выборы 2020 в этой стране привлекли внимание международной прессы. С другой, «закручивание гаек» в «последней диктатуре Европы» чрезвычайно сближает ее с Москвой. Что касается седьмых по счету выборов с участием Александра Лукашенко, они с самого начала были отмечены репрессивными мерами, направленными на устранение оппозиционных кандидатов, которые имели реальные шансы. Удивительным образом Светлане Тихановской, жене одного из арестованных потенциальных кандидатов, было позволено стать контркандитатом «последнего диктатора Европы». Следуя патриархальной логике пренебрежительного отношения к женщине, Лукашенко допустил ее до выборов, но при этом поставил задачу обеспечить ему «легитимную» победу в итоге «выборов», с результатом не менее 80 процентов голосов, что и стало поводом для выхода на улицы множества протестующих. Лукашенко не учел, что с момента его прихода к власти в 1994 выросло поколение, сытое по горло государственным авторитаризмом, который основан на относительном благоденствии, позволяющем ему балансировать между Западом и Востоком, и эти люди хотят иной системы управления. Силы порядка, верные президенту, реагировали с избыточной жестокостью, присущей всем режимам, где запрещены публичные протесты. В результате появились убитые и произошло расширение протестов, которые захватили и рабочих, рассматриваемых режимом в качестве своей опоры. Лукашенко прибег к языку жертвы, обвинив оппозицию и международные медиа в попытке государственного переворота и манипуляции общественным мнением. Вместе с тем внутри страны он укрепил доверие к себе со стороны сотрудников силовых структур, а на международной арене получил поддержку Путина. Российский президент, с одной стороны, испытывает негативные чувства к «цветным революциям», с другой, он воспользовался ситуацией, чтобы поставить белорусского диктатора в еще большую зависимость от своей поддержки. Для России важно иметь сухопутный проход к своему анклаву — Калининградской области, месту для доступа своих сил к атлантической зоне, через территорию Белоруссии и польский город Сувалки. Уличные манифестации стали утихать после выдворения из страны, с приключениями в духе Рокамболя, Светланы Тихановской. Несмотря на достигнутую после «утверждения» Лукашенко в президентской должности видимую стабильность, напряжение, после того как массовые протесты впервые охватили широкие круги населения, сохраняется. Обратной стороной авторитарных попыток удержать власть является возможность новых возмущений.
Украина также привлекла внимание Гошу, так как последние два года отмечены значимыми событиями, которые ставят под сомнение возможность урегулировать в «Нормандском формате» конфликт по поводу Крыма и Донбасса, возникший в 2014. Речь идет, с одной стороны, о провозглашении автокефалии Украинской православной церкви, а с другой, о выборах, в результате которых президентом стал Владимир Зеленский. По традиции, возникшей после падения Константинополя и провозглашения доктрины «Москва – третий Рим», Россия рассматривает себя покровительницей всех восточных христиан, которая выполняет миссию религиозного характера по «возрождению» мира, «развращенного» западным материализмом. Эта государственная идеология Российской империи подхвачена Путиным. В этом контексте православная церковь является поставщиком государственной идеологии, а государство является гарантом развития церкви и даже расширения ее влияния. После роспуска СССР в 1991 Русская православная церковь сохранила свои митрополии в бывших советских республиках вместе с определенным доверием населения, что является отнюдь немаловажным фактором внешнеполитического влияния Москвы. Поэтому проблема канонического права воспринимается в России с геополитической точки зрения. Более того, поскольку нынешняя территория Украины до монгольского вторжения 1237–1240 была ядром так называемой Киевской Руси, она рассматривается как «духовная колыбель» всей России и по этой логике не может быть отделена от государственного «тела» со столицей в Москве. В свою очередь президент Петр Порошенко решил, что в противостоянии с Россией по поводу Крыма и Донбасса будет полезно использовать образованную в 1992 Украинскую православную церковь Киевского патриархата. Таким образом, отзыв архиепископом Константинополя — Нового Рима и Вселенским патриархом Варфоломеем указа (томоса) от марта 1686 — 17 октября 1687 года о присоединении киевской митрополии к Московской патриархии стал точкой раскола в православном мире. На одной стороне оказалась экуменическая Константинопольская патриархия с ее экзархатами и митрополией Греции, на другой Русская православная церковь и находящиеся под ее влиянием патриархии Грузии, Болгарии и Сербии, что привело к конфликту внутри православия. Румынская православная церковь не приняла участия в этом конфликте, который явился еще одним заметным шагом по высвобождению Украины из «объятий» старшего русского брата.
Президентские выборы марта — апреля 2019 на Украине привели к власти нетипичного президента. Зеленский пришел из медиа. Он запомнился публике как главный герой сериала «Слуга народа» и участник развлекательных программ. С одной стороны, избиратели отождествляли его с героем сериала, с другой, существовал запрос на смену власти, продемонстрировавшей свою несостоятельность перед лицом российской агрессии 2014. Выборы в Киеве сопровождались, как обычно, массированными кампаниями по дезинформации. Впервые в истории украинских выборов в финале столкнулись два кандидата, противостоящих интересам Москвы. Сам факт смены власти путем выборов рассматривается московской пропагандой как угроза «стабильности». С другой стороны, очевидно, что такие факторы как уже уходящие в прошлое личные контакты олигархов двух стран, экономическая зависимость и нерешительность Запада по поводу территориальной целостности Украины делают ситуацию намного сложнее, чем о ней можно судить по публичным декларациям, особенно делаемым с вершины власти. Свежеизбранный президент Зеленский доказал, что является хорошим переговорщиком, поскольку сумел избежать капканов, расставленных Путиным, в том числе прямых контактов с лидерами сепаратистов с Востока страны, которые придали бы им некоторую легитимность, и добился, чтобы западные державы стали гарантами переговоров с Россией. В то же время ему хватило мудрости напрямую договариваться с Москвой по поводу транзита русского газа на Запад. Без сомнения, такие его действия не «оправдали» ожиданий украинских правых, которые настроены на жесткий ответ Путину, что на самом деле никак не способствовало бы решению проблем, возникших в 2014. В любом случае ситуация на востоке Украины создала проблему для президента Путина, из которой он не знает как выйти. Он обязан действовать в том или ином смысле, но за любое действие (то ли наступательного характера, то ли уступки, либо откладывание ситуации на потом) ему придется платить как в материальном выражении (поддержание военных расходов и местного населения), так и своим имиджем.
Последний раздел книги посвящен проблемам Республики Молдова. Вопреки многочисленным заявлениям о братстве отношение Бухареста к Кишиневу скорее можно назвать холодным. Это объясняется, прежде всего, непониманием того, что ситуация в маленькой Молдавии чрезвычайно сложна в сравнении с Румынией по причине советского наследия. Кроме того, сказывается частью наивный, частью корыстный нарратив европейской интеграции и возникающая вследствие него формула о двух соседних государств, говорящих на одном языке. Жизнь республики в период, охватываемый книгой, отмечена двумя событиями: падением летом 2019 олигарха Владимира Плахотнюка, который в качестве «кукловода» более десятилетия заправлял молдавской политикой, и президентские выборы конца 2020, на которых, к удивлению многих, победила Майя Санду. Плахотнюк, можно сказать, стал жертвой собственной чрезмерной гибкости. Более десяти лет он контролировал политическую жизнь Молдавии, ловко лавируя между Евросоюзом и Россией. Он выступал гарантом лояльности маленькой страны сразу двум «империям». Это неминуемо привело к тому, что он дискредитировал себя в глазах и одних, и других. В конце концов, все поняли, и, пожалуй, Бухарест в меньшей мере, что олигарх работает не на них, а на себя. Этим объясняется возникновение «монструозной коалиции» (Россия, США и Евросоюз), которая пришла к пониманию, что удаление «кукловода» из молдавского политического театра, где его все ненавидели, пойдет на пользу всем трем участникам. Удивительным образом, большой выигрыш от устранения Владимира Плахотнюка приобрел Владимир Путин; оказалось, что российский президент оседлал волну общественного мнения, дав в противоположность с ситуацией относительно Крыма доказательства того, что может успешно работать совместно с западными партнерами. Румыния, к несчастью, оказалась в данном случае в самом глупом положении, так как не приняла никакого участия в смене молдавской власти. Одна из причин этого состоит в том, что на различных уровнях внешнеполитической экспертизы и особенно двусторонних румыно-молдавских отношений находится очень много прямых либо завуалированных стипендиатов Плахотнюка. С другой стороны, румынский МИД оказался недостаточно информированным по поводу ситуации, сложившейся у ближайшего соседа. Первые противоречия в рядах возникшей в итоге правительственной коалиции с премьер-министром Санду, составившейся из Блока «реформаторов» АКУМ и Партии социалистов, проявились во время местных выборов, в первую очередь, в кишиневскую мэрию в октябре 2019. На них победил социалист Ион Чебан, прежде всего потому, что следствием исчезновения Плахотнюка с политической арены стало распыление голосов унионистов и сторонников прозападной ориентации, кроме того социалисты в ходе выборов сделали ставку не на идеологию, а на профессиональную компетентность. Благодаря этой победе, социалисты восприняли попытку Санду изменить закон о выборах генерального прокурора как casus belli и вынесли вотум недоверия в парламенте, что привело к падению ее правительства. Несомненно, на этом решении сказались электоральные соображения. Президент Игорь Додон решил накануне президентских выборов конца 2020 сосредоточить в своих руках все рычаги управления. Тем не менее смена правительства, во главе которого встал Ион Кику, не решила ни проблемы распыления политических сил в результате бегства из страны Плахотнюка, ни блокирования политических оппонентов. Экономические последствия этих процессов ударили по населению и привели к недовольству избирателей. Под давлением экономического кризиса, массового исхода населения из страны и проблем, вызванных пандемией Ковида, президент Додон и его правительство не сумели предложить эффективных мер по улучшению положения граждан. В этом контексте российская пропаганда и активность агитпропа социалистов по запугиванию избирателей страшными сценариями, вроде замены православных ценностей «западными нормами ЛГБТ», не сумели склонить избирателей отдать голоса за Додона в ноябре 2020. Напротив, агрессивная кампания социалистов, основанная на мизогинии и «утках» из российских информационных источников, побуждала значительную часть электората голосовать за Санду. За нее голосовали не только внутри страны, большинство молдавской трудовой эмиграции также отдало свои голоса молодому политику, прошедшему подготовку на Западе. Додон не сумел овладеть «искусством комбинаторики» по созданию электоральных «коалиций», которым в совершенстве владел Плахотнюк. Неспособность Додона эффективно вести политическую борьбу разочаровала его московских покровителей и весьма возможно, что в будущем они поставят на другого восходящего политика, например Иона Чебана. В тоже время у Санду (имеется в виду ситуация на конец 2020) появились хорошие шансы объявить досрочные парламентские выборы, в результате которых должен появиться парламент и, следовательно, правительство, способные всерьез двигаться по пути реформ.
Мы имеем дело не с трактатом по истории Восточной Европы, а с серией интервью Армана Гошу, данных им Лучиану Попеску, которые должны быть продолжены с учетом всех деталей и «горячей» динамики этого региона. Речь идет, прежде всего, о двух больших проблемах: с одной стороны, о консерватизме, выступающем под видом «стабильности», президента Путина и, с еще большей негибкостью, Лукашенко, с другой, о мобильности восточноевропейских обществ (большинство избирателей в них родились уже после исчезновения СССР), эти люди способны непрерывно порождать непредсказуемые ситуации, такие как выборы на Украине и в Молдавии, а также уличные протесты в Белоруссии. Проблема всех этих стран состоит в централизации власти, концентрации национального богатства в руках ограниченного круга «олигархов», хрупкости институтов, которая не позволяет регламентировать отношения между общественным недовольством и ответственностью власти перед гражданами. Стремления молодого поколения вступают в нарастающий конфликт с экономической стагнацией и бедностью бывших советских республик, а также с идеологической структурой, которая теряет доверие людей, поскольку опирается, прежде всего, на распространение коллективных страхов и газетных уток. Все это приводит к хронической нестабильности в данном регионе, в результате чего история ближайших лет и десятилетий остается для них открытой.
В 2021 в Румынии вышла книга интервью историка Армана Гошу «Россия – сложное уравнение». В книге прослеживается эволюция политической ситуации в четырех странах (России, Белоруссии, Украине и Молдавии) с учетом отношения Румынии к этим событиям. Это мир, где консерватизм власти сталкивается с массовыми движениями, вызванными сменой поколений и технологической модернизацией.
Ключевые слова: авторитарный выборный режим в России, протесты в Белоруссии, кризисный период российско-украинских отношений, падение олигархического режима в Молдавии
Abstract: In 2021, a book of interviews by historian Armand Goşu "Russia - a complex equation" was published in Romania. The book traces the evolution of the political situation in four countries (Russia, Belarus, Ukraine and Moldova), taking into account the attitude of Romania to these events. This is a world where the conservatism of power clashes with mass movements caused by generational change and technological modernization.
Keywords: authoritarian electoral regime in Russia, protests in Belarus, the crisis period of Russian-Ukrainian relations, the fall of the oligarchic regime in Moldova
Необходимость в подобной книге становится очевидной уже при чтении первого из составивших ее интервью. Дискуссия между историком, аналитиком и публицистом Арманом Гошу и редактором интернет-издания Contributors.ro журналистом Лучианом Попеску начинается с рассуждений о том, как румыны воспринимают Россию с исторической и институционной точек зрения. Делается вывод, что в Румынии, несмотря на долгое соседство и наличие связующего моста в виде бессарабских румын, ничтожно мало знают о русском мире. Это не может не удивлять, учитывая, что наши отношения не ограничиваются географическим соседством, исторически наши страны неоднократно взаимодействовали: мы обязаны русским, прежде всего генералу П.Д. Киселеву, началом нашей модернизации, хотя объединение Дунайских княжеств смогло осуществиться, после того как влияние России, проигравшей Крымскую войну, ослабло; мы обрели независимость, воюя вместе с русскими против турок в 1877–1878, после чего, вопреки конвенции от 4 (16) апреля 1877, согласно которой Россия обязалась соблюдать территориальную целостность Румынии, потеряли юг Бессарабии; мы сражались на одной стороне с Россией в ходе Первой мировой войны и против нее большую часть Второй мировой; в 1916 мы доверили русским золотой запас Национального банка, а после 1944 платили за нанесенный ущерб, всего за три века русская армия пересекала наши границы более 10 раз. Бессарабия с 1812 входила в состав Российской империи, в 1918–1940 была частью Румынии, с 1940 находилась в составе СССР, с 1991 обрела независимость. Поэтому было бы естественным, если бы выходцы из Бессарабии образовали бы в Румынии корпус экспертов по русским вопросам для консультирования институтов (в первую очередь Министерство иностранных дел), ответственных за двусторонние отношения. Этого, увы, не произошло. В отличие от других стран, расположенных по соседству с Российской империей, с СССР и, теперь, с Российской Федерацией, в Румынии никогда не существовало признанных институтов экспертизы по русским вопросам. Да и исторические исследования русскоязычных стран у нас чрезвычайно редки. Главная причина этого удручающего обстоятельства объясняется тем, что наши политики, похоже, не особенно заинтересованы в консультациях экспертов по проблемам восточного пространства. Поэтому, исключая несколько случаев (1877, 1916, 1944), Румыния предпочитала взаимодействовать с великим соседом на востоке через посредников, прежде всего из стран нынешнего Европейского союза. С того момента, когда вестернизация сменила православие в качестве основы национальной идентичности, румыны обратились к Западу и утратили интерес к русскому миру.
Основная частm книги посвящена недавним событиям от парламентских выборов 2016 и президентских выборов 2018 до 2021 – года парламентских выборов. В своей книге Гошу все время возвращается к проблеме всех типов выборов, хотя персональный характер власти в России неминуемо ведет к тому, что в центре анализа оказываются президентские выборы. Румынский историк считает, что политическая система, созданная Владимиром Путиным, может быть определена как «авторитарный выборный режим». В его рамках каждый раунд выборов приобретает характер плебисцита о легитимности власти. В связи с этим ставится задача получить от 60 до 80 процентов голосов. Поддержка в 80 процентов, которая скорее встречается на периферии – на Кавказе, а также, как увидим далее, в «союзном государстве Беларусь», может считаться зоной «авторитарного комфорта». Чтобы достичь необходимого уровня поддержки, московский «центр» предоставляет свободу маневра местным руководителям, побуждая их конкурировать в ходе «выполнения плана». Доказывая свою лояльность, они, по мнению Гошу, фальсифицируют результаты выборов в пределах 10–15 процентов голосов. Тем не менее, в отличие от режима Лукашенко, который, несомненно, прибрел диктаторский характер, Путин продолжает опираться на итоги выборов, которые только «корректируются», но не фальсифицируются полностью.
Чрезвычайная персонализация власти в сочетании с ее несменяемостью в высшей степени осложняют картину российских выборов, которая немало озадачивает внешних наблюдателей. Прежде всего, начиная с 2000, любые выборы приобретают характер «пакта» между Путиным и российскими гражданами: в обмен на доверие политикам, со всеми их теневыми и серыми схемами, и с тягой к секретомании, так присущей выходцам из спецслужб, дорвавшихся до власти, граждане получают блага, разумеется различного размера, от роста экономики, который сочетается с (ре)централизацией власти. Под этим подразумевается своевременная выплата зарплат и пенсий, гарантия ряда более или менее качественных услуг населению и поддержание усилий по модернизации инфраструктуры страны. Выполнение обязательств этого пакта стало возможным не столько благодаря установлению контроля над основными отраслями промышленности, которые были «отпущены на свободу» при Ельцине, сколько по причине роста цен на углеводороды в 2000-е годы. Экономическое восстановление России после катастрофического десятилетия, сопровождавшего коллапс коммунизма, и партнерство с Западом, прежде всего с США, в борьбе с терроризмом, сделали Путина уважаемым деятелем международной политики. Война с Грузией (2008) и особенно аннексия Крыма (2014) и незатихающий конфликт на Донбассе, в сочетании с несменяемой властью российского президента и вручением основных рычагов политического и экономического контроля его бывшим коллегам из спецслужб, стали причинами того, что доверие населения начало утрачиваться. Ухудшение имиджа Путина также связано с падением в тот период цен на нефть и газ, в связи с развитием технологий добычи сланцевого газа в Америке. Если ко всему этому добавить еще и международные санкции, вводимые после 2014, становится очевидным, что у Москвы существуют большие сложности для выполнения условий «общественного договора» начала 2000-х.
По этой причине пропаганда, в какой-то мере следуя старой советской логике, придает все большее значение личности Путина. Уже с конца 1980-х и на всем протяжении 1990-х недостаточная поддержка СССР и потом России, которая согласилась на все условия, предложенные бывшим противником времен Холодной войны, воспринималась как «предательство Западом» бывшей коммунистической империи. Поскольку Путин профессионально сформировался в годы службы в КГБ СССР и в период его административной работы в Санкт-Петербурге сразу после развала СССР, он рассматривает это событие как «величайшую трагедию XX века», как момент слабости перед «врагом», который сохранил свои силы и способность действовать. Такое впечатление действительно могло возникнуть в связи с приемом бывших стран из «зоны безопасности» СССР, включая три бывшие советские прибалтийские республики в Европейский союз и, особенно, в НАТО. Продвижение этих международных альянсов на восток является для Путина не выбором народов, желающих интегрироваться в институциональную архитектуру Запада, а геополитической игрой великих держав, стремящихся окружить Россию и оказать на нее давление. Это своеобразное возвращение к мышлению категориями «осажденной крепости» или «капиталистического окружения», которое присуще российскому президенту, везде видящему врагов и подрывные операции.
В связи с этим коллективное сознание мобилизуется в период выборов с помощью разнообразных пропагандистских средств, а в перерывах между ними — при помощи переписывания истории, которая приобретает «патриотический» характер сопротивления «вечной» агрессии западных держав. В связи с этим, отмечает Гошу, в конце 2017 г. в стране практически не отмечалось столетие Октябрьской революции, так как Путин подобно другим авторитарным правителям озабочен стабильностью своей власти и поэтому страшится упоминания любых революций. Поэтому торжественные мероприятия были перенаправлены на память о Великой Отечественной войне, на парад на Красной площади 7 ноября 1941. С другой стороны, отчаянное сопротивление в годы той войны, спасшее, благодаря тотальной мобилизации населения вокруг вождей, коммунистическое государство, представляет архетипическую модель для современной российской власти, которую она актуализирует в периоды кризисов. В этом контексте Сталин, преступления которого публично разоблачались при Горбачеве и Ельцине, вновь прославляется как великий вождь, спасший народ в драматический момент истории. Единственное, что может спасти русских от «коварного» (нео)колонистского Запада – это «непоколебимое единство всего народа вокруг верховного руководителя». Именно поэтому любое сотрудничество с иностранцами в такие времена, особенно после аннексии Крыма, когда, по утверждениям пропаганды, Россия подверглась «наступлению» Запада, является наиболее опасным преступлением. Именно в этом Путин упрекает НПО, которые занимаются мониторингом различных сторон общественной жизни в России и получают финансирование с Запада. Это становится поводом для запрета многих из них. В период, который власть объявляет кризисным, любое сотрудничество с иностранцами становится, как в сталинские времена, преступлением.
Показательной фигурой, против которой была направлена политика «противодействия вмешательству в наши внутренние дела», является Алексей Навальный, пришедший в политику извне, что может служить как преимуществом, так и недостатком. Это харизматик, который умеет работать с медиа и учитывать запросы публики в различных контекстах, поэтому он стал чрезвычайно влиятельной фигурой на публичной сцене России. Говоря о российских выборах, надо отметить, что на них доминирует пропрезидентская партия «Единая Россия», тем не менее, по соображениям «уважительного отношения» к демократии, в политической жизни присутствуют и другие партии, среди них коммунисты и «националисты» Жириновского. В первые годы президентства Путина в политике участвовало гораздо больше партий, представлявших различные силы, боровшиеся за власть в девяностые годы. Одна из них, Республиканская партия России — Партия народной свободы (РПР-ПАРНАС) Бориса Немцова носила отчетливо оппозиционный характер. Рассматривая любое соперничество как подрывное действие, Путин постепенно удалил из электоральной гонки, чаще путем «административных мер», влиятельные оппозиционные партии и их лидеров. Таким образом, в России существуют два типа оппозиции: терпимая властью «системная оппозиция», которой позволено участвовать в выборах и даже умеренно критиковать недостатки общественного устройства; и другая оппозиция, включая Навального, которая эффективно критикует режим президента Путина и поэтому может реально приобрести симпатии граждан, она не получает возможности участвовать в политической жизни и терпится нынешней властью исключительно из «педагогических соображений», чтобы все видели, какова участь «несогласных». Даже в этих обстоятельствах Алексей Навальный использует минимальную свободу, дозволяемую режимом «управляемой демократии», побуждая соотечественников участвовать в «умном голосовании», под которым подразумевается голосование за любого кандидата, имеющего шансы победить представителя пропрезидентской «Единой России». В итоге «умное голосование» преподнесло некоторые электоральные сюрпризы. Поэтому борьба с Навальным, имя которого Путин суеверно никогда не произносит, приобрела для последнего личный и радикальный характер.
Покушение на убийство с помощью запрещенных международным правом токсических веществ, а также многочисленные, но при этом не согласованные, объяснения этого факта российскими властями достаточно ясно продемонстрировали современное состояние этого личного конфликта. Только своевременное приземление самолета при появлении признаков отравления и дальнейшее лечение в Германии спасли жизнь Навальному. Кроме драматизма этого события изумляют еще два эпизода, случившиеся после частичного восстановления популярного блоггера. Прежде всего, его телефонный разговор с одним из сотрудников спецслужб, который участвовал в отравлении. «Человек-невидимка», не подозревая с кем беседует, откровенно рассказал о попытке убийства и причинах ее «неудачи». Это новое после «пятен» радиоактивного полония, оставленных во многих европейских городах отравителями бывшего офицера КГБ Литвиненко, свидетельство профессиональной деградации российских секретных служб, стремящихся запугать оппонентов. Еще больше удивляет решение Навального вернуться, вопреки всем рискам, в Россию. Самолет, на котором он летел, был перенаправлен в другой аэропорт, не в тот, где его ждали сторонники. Навальный был арестован прямо в аэропорту и приговорен к содержанию под стражей прямо в отделении полиции. Он был обвинен в том, что, находясь в состоянии комы в немецкой клинике, не явился вовремя для очередной регистрации, которая обязательна для всех условно осужденных. Для оправдания этого маскарада правосудия Григорий Явлинский, во многих отношениях разумный и интересный политик, написал текст, направленный на дискредитацию «ярого националиста» Навального. Это было написано не по приказу из Кремля, а из соображений профессиональной ревности. Явлинский считает, что Навальный, который поддержал аннексию Крыма и является более авторитарным политиком, чем Путин, не заслужил права считаться лидером оппозиции ни в настоящем, ни в будущем, поскольку борьба с коррупцией рискует выродиться вначале в популизм, а потом, как это и произошло в Белоруссии, в диктатуру. Цель этого текста – не только дискредитировать Навального, но привлечь внимание к собственной персоне. Выступая с таким заявлением, Явлинский объективно выступил на стороне Кремля.
Рассуждая о России, Гошу также обращается к проблемам Белоруссии. И это не случайно. С одной стороны, президентские выборы 2020 в этой стране привлекли внимание международной прессы. С другой, «закручивание гаек» в «последней диктатуре Европы» чрезвычайно сближает ее с Москвой. Что касается седьмых по счету выборов с участием Александра Лукашенко, они с самого начала были отмечены репрессивными мерами, направленными на устранение оппозиционных кандидатов, которые имели реальные шансы. Удивительным образом Светлане Тихановской, жене одного из арестованных потенциальных кандидатов, было позволено стать контркандитатом «последнего диктатора Европы». Следуя патриархальной логике пренебрежительного отношения к женщине, Лукашенко допустил ее до выборов, но при этом поставил задачу обеспечить ему «легитимную» победу в итоге «выборов», с результатом не менее 80 процентов голосов, что и стало поводом для выхода на улицы множества протестующих. Лукашенко не учел, что с момента его прихода к власти в 1994 выросло поколение, сытое по горло государственным авторитаризмом, который основан на относительном благоденствии, позволяющем ему балансировать между Западом и Востоком, и эти люди хотят иной системы управления. Силы порядка, верные президенту, реагировали с избыточной жестокостью, присущей всем режимам, где запрещены публичные протесты. В результате появились убитые и произошло расширение протестов, которые захватили и рабочих, рассматриваемых режимом в качестве своей опоры. Лукашенко прибег к языку жертвы, обвинив оппозицию и международные медиа в попытке государственного переворота и манипуляции общественным мнением. Вместе с тем внутри страны он укрепил доверие к себе со стороны сотрудников силовых структур, а на международной арене получил поддержку Путина. Российский президент, с одной стороны, испытывает негативные чувства к «цветным революциям», с другой, он воспользовался ситуацией, чтобы поставить белорусского диктатора в еще большую зависимость от своей поддержки. Для России важно иметь сухопутный проход к своему анклаву — Калининградской области, месту для доступа своих сил к атлантической зоне, через территорию Белоруссии и польский город Сувалки. Уличные манифестации стали утихать после выдворения из страны, с приключениями в духе Рокамболя, Светланы Тихановской. Несмотря на достигнутую после «утверждения» Лукашенко в президентской должности видимую стабильность, напряжение, после того как массовые протесты впервые охватили широкие круги населения, сохраняется. Обратной стороной авторитарных попыток удержать власть является возможность новых возмущений.
Украина также привлекла внимание Гошу, так как последние два года отмечены значимыми событиями, которые ставят под сомнение возможность урегулировать в «Нормандском формате» конфликт по поводу Крыма и Донбасса, возникший в 2014. Речь идет, с одной стороны, о провозглашении автокефалии Украинской православной церкви, а с другой, о выборах, в результате которых президентом стал Владимир Зеленский. По традиции, возникшей после падения Константинополя и провозглашения доктрины «Москва – третий Рим», Россия рассматривает себя покровительницей всех восточных христиан, которая выполняет миссию религиозного характера по «возрождению» мира, «развращенного» западным материализмом. Эта государственная идеология Российской империи подхвачена Путиным. В этом контексте православная церковь является поставщиком государственной идеологии, а государство является гарантом развития церкви и даже расширения ее влияния. После роспуска СССР в 1991 Русская православная церковь сохранила свои митрополии в бывших советских республиках вместе с определенным доверием населения, что является отнюдь немаловажным фактором внешнеполитического влияния Москвы. Поэтому проблема канонического права воспринимается в России с геополитической точки зрения. Более того, поскольку нынешняя территория Украины до монгольского вторжения 1237–1240 была ядром так называемой Киевской Руси, она рассматривается как «духовная колыбель» всей России и по этой логике не может быть отделена от государственного «тела» со столицей в Москве. В свою очередь президент Петр Порошенко решил, что в противостоянии с Россией по поводу Крыма и Донбасса будет полезно использовать образованную в 1992 Украинскую православную церковь Киевского патриархата. Таким образом, отзыв архиепископом Константинополя — Нового Рима и Вселенским патриархом Варфоломеем указа (томоса) от марта 1686 — 17 октября 1687 года о присоединении киевской митрополии к Московской патриархии стал точкой раскола в православном мире. На одной стороне оказалась экуменическая Константинопольская патриархия с ее экзархатами и митрополией Греции, на другой Русская православная церковь и находящиеся под ее влиянием патриархии Грузии, Болгарии и Сербии, что привело к конфликту внутри православия. Румынская православная церковь не приняла участия в этом конфликте, который явился еще одним заметным шагом по высвобождению Украины из «объятий» старшего русского брата.
Президентские выборы марта — апреля 2019 на Украине привели к власти нетипичного президента. Зеленский пришел из медиа. Он запомнился публике как главный герой сериала «Слуга народа» и участник развлекательных программ. С одной стороны, избиратели отождествляли его с героем сериала, с другой, существовал запрос на смену власти, продемонстрировавшей свою несостоятельность перед лицом российской агрессии 2014. Выборы в Киеве сопровождались, как обычно, массированными кампаниями по дезинформации. Впервые в истории украинских выборов в финале столкнулись два кандидата, противостоящих интересам Москвы. Сам факт смены власти путем выборов рассматривается московской пропагандой как угроза «стабильности». С другой стороны, очевидно, что такие факторы как уже уходящие в прошлое личные контакты олигархов двух стран, экономическая зависимость и нерешительность Запада по поводу территориальной целостности Украины делают ситуацию намного сложнее, чем о ней можно судить по публичным декларациям, особенно делаемым с вершины власти. Свежеизбранный президент Зеленский доказал, что является хорошим переговорщиком, поскольку сумел избежать капканов, расставленных Путиным, в том числе прямых контактов с лидерами сепаратистов с Востока страны, которые придали бы им некоторую легитимность, и добился, чтобы западные державы стали гарантами переговоров с Россией. В то же время ему хватило мудрости напрямую договариваться с Москвой по поводу транзита русского газа на Запад. Без сомнения, такие его действия не «оправдали» ожиданий украинских правых, которые настроены на жесткий ответ Путину, что на самом деле никак не способствовало бы решению проблем, возникших в 2014. В любом случае ситуация на востоке Украины создала проблему для президента Путина, из которой он не знает как выйти. Он обязан действовать в том или ином смысле, но за любое действие (то ли наступательного характера, то ли уступки, либо откладывание ситуации на потом) ему придется платить как в материальном выражении (поддержание военных расходов и местного населения), так и своим имиджем.
Последний раздел книги посвящен проблемам Республики Молдова. Вопреки многочисленным заявлениям о братстве отношение Бухареста к Кишиневу скорее можно назвать холодным. Это объясняется, прежде всего, непониманием того, что ситуация в маленькой Молдавии чрезвычайно сложна в сравнении с Румынией по причине советского наследия. Кроме того, сказывается частью наивный, частью корыстный нарратив европейской интеграции и возникающая вследствие него формула о двух соседних государств, говорящих на одном языке. Жизнь республики в период, охватываемый книгой, отмечена двумя событиями: падением летом 2019 олигарха Владимира Плахотнюка, который в качестве «кукловода» более десятилетия заправлял молдавской политикой, и президентские выборы конца 2020, на которых, к удивлению многих, победила Майя Санду. Плахотнюк, можно сказать, стал жертвой собственной чрезмерной гибкости. Более десяти лет он контролировал политическую жизнь Молдавии, ловко лавируя между Евросоюзом и Россией. Он выступал гарантом лояльности маленькой страны сразу двум «империям». Это неминуемо привело к тому, что он дискредитировал себя в глазах и одних, и других. В конце концов, все поняли, и, пожалуй, Бухарест в меньшей мере, что олигарх работает не на них, а на себя. Этим объясняется возникновение «монструозной коалиции» (Россия, США и Евросоюз), которая пришла к пониманию, что удаление «кукловода» из молдавского политического театра, где его все ненавидели, пойдет на пользу всем трем участникам. Удивительным образом, большой выигрыш от устранения Владимира Плахотнюка приобрел Владимир Путин; оказалось, что российский президент оседлал волну общественного мнения, дав в противоположность с ситуацией относительно Крыма доказательства того, что может успешно работать совместно с западными партнерами. Румыния, к несчастью, оказалась в данном случае в самом глупом положении, так как не приняла никакого участия в смене молдавской власти. Одна из причин этого состоит в том, что на различных уровнях внешнеполитической экспертизы и особенно двусторонних румыно-молдавских отношений находится очень много прямых либо завуалированных стипендиатов Плахотнюка. С другой стороны, румынский МИД оказался недостаточно информированным по поводу ситуации, сложившейся у ближайшего соседа. Первые противоречия в рядах возникшей в итоге правительственной коалиции с премьер-министром Санду, составившейся из Блока «реформаторов» АКУМ и Партии социалистов, проявились во время местных выборов, в первую очередь, в кишиневскую мэрию в октябре 2019. На них победил социалист Ион Чебан, прежде всего потому, что следствием исчезновения Плахотнюка с политической арены стало распыление голосов унионистов и сторонников прозападной ориентации, кроме того социалисты в ходе выборов сделали ставку не на идеологию, а на профессиональную компетентность. Благодаря этой победе, социалисты восприняли попытку Санду изменить закон о выборах генерального прокурора как casus belli и вынесли вотум недоверия в парламенте, что привело к падению ее правительства. Несомненно, на этом решении сказались электоральные соображения. Президент Игорь Додон решил накануне президентских выборов конца 2020 сосредоточить в своих руках все рычаги управления. Тем не менее смена правительства, во главе которого встал Ион Кику, не решила ни проблемы распыления политических сил в результате бегства из страны Плахотнюка, ни блокирования политических оппонентов. Экономические последствия этих процессов ударили по населению и привели к недовольству избирателей. Под давлением экономического кризиса, массового исхода населения из страны и проблем, вызванных пандемией Ковида, президент Додон и его правительство не сумели предложить эффективных мер по улучшению положения граждан. В этом контексте российская пропаганда и активность агитпропа социалистов по запугиванию избирателей страшными сценариями, вроде замены православных ценностей «западными нормами ЛГБТ», не сумели склонить избирателей отдать голоса за Додона в ноябре 2020. Напротив, агрессивная кампания социалистов, основанная на мизогинии и «утках» из российских информационных источников, побуждала значительную часть электората голосовать за Санду. За нее голосовали не только внутри страны, большинство молдавской трудовой эмиграции также отдало свои голоса молодому политику, прошедшему подготовку на Западе. Додон не сумел овладеть «искусством комбинаторики» по созданию электоральных «коалиций», которым в совершенстве владел Плахотнюк. Неспособность Додона эффективно вести политическую борьбу разочаровала его московских покровителей и весьма возможно, что в будущем они поставят на другого восходящего политика, например Иона Чебана. В тоже время у Санду (имеется в виду ситуация на конец 2020) появились хорошие шансы объявить досрочные парламентские выборы, в результате которых должен появиться парламент и, следовательно, правительство, способные всерьез двигаться по пути реформ.
Мы имеем дело не с трактатом по истории Восточной Европы, а с серией интервью Армана Гошу, данных им Лучиану Попеску, которые должны быть продолжены с учетом всех деталей и «горячей» динамики этого региона. Речь идет, прежде всего, о двух больших проблемах: с одной стороны, о консерватизме, выступающем под видом «стабильности», президента Путина и, с еще большей негибкостью, Лукашенко, с другой, о мобильности восточноевропейских обществ (большинство избирателей в них родились уже после исчезновения СССР), эти люди способны непрерывно порождать непредсказуемые ситуации, такие как выборы на Украине и в Молдавии, а также уличные протесты в Белоруссии. Проблема всех этих стран состоит в централизации власти, концентрации национального богатства в руках ограниченного круга «олигархов», хрупкости институтов, которая не позволяет регламентировать отношения между общественным недовольством и ответственностью власти перед гражданами. Стремления молодого поколения вступают в нарастающий конфликт с экономической стагнацией и бедностью бывших советских республик, а также с идеологической структурой, которая теряет доверие людей, поскольку опирается, прежде всего, на распространение коллективных страхов и газетных уток. Все это приводит к хронической нестабильности в данном регионе, в результате чего история ближайших лет и десятилетий остается для них открытой.
Сведения об авторе: Михай Мачь, историк и философ, преподаватель университета города Орадя (Румыния)
Information about the author: Mihai Maci, historian and philosopher, lecturer at the University of Oradea (Romania). mihaimaci@yahoo.com
Перевод с румынского С.Е. Эрлиха