Михаил Павловец: Спасти рядового ректора от пожизненного. Отклик на интервью Василия Жаркова
20.04.2023
Павловец Михаил Георгиевич, кандидат филологических наук, доцент Факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ (Москва), mpavlovets@hse.ru
В сетевом журнале «Историческая экспертиза» прочел интервью историка Василия Жаркова, в прошлом – декана политологического факультета Шанинки, а ныне – преподавателя Европейского гуманитарного университета в Вильнюсе. Среди прочего, в интервью В. Жарков развивает свои наблюдения (с ними можно познакомиться также тут: https://youtu.be/v35IdkSMgVs), над положением в постсоветском высшем образовании, которое он определяет как «образовательный феодализм». Несколько упрощая, можно сказать, что источник многих бед академического сообщества коллега видит в установившемся еще в 1990-е годы всевластии Ректора как особой руководящей единицы в университетской иерархии. В случае, если, вопреки традициям Академии, такой Ректор долгое время не переизбирается, он посвящает свое затянувшееся правление сознательному или рефлекторному разрушению самих основ академической демократии в, замыкая всю полноту власти на себе: подминает Академический совет и другие коллегиальные органы управления, выборные должности тем или иным способом превращая в назначаемые (например, годами деканы или завкафедры носят приставку и.о. либо же факультеты становятся «институтами», а кафедры – «школами», в Уставе же руководители этого типа подразделений определяются как назначаемые). Независимые профсоюзы в университете под началом такого Ректора преследуются и подменяются лояльными псевдопрофсоюзами, неугодные сотрудники маргинализируются или устраняются. Долгий срок пребывания руководителя на своей должности – почти всегда маркер большого неблагополучия в подведомственном ему учебном заведении: так, можно вспомнить, как ректор нашей с В. Жарковым almamater 26 лет сидел в своем кресле – так что освобождать его кресло для нового ректора (увы, присланного и назначенного «сверху» – министром образования) пришлось при помощи ОМОНа.
От себя добавлю: с размышлениями коллеги интересно стыкуется недавнее заявление 84-летнего ректора МГУ Садовничего (который, заметим, 31 год руководит своим вузом), что за 10 лет число молодых ученых (до 30 лет) в РФ сократилось на 25 %, а число молодых кандидатов наук – в 2,5 раза. Неудивительно: академическая среда стала довольно токсичной, и эта токсичность на моей памяти только увеличивается: как, впрочем, и в средней школе, почти невыносимые подчас условия труда начинающего ученого или преподавателя (соотношение объема выполняемой нагрузки к сумме оплаты) умножаются на довольно архаичные нравы закрытой корпоративной среды со всеми ее родовыми язвами: непотизмом, бесконечными интригами, харрасментом и пр. Молодой же сотрудник сегодня – как канарейка в угольной шахте и не готов жить и работать в условиях, которые привычны для ветеранов корпоративных битв.
Кроме того, не так давно говорил с одним заметным в прошлом ученым, уже много лет занимающим довольно обременительную административную должность, которая в итоге не только подорвала его здоровье, но и привела к тому, что у него за последние 5 лет не вышло, кажется, ни одной статьи! С такими показателями он должен бы был быть уволен согласно «эффективному контракту» – но контракт продлевают именно потому что мой коллега занимает не самую желанную административную должность. По этой же причине он боится оставить должность – и махнул рукой на свои былые научные интересы.
Так что, размышляя о том, что заставляет ректоров держаться за свои кресла (кроме причин очевидных – и «человеческих, слишком человеческих») я считаю существенным, что административная работа роковым образом препятствует полноценной научной деятельности, вынуждая чиновников жертвовать ею ради сохранения руководящей должности. Для многих из них вернуться на исследовательскую или преподавательскую позицию - это оказаться в проигрышном положении по отношению к тем, кто все это время продолжал заниматься наукой. Знаю это по себе, так как в разные годы побывал в должностях замдекана, проректора (к счастью, крошечного вуза), завкафедрой, замначальника департамента - но за докторскую диссертацию всерьез смог сесть, только сбросив с себя все эти обременения. При этом мне было крайне тяжело догонять ушедший поезд (и еще не факт, что я его в итоге догнал). Конечно, есть и другие случаи: я наблюдал за работой выдающегося ученого на высокой административной должности, который очевидным образом страдал от нее – и администратор из него был так себе: отношение сотрудников к нему было больше опекающее – все понимали, что административные докуки отвлекают их начальника от того, что у него действительно получается: от науки. Известны мне примеры и довольно высокопоставленных управленцев, умудряющихся сохранять научную плодовитость (но вот в продуктивности их работы уже можно усомниться).
Очевидно, что простая дебюрократизация административной (научной, преподавательской) деятельности не принесет плодов, если университетскому администратору не вернуть его научной субъектности – со всеми ее правами, но и обязанностями. Однако если к администраторам предъявлять такие же требования, что и к прочим сотрудникам Академии, это вряд ли принесет успехи в нынешних обстоятельствах: у руководителя всегда больше возможностей обходить самые жесткие запреты и формы контроля. Если, конечно, такой администратор не будет знать, что рано или поздно он неизбежно вернется в ряды не обремененных руководящими функциями коллег – просто в силу строго обязательной управленческой ротации.
Так, мне по душе иная система: на не чуждой мне славистической кафедре одного небольшого германского университета - два заведующих: лингвист и литературовед. Они сменяют друг друга с периодичностью в полгода: пока один перебирает бумажки и занимается учебным процессом. другой пишет статьи, выступает на конференциях - и даже организует их. Конечно, сама академическая бюрократия должна быть устроена таким образом, чтобы легко можно было включаться в ее процессы и отключаться от них, и у этой системы наверняка есть свои недостатки... Но судя по публикациям обоих заведующих, описанная мною система все-таки позволяет ее агентам не оставлять науку и не держаться зубами за подлокотник своего руководящего кресла.
Так что с каким тезисом коллеги В. Жаркова не могу не согласиться – решение накопившихся проблем в регулярной ротации руководителей с постепенным восстановлением «республиканских» основ Академии: диверсификацией «центров власти» в Университете, усилением роли Академического совета и профсоюзов и пр. Впрочем, сам по себе такой Университет невозможен без ясно артикулированного запроса со стороны общества и государства на его существование и на продукт его деятельности. пока есть ощущение, что главным продуктом ее считается лояльность. Без смены этого запроса, боюсь, любые перемены в академической среде будут, как и прежде, имитативны – и количество научных достижений, число молодых ученых в штате и выпускников, востребованных в соответствии с полученной ими специальностью, – будет неуклонно снижаться под общий стон о гибели отечественной науки и образования.
"Историческая экспертиза" издается благодаря помощи наших читателей.