Таньшина Н.П. Школа молодых ученых-2021 в Ливадии
7-12 ноября 2021 г. в Крыму, в Ливадии, недалеко от Ливадийского дворца, состоялась Школа молодых ученых «Эпоха революций 1750-1914 гг. в Западной Европе и Средиземноморье», проведенная под эгидой ГАУГН, ИВИ РАН и Министерства образования и науки России. Это уже четвертая осенняя школа, которую участники с любовью называют «Осенюшкой».
По сложившейся традиции география Школы весьма широка. Это ведущие научные и образовательные центры Москвы (МГУ, ГАУГН, ИВИ РАН, Московский государственный институт музыки имени А.Г. Шнитке, РУДН), Новосибирск , Екатеринбург (Уральский федеральный университет им. Первого Президента России Б.Н. Ельцина и Уральский государственный педагогический университет), Томск (Томский государственный университет), Пермь (Пермский государственный аграрно-технологический университет им. академика Д.Н. Прянишникова) , Архангельск (Северный (Арктический) федеральный университет им. М.В. Ломоносова), Саратов (Саратовский национально-исследовательский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского), Липецк (Липецкий государственный педагогический университет им. П.П. Семенова-Тян-Шанского), Севастополь (Севастопольский государственный университет и Севастопольский филиал МГУ), Казань (Казанский (Приволжский) федеральный университет), Донецк (Донецкий национальный университет), Ставрополь (Северо-Кавказский федеральный университет), причем заявок было столько много, что пришлось проводить конкурсный отбор.
К уже сформировавшемуся коллективу преподавателей Школы: А.В. Чудинову, Алану Форресту, А.В. Гладышеву, Н.П. Таньшиной в этом году присоединились П.Ю. Уваров, В.Н. Земцов и Н.И. Храпунов. Преподаватели — специалисты по истории Французской революции и Наполеоновских войн, истории XIX века, истории Франции Старого порядка и международных отношений. Это весьма символично: для современного понимания Французской революции характерен подход, сформулированный еще в первой половине XIX в. видным французским историком и политиком Франсуа Гизо: «Революция — дочь прошлого и мать будущего», она неразрывно связана с историей Франции Старого порядка и продолжает оказывать влияние на новое, постреволюционное общество.
Об этом в своей лекции «Взгляд на Французскую революцию из XXI в.» говорил д.и.н., заместитель руководителя Лаборатории западноевропейских и средиземноморских исторических исследований ГАУГН, главный научный сотрудник, руководитель Лаборатории «Мир в эпоху Французской революции и Наполеоновских войн» ИВИ РАН А.В. Чудинов. Поставив риторический вопрос: «Что еще нового можно сказать о Французской революции в XXI веке?», А.В. Чудинов сам же и ответил: очень многое, поскольку историография Революции долгое время развивалась не как результат научного познания, а как средство убедить читателей и общество в тех или иных идеологических схемах и политических идеях. Историография была политически ангажирована, пронизана идеологиями и зависела от пропаганды и политических событий. Концепция революции как закономерного этапа на пути прогресса, созданная либеральными историками периода Реставрации и разделявшаяся «классической», как ее назвал «король-Собуль», историографией, в ХХ веке была расценена Альфредом Коббеном как «миф о Французской революции». При этом на протяжении всего ХХ столетия во Франции «классическая» интерпретация Революции доминировала, и левые историки считали себя хранителями сакрального образа Революции, воспринимая любую ее критику в штыки. В России же, где Французская революция стала еще более значимым политическим сюжетом, политической ангажированности избежать тоже не удалось. Уже в XIX в. в нашей стране сформировался настоящий культ Французской революции, и она воспринималась не иначе как «воспоминание о будущем», то есть прошлое Франции, ее революция мыслились как неминуемое будущее России. Более того, большевики, отвергавшие, по крайней мере в первое время, наследие национальной истории, опирались на прецедент именно Французской революции и ее опыт. Поэтому в Октябрьской революции так много цитат из Французской революции: Учредительное собрание, Директория, Террор, Отечество в опасности, враг народа, комиссары. В результате в отечественной историографии сформировался свой собственный миф о Французской революции. А.В. Чудинов в заключение своей лекции призвал слушателей смотреть на историю Французской революции живым, максимально деидеологизированным взглядом, не верить на слово никаким авторитетам и опираться исключительно на источники.
По завершении каждой лекции и каждого доклада происходило их активное обсуждение, и в этом плане Школа не только была сопоставима с форматом конференцией, но порой превосходила его, поскольку на конференциях, зачастую, обсуждение докладов и вопросы строго лимитированы по времени.
Автор этих строк задала А.В. Чудинову вопрос о том, действительно ли историографическая ситуация в нашей стране изменилась, и классическая историография ушла в прошлое? На мой взгляд, ситуация меняется крайне медленно и должна произойти смена поколений, чтобы в обществе сформировался новый взгляд на Революцию. По мнению Александра Викторовича, в научном сообществе, в среде профессиональных франковедов, такой взгляд на Революцию утвердился. Однако, буквально через два дня по окончании Школы, занимаясь со своими магистрантами, я вновь услышала: традиционное клише, некогда порожденное «русским культом» этого события, «Великая французская революция»… И снова завязалась дискуссия уже с моими молодыми магистрантами.
Несомненной удачей организаторов Школы стало приглашение к участию в ней члена-корреспондента РАН, д.и.н., руководителя отдела западноевропейского Средневековья и раннего Нового времени ИВИ РАН, профессора НИУ ВШЭ П.Ю. Уварова, который выступил с лекциями: «Средневековые репризы в партитуре Французской революции. Наблюдения медиевиста» и «Коммунальные традиции в парижских революционных событиях Нового времени».
Формат Школы всегда подразумевает элемент разъяснения, теоретизации. Поэтому П.Ю. Уваров сразу пояснил: если в российской историографической традиции он считается медиевистом, то во французской – специалистом по новой истории (histoire moderne), поскольку во Франции медиевистика — это период, охватывающий XII—XV вв. и не включающий в себя XVI век. Лекция П.Ю. Уварова явилась подтверждением первой части уже упоминавшейся цитаты Гизо: «Революция — дочь прошлого», отсюда и многочисленные средневековые репризы, то есть повторы в Революции.
Как и в период Французской революции, в Средние века в ходе восстаний восставшие рано или поздно расправлялись с теми, кто эти восстания начинал; средневековые радикалы, как и в годы Революции, расшатывали ситуацию и вытесняли умеренных. Недовольство же, как и накануне Революции, вызывало, прежде всего, отсутствие социальных лифтов. Поэтому создание социальных лифтов являлась константой требований восставших.
П.Ю. Уваров предпринял весьма оригинальное исследование коммунальных традиций средневекового Парижа, проанализировав их в постмодернистской парадигме симулякра, знака, не имеющего обозначаемого объекта в реальности. Ведь только формально все члены коммуны были равны, и только формально коммуну можно именовать демократией, поскольку в городском самоуправлении могли участвовать лишь оседлые и состоятельные люди. Однако эта видимость вселяла в горожан уверенность в том, что именно они и являются народом. С другой стороны, давние традиции городского самоуправления очень пригодились парижанам во время Революции, когда они смогли быстро самоорганизоваться. Как отметил П.Ю. Уваров, если на Юге США после окончания Гражданской войны американцы только лет через десять наладили самоуправление, то французы сделали это моментально, поскольку имели богатый опыт местного самоуправления.
Именно через симулякры Павел Юрьевич предложил взглянуть и на сущность Французской революции: люди идут умирать за идею (симулякр), рассчитывая на то, что революция откроет перед ними социальные лифты.
Лекции А. Форреста, В.Н. Земцова и А.В. Гладышева были посвящены наполеоновской проблематике. Ведущий английский историк, крупнейший специалист в области изучения Французской революции и Наполеоновских войн, почетный профессор Университета Йорка Алан Форрест в онлайн-формате прочел две лекции на английском языке: «Наполеоновские войны в культурной памяти европейцев» и «Воспоминания военнослужащих и формирование исторической памяти». В юбилейный год, год двухсотлетия со дня смерти Наполеона Бонапарта, французы продемонстрировали свое более чем неоднозначное отношение к создателю Первой империи, более того, А. Форрест подчеркнул, что французы продемонстрировали свое нежелание чествовать правление Наполеона. Франции, как ключевому игроку Европейского Сообщества, стыдно актуализировать воспоминания о прошлых войнах с нынешними союзниками и о победах над ними, а для многих молодых французов имя Наполеона Бонапарта, на волне нынешних социальных конфликтов и потрясений, оказалось связано исключительно с рабством, работорговлей и геноцидом. Собственно, такая ситуация является вовсе не новой, и А. Форрест подчеркнул, все последнее двадцатилетие, начиная с президенства Жака Ширака, когда праздновался юбилей Первой империи, французские политики изгоняют Наполеона из политического пространства, а Ж. Ширак и вовсе свернул все торжества. Наполеону, одному из главных национальных героев (а он, наряду с Шарлем де Голлем и Людовиком XIV входит в тройку лидеров французского Пантеона национальной памяти), не остается места во Франции, несмотря на то, что современная Франция своими корнями уходит не только в революционную эпоху, но и в эпоху Наполеона Бонапарта, являющегося создателем многих институтов и учреждений, в том числе Банка Франции, Сената, Университета, Гражданского кодекса.
Что касается солдат и офицеров Великой армии, то именно они, как подчеркнул А. Форрест, стояли у истоков формирования «наполеоновской легенды». Воспоминания о революционных войнах перемешивались с воспоминаниями об Аустерлице и Йене и превращали скучную и тягостную солдатскую жизнь в невероятную авантюру. Крестьяне, до того никогда не покидавшие пределов своих деревень, в рядах Великой армии совершили грандиозное турне, повидав Европу от Лиссабона до Москвы. Когда они вспоминали о своих невероятных страданиях и победах, благодаря которым побывали во всех европейских столицах, они видели в этой эпопее и в их повелителе нечто сверхъестественное. Именно ветераны вместе с писателями и поэтами романтического направления стали подлинными «священниками» императорского культа.
Д.и.н., профессор, заведующий кафедрой всеобщей истории и методики преподавания исторических дисциплин Уральского государственного педагогического университета, профессор кафедры новой и новейшей истории Уральского федерального университета имени первого Президента России Б.Н. Ельцина В.Н. Земцов посвятил свою лекцию «Наполеон и Европа» широкому комплексу проблем, связанных с европейской идеей и европейской политикой Наполеона и сделал вывод о том, что модель объединения, предложенная Наполеоном Европе, оказалась не только малоприемлема для большинства макрорегионов за пределами Старой Франции, но и для двух («средиземноморского» и «атлантического») макрорегионов собственно Франции. Вместе с тем было немало стран, где преобразования Наполеона находили вполне приемлемую почву (Пьемонт, государства Рейнской конфедерации, Швейцария и др.). Что касается России, то Владимир Николаевич подчеркнул, что наполеоновский проект не отводил нашей стране заметной роли. Более того, император исходил из идеи выдавливания России из европейской системы и ее изоляции. Общий вывод В.Н. Земцова сводился к тому, что идиллический вариант европейского единства под скипетром французского императора явно не соотносился с реальными обстоятельствами.
Теме, «обреченной на популярность», была посвящена лекция «Войны и эпидемии Наполеоновской эпохи» д.и.н., профессора кафедры всеобщей истории, заведующего НОЦ «Региональное историко-культурное наследие и кросс-культурные связи» Саратовского национального исследовательского государственного университета им. Н.Г. Чернышевскогo А.В. Гладышева. Андрей Владимирович, отметив, что «эпидемиологический поворот» является данностью и реальностью в историографии, предложил использовать термин «эпидемиологическая история».
Как реагируют власти? Как реагирует население? Как меняется в массовом сознании отношение к эпидемиям? На что способны пойти медики ради спасения остальных? Каков в условиях эпидемии социальный статус медиков, знахарей, священников? Как их наставления воспринимались властями и населением, как эпидемии были связаны с природными катаклизмами? Все эти вопросы были поставлены в лекции, как и вопрос о связи эпидемии и войны, эпидемии и революции, когда возникает эффект совпадения двух стрессовых ситуаций.
Проблемам постреволюционного развития Франции была посвящена лекция д.и.н., профессора кафедры всеобщей истории РАНХиГС, профессора кафедры новой и новейшей истории стран Европы и Америки МПГУ Н.П. Таньшиной и называлась «Июльская революция и Июльская монархия во Франции — “немодные” темы в историографии». И здесь уже вспоминается вторая часть упоминавшейся цитаты Ф. Гизо: «Французская революция — мать будущего». Именно историки периода Реставрации, сами пережившие Революцию, сформировавшие романтический взгляд на нее, подготовили французское общество к Июльской революции, воспринимавшейся в общественном сознании как продолжение грандиозного проекта общественного переустройства конца XVIII столетия. И именно при короле Луи-Филиппе Орлеанском произошло превращение «наполеоновской легенды» из тайного культа в официальную идеологию. И Луи-Филипп, не испытывавший никакой симпатии к Наполеону Бонапарту и стремившийся забыть о революционном происхождении своей власти, пытаясь легитимировать собственную власть, рожденную на июльских баррикадах, легитимировал и императора Наполеона, возведя его в пантеон французской национальной славы.
Лекция к.и.н., первого проректора ГАУГН Н.В. Промыслова, прочитанная в онлайн-формате, была посвящена влиянию прессы периода Французской революции и Первой империи на формирование исторической памяти французов в XIX в. Николай Владимирович выступил также с приветственным словом на открытии Школы, при этом не только как официальное лицо, но и как постоянный участник и организатор Школы молодых ученых. Кроме того, участников Школы от имени Министерства образования и науки России поздравил директор Департамента государственной молодежной политики и воспитательной деятельности Д.В. Аширов.
Очень удачно вписалась в формат Школы лекция к.и.н., ведущего научного сотрудника НИЦ истории и археологии Крыма Крымского федерального университета имени В.И. Вернадского Н.И. Храпунова «Крым между Западом и Востоком: формирование образа региона в конце XVIII — первой половине XIX в. и его практические последствия», тем более, что сама Школа проходила в Крыму, в Ливадии, обрамляемой горами, но в переводе с греческого означающей «лужок». Мифы о татарской лености, об огромном потенциале Крыма и в целом представления о нем как о чуде, — все это влияло на его дальнейшее освоение и на политику властей. В XIX в. появляются и культурные мифы: миф о прекрасной Ифигении, могила Марии Потоцкой, и, самый известный — Бахчисарайский фонтан, столь любимый туристами. Как подчеркнул Никита Игоревич, надпись на фонтане повествует лишь о том, что фонтан был построен таким-то ханом, сам фонтан был принесен во дворец позднее, но легенда сформировалась, а история о трагической любви, воспетая А.С. Пушкиным, настолько прочно вошла в сознание и историческую память, что доказывать ее мифическое происхождение уже совершенно бесполезно.
Если наполеоновские баталии остались далеко в прошлом (хотя в этом юбилейном году французские историки ведут битву за Наполеона и даже битву за Историю), то среди слушателей Школы разворачивалась настоящая битва за микрофон, или «символ власти», как его иронично называли, столько было желающих задать вопросы! Состав участников Школы был очень разнопланов: это были как начинающие молодые исследователи ‑ студенты, магистранты и аспиранты, так и уже сформировавшиеся ученые, кандидаты наук, доценты, имеющие большой опыт научно-педагогической деятельности, как, например, А.А. Постникова, В.С. Еремин, Г.С. Рагозин, Т. А. Косых, А.В. Чернов, О.Н. Бережная, К.Г. Носко, некоторые из которых уже неоднократно участвуют в таких Школах. Поэтому деление на слушателей и преподавателей было весьма условным, учились все и друг у друга. Многие слушатели, такие как А.А. Голотина, В.В. Верченкова, Е.А. Языкова, В.С. Болт, Д.В. Зайцева, А.А. Гунько, из года в год участвуя в Школе, прошли путь от студентов к магистрантам и аспирантам, а аспиранты вплотную подошли к защите диссертаций, взрослея и формируясь как исследователи.
Победителей, по уже сформировавшейся традиции, выбирали по двум номинациям: слушателей и преподавателей. По версии слушателей победителем Школы стал магистрант Уральского федерального университета им. первого Президента России Б.Н. Ельцина Борис Гаврилин, выступивший с докладом на тему «Афелий Великобритании. Взгляд Эдмунда Бёрка на Французскую революцию и Британское общество по “Письмам на мир с цареубийцами”». Преподаватели же, после напряженного обсуждения (уровень докладов и активность во время дискуссий были настолько высоки, что трудно было сделать выбор), присудили победу аспирантке МГУ имени М.В. Ломоносова Екатерине Кимленко, выступившей с докладом на тему «Реформы в Папском государстве в 1846–1848 гг.: действия «папы-либерала» или вынужденная мера?».
А по дороге в аэропорт Н.И. Храпунов, блестящий знаток крымской истории, провел необыкновенно интересную и познавательную экскурсию.
***
Вроде бы, Школа только что закончила свою работу, но все, и преподаватели, и слушатели, уже ждут новой Осенюшки...
Статья подготовлена в рамках выполнения научно-исследовательской работы государственного задания РАНХиГС.
Таньшина Наталия Петровна – д.и.н., профессор кафедры Всеобщей истории Института общественных наук Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ; профессор кафедры новой и новейшей истории стран Европы и Америки Московского педагогического государственного университета, г. Москва.