Исурина Л. «Как нации вспоминают»: Размышления по поводу интеллектуального влияния научных трудов Джеймса Верча
“How nations remember:” Reflection on the intellectual power of James Wertsch’s scholarship
Abstract: In this paper, I reflect on the impact that James Wertsch’s scholarship had on my quest into collective memory. From his inspirational call for ignoring disciplines and forging ahead to his influential narrative templates known as “expulsion of foreign enemies,” from his emphasis on a counterpoint in the exploration of national memories to his broad intellectual take on the research of collective memory, my own path in the field has been shaped. I have provided specific examples and findings from my research to illustrate the points shared with Wertsch’s stance as well as those that challenge it. Rather than focusing on his latest book, How nations remember (2021), the paper elucidates the intellectual impact that the scholarship of one academic can have on others.
Резюме: В своем докладе я рассуждаю по поводу влияния, которое оказали на меня научные труды Джеймса Верча. Мой собственный опыт исследований коллективной памяти формировался под воздействием его вдохновляющего призыва двигаться вперед, не признавая существующие дисциплинарные рамки, его влиятельного нарративного шаблона «Изгнание иностранного врага», его особого внимания к противостоящим взглядам (counterpoint) в процессе познания национальных памятей, а также присущей ему широты интеллектуального охвата исследовательского поля национальной памяти. Я представила примеры из моих работ, чтобы показать какие взгляды Верча разделяю и с какими не согласна. Доклад скорее посвящен интеллектуальному влиянию одного ученого на идеи коллег, чем детальному разбору книги «Как нации вспоминают» (2021)
Key words: interdisciplinarity, collective memory, memory of WWII, Russian collective memory, narrative templates, counterpoint, mnemonic standoff
Ключевые слова: междисциплинарность, коллективная память, память о Второй мировой войне, нарративные шаблоны, противоположная точка зрения, мнемоническое противопостояние
Bio: Ludmila Isurin is a professor at the Ohio State University, USA. An interdisciplinary scholar whose research encompasses psycho- and sociolinguistics, social sciences and humanities with a recent focus on how collective memory is reflected in text and constructed in individual minds, she has written numerous chapters and journal articles, including an award-winning article in Language Learning. She has authored or coedited six books, including the Global Psychology Book Award nominee, Collective Remembering: Memory in the world and in the mind (Cambridge University Press). Her forthcoming book, Reenacting the enemy: Collective memory construction in Russian and U.S. media (Oxford University Press) is a continuation of her work on collective memory.
Сведения об авторе: Людмила Исурина профессор Государственного университет Огайо, США. Ее междисплинарные исследования охватывают психо- и социолингвистику, социальные и гуманитарные науки. С недавних пор в центре внимания Исуриной оказались текстуальные отражения коллективной памяти и ее конструирование в индивидуальных сознаниях. Она автор глав в ряде коллективных трудов и многих журнальных статей, включая статью, получившую премию журнала «Лэнгвич Лернинг» (Language Learning). Исурина автор и соредактор шести книг, включая выдвигавшуюся на Всемирную психологическую книжную премию (Global Psychology Book Award) монографию «Коллективное воспоминание: Память в мире и в сознании» (Isurin, 2017). Ее готовящаяся к выходу книга «Воссоздание врага: Конструирование коллективной памяти в российских и американских СМИ» (Isurin, forthcoming) является продолжением исследований автора в сфере коллективной памяти.
Авторизованный перевод с английского С.Е. Эрлиха
Коллективная память не входила в сферу моих исследовательских интересов ученого, работающего, прежде всего, над психолингвистическими аспектами двуязычия и двуязычной памяти, до тех пор, пока в 2012 мне не встретился сборник выдающихся работ под редакцией Паскаля Бойера и Джеймся Верча (Boyer & Wertsch, 2009). Мне не так часто доводилось читать научную книгу от корки до корки и затем возвращаться к более углубленному чтению ее отдельных частей. Позже я прочла монографию Верча «Голоса коллективного воспоминания» (Wertsch, 2002). С этих двух книг, которые повлияли на мою академической карьеру в наибольшей степени, началось мое путешествие в мир коллективной памяти. Постепенно родилась идея написать монографию, посвященную как коллективной, так и автобиографической памяти. Хотя у меня большой опыт работы с автобиографической памятью, которая является одной из тем моих семинаров для аспирантов, область коллективной памяти в тот момент оставалась для меня практически неизвестной. В связи с этим мне потребовалось преодолевать многочисленные сомнения в те минуты, когда я не ощущала достаточной уверенности в своей способности вторгнуться на «чужую» территорию, хотя она была захватывающе интересной и все-таки не полностью чужой. В работе над этим проектом я руководствовалась словами Бойера и Верча, ученых чьи работы в огромной мере вдохновляли меня в этом странствии: «[Ч]тобы понять эти феномены (коллективную и автобиографическую памяти – Л.И.) не надо выступать в роли “междисциплинарного специалиста” по приготовлению ведьмовского зелья (concocting a witches’ brew) из разрозненных результатов. Скорее надо игнорировать существующие дисциплины и двигаться вперед…» (Boyer & Wertsch, 2009, p. 1).
Хотя эмпирическая база моего исследования российской коллективной памяти состояла из представлений россиян и российских иммигрантов в США о различных событиях двадцатого века (Isurin, 2017), предложенная Верчем идея нарративного шаблона, проиллюстрированная им на примерах российских нарративов, относящихся к войне (Wertsch, 2002), присутствовала в моем сознании все время пока я работала над своей книгой. Не случайно один из сюжетов моего исследования относится к российской коллективной памяти о Второй мировой войне или, точнее, о Великой отечественной войне. Информанты исследования, большинство из которых были отделены от этого события несколькими поколениями, разделяли эмоциональную память о Второй мировой войне, что свидетельствует о чрезвычайном значении памяти о ней для русских как нации. И россияне, и российские иммигранты в США считают Вторую мировую войну самым важным событием, память о котором должна передаваться из поколения в поколение. Эти свидетельства также могут рассматриваться как превосходная иллюстрация того, что Верч именует схематическим шаблоном «Изгнание иностранного врага». Однако именно этот момент вызвал у меня сомнения, и тогда когда я читала «Голоса коллективного воспоминания», и сейчас при чтении недавней книги Верча «Как нации вспоминают». Я считаю, что надо с осторожностью подходить к ответам на поставленный перед разными нациями общий вопрос «Кто выиграл войну», который до сих пор вызывает жаркие дебаты в странах, затронутых ею, и приводит к созданию различающихся списков наиболее важных событий Второй мировой войны. Мой анализ как российских, так и американских текстов, относящихся ко Второй мировой войне, показывает, что в советском и постсоветском дискурсах намеренно отсутствует четкое различение терминов Вторая мировая война и Великая отечественная война. Это заставляет россиян считать, что СССР выиграл войну, независимо от того каким из двух названных термином она обозначается. Случайно (а, может, и нет) американские СМИ склонны к тому, чтобы рассматривать не 2 сентября, когда капитулировала Япония, а российский День победы 9 мая как дату празднования годовщины победы во Второй мировой войне. На основе эмпирических находок моего исследования я считаю, «что вечный вопрос кто выиграл войну, похоже, глубоко укоренен в существующем недопонимании того что россияне понимают под войной, в которой они объявляют себя единственными победителями. Результаты внутригруппового анализа для обеих групп показали, что те, кто приписывают победу исключительно СССР на самом деле имеют в виду Великую отечественную войну, которая без сомнений была выиграна советскими вооруженными силами ценой более 20 миллионов жизней» (Isurin, 2017, p. 202). Другими словами, прилагая понимание россиян какую именно войну они выиграли (т.е. Великую отечественную войну) к предложенному Верчем схематическому шаблону «Изгнание иностранного врага» мы на самом деле можем сказать, что «благодаря героизму и своим исключительным качествам и всем шансам вопреки Россия, действуя в одиночку [курсив добавлен] с триумфом сумела изгнать иностранного врага» (Wertsch, 2002, p. 131) и таким образом даже можно закрыть горячий вопрос кто выиграл войну.
Концепция нарративных шаблонов Верча как фундамента, на котором строится национальная память, привела к революции в исследованиях коллективной памяти. С этой точки зрения его новая книга «Как нации вспоминают» не только развивает положения «Голосов коллективной памяти», она обогащает их привнесением психологической, философской, исторической и лингвистической перспектив. Более того эта книга предоставляет новые инструменты для анализа нарративов, относящихся к национальному прошлому, что демонстрирует как глубокое понимание Верчем данных нарративов, так и его способность предлагать аналитические инструменты, которые несомненно востребуются в будущих исследованиях. Признавая сложность понятия коллективная память, и отмечая существование различных подходов к ее изучению, что в итоге может приводить к различиям при восприятии и определении этого понятия, Верч приходит к выводу, что «различные методы изучения национальной памяти порождают различное видение природы национальной памяти. В отличие от заявления о потребности в единственном правильном (orthodox) методе, в данном случае предполагается, что разнообразие подходов допускается в зависимости от того что именно требуется объяснить. Но это ставит нас перед проблемой, каким образом результаты различных подходов могу дополнять друг друга в широком смысле. В идеале это могло бы осуществиться в форме единицы анализа, которая позволяла бы нам действовать на перекрестке, где методы и утверждения различных дисциплин могли бы согласовываться» (Wertsch, 2021:2). Такой призыв к междисциплинарности в обращении с предметом коллективной памяти разделяется и другими исследователями. Сходной позиции придерживаются когнитивные психологи Уильм Хирст (William Hirst) и Дэвид Мэньер (David Manier), считающие, что «… полное понимание коллективной памяти не может быть достигнуто без исследования “проблемы восприятия”. То есть необходимо серьезно рассматривать индивида, даже с учетом того, что любая индивидуальность глубоко укоренена в социальном мире. Чтобы сформировать коллективную память общество должно конструировать, поддерживать и со временем преобразовывать практики и ресурсы памяти, чтобы эффективно изменять память членов сообщества. Две эти крайности в наборе подходов к коллективной памяти нельзя, в конечном счете, считать несовместимыми. В действительности они дополняют друг друга» (Hirst & Manier, 2008, p. 192). В моих скромных попытках искать ответы на перекрестках дисциплин и методов я руководствовалась вдохновляющими словами Верча и других исследователей. Рассматривая совместно производителей и потребителей коллективной памяти посредством анализа текста и эмпирических данных и вглядываясь в индивидуальную память, мы часто можем прояснить и заполнить пробелы (gaps) коллективной памяти. Придерживаясь этих принципов, я предприняла исследование российской коллективной памяти, в которой обнаружила интерфейс между миром и сознанием, что представляет наибольший интерес в исследовании коллективной памяти (Isurin, 2017). Такое междисциплинарное погружение в нечто столь сложное, как коллективная память, в моем случае было бы невозможным, если бы я не руководствовалась работами Верча. Так совпало, что когда он заканчивал «Как нации вспоминают», я была полностью вовлечена в другой мой проект по коллективной памяти, который продолжает мое междисциплинарное исследование этого сложного предмета. На этот раз я заинтересовалась, каким образом в эпоху недоверия к СМИ, идеологической предвзятости и схематических шаблонов, присущих российским и американским СМИ, они работают над воссозданием и расширением нарративов, присущих эпохе Холодной войны и тем самым разжигают вражду, как в индивидуальных сознаниях, так и в коллективной памяти обеих наций (Isurin, forthcoming). Роль схематических шаблонов в конструировании национальных нарративов, посвященных как прошлому, так и недавним событиям, как в очередной раз подчеркивает Верч (2021:2), действительно чрезвычайно важна, что подтвердилось и в моем исследовании.
Междисциплинарному исследователю не просто выбрать путь. Что более всего поразило меня в «Как нации вспоминают» это способность Верча мастерски пересекать границы дисциплин, не теряя при этом фокус своего доказательства и не придавая приоритетного значения ни одному из дисциплинарных подходов. Он смотрит на национальные памяти и на то, как они должны исследоваться, используя комбинацию нескольких подходов, что позволяет делать замечательные находки, основанные на достижениях психологии, философии, антропологии, истории, политических наук, исследованиях коммуникации и литературных исследованиях. Мы редко встречаем среди ученых тех, кто не только обладает огромными знаниями во многих областях, но и способен представить свои выводы в доступной форме, используя в частности любопытные и полные юмора примеры из собственной жизни. Это труд истинного ИНТЕЛЛЕКТУАЛА!
Начав книгу главными для него иллюстрациями из российской и китайской национальной памятей, Верч впоследствии добавляет захватывающие примеры Сербии, Эстонии, Азербайджана, Израиля и Палестины. По его словам «включение противоположных точек зрения показывает, что национальная память часто раскрывается в полную силу (flushed out into the open) только при конфронтации с альтернативной точкой зрения. <…> Использование противостоящих мнений приводит к тому, что нарративные инструменты часто воздействуют через отражения в «радаре» сознания, создавая впечатление, что перед нами прямая, неопосредованная картина реальности» (Wertsch, 2021:1). Рассматривая противоположные точки зрения подобные российской и американской памятям о Второй мировой войне, или китайской и американской памятям о бомбежке китайского посольства в Белграде, или израильскому и палестинскому восприятию одних и тех же событий в качестве «нарративного диалога», когда два нарратива сталкиваются в открытом разговоре (Wertsch, 2021: 5), мы создаем чрезвычайно благоприятный вызов для нашего понимания событий, исходя одновременно из перспективы двух стран, оказавшихся в мнемоническом противостоянии. Кроме того те же самые примеры, которые служат настоящей сутью, питающей теоретические/интеллектуальные аргументы, повторяются в разных главах. При этом они получают новые «трактовки» в зависимости от угла зрения, избранного автором для их рассмотрения в той или иной главе. Я положительно оцениваю этот подход: глубокое рассмотрение нескольких случаев с разных точек зрения предпочтительнее приведения многочисленных примеров. В этом контексте я не считаю, что книга Верча посвящена российской или еще какой-нибудь другой национальной памяти. Фокусируясь на нескольких примерах, автор поднимается над их спецификой, выявляя общие свойства коллективной памяти, что придает чтению книги захватывающий характер.
Продвигаемая Верчем идея учета противоположных точек зрения при изучении национальных памятей оказала большое влияние на мои исследования российских коллективных памятей. Если в первом своем масштабном проекте (Isurin, 2017) я рассматривала как события российского прошлого отражаются в России и в США и как они, соответственно вспоминаются россиянами, проживающими в России и российскими иммигрантами в США, то мой второй проект сосредоточен на недавних политических событиях (2014-2018), в которые была вовлечена Россия и на том как они отражались в российских и американских цифровых СМИ и потом вспоминались жителями двух стран. Я считаю, что без учета противоположностей в исследовании национальных памятей, не важно относятся ли они к далекому прошлому или к недавним событиям, мы можем упустить из виду почему некоторые элементы этих памятей становятся ключевыми в нашем понимании мнемонических споров между двумя рассматриваемыми странами. Мнемоническое противостояние, в том виде в каком он понимается в работах Верча, включая обсуждаемую книгу, действительно является важным понятием, на которое часто опираются исследования памяти.
«Как нации вспоминают» вносят огромный вклад в аккумуляцию знания о коллективных памятях и вдохновляют исследователей пересекать дисциплинарные границы в поисках сложного и одновременно завораживающего понятия общих (shared) памятей. Эта книга вышла весьма своевременно. Я надеюсь, что если не политики, то, по крайней мере, эксперты, вовлеченные в политические дебаты и в процессы принятия решений, могут углубить свои знания посредством этого научного труда. Недостаток понимания того как и почему нации по-разному конструируют коллективные памяти ведет к близоруким политическим решениям и к неудачам во внешней политике. Как я пишу в моей недавней работе «академическое сообщество не способно разрешать политические кризисы и конфликты или привнести больше понимания и широты взглядов в сознание политиков и других людей, принимающих решения. Мы не должны становиться рупорами и оракулами изменчивых идеологий тех, кто стоит у власти, не важно где мы живем и как сильно желаем быть услышанными» (Isurin, forthcoming). В этом отношении могучий голос и научное новаторство Верча не только вносят значительный вклад в растущую область коллективной памяти, они также показывают как интеллектуал, независимо от того в какой стране он живет, может преодолевать национальные границы, что собственно доказывается настоящей дискуссией по поводу «Как нации вспоминают» на страницах российского академического журнала.
References
Boyer, P. & Wertsch, J. (eds.) (2009). Memory in mind and culture. Cambridge, UK: Cambridge University Press.
Hirst, W., & Manier, D. (2008). Towards a psychology of collective memory. Memory, 16(3), 183-200.
Isurin, L. (2017). Collective remembering: Memory in the world and in the mind. Cambridge, UK: Cambridge University Press.
Isurin, L. (forthcoming). Reenacting the enemy: Collective memory construction in Russian and U.S. media. New York/ Oxford: Oxford University Press.
Wertsch, J. (2002). Voices of collective remembering. Cambridge, UK: Cambridge University Press.
Wertsch (2021). How nations remember. New York/ Oxford: Oxford University Press