Аннотация: Книга Бориса Тынки «Одесса 2 мая 2014. Кровавый след “русской весны“» раскрывает проукраинскую версию истории 2 Мая, комбинируя две логики: событие объясняется как эпизод новейшей (с 1990-х годов) истории борьбы украинцев за независимость; оспариваемая память о нем описывается как конфликт между российской пропагандой и объективным расследованием «Группы 2 мая». Популярность нарратива «Одесской Хатыни» книга объясняет влиянием пропаганды. Рецензия предполагает, что такой подход не отражает реальную динамику коллективной памяти о 2 Мая, и обращает внимание на роль аудитории социальных медиа, значение видеодокументов и вклад одесских активистов-куликовцев. Рецензия разбирает стили аргументации, на которых строится книга: позитивистская проверка фактов и сведение события к эпизоду большой истории. Программа «факты против мифов», ее возможности и ограничения, анализируется в связке с историей «Группы 2 мая». Критикуя большие партийные нарративы за неспособность объяснить локальный контекст и ситуативную логику участников, рецензия предлагает альтернативой микроисторический подход.
Ключевые слова: Группа 2 мая, медиа и память, микроистория, оспариваемая память, «Одесская Хатынь», пропаганда.
Автор: Титков Алексей Сергеевич, кандидат географических наук, магистр соиологии, приглашенный сотрудник Манчестерского университета (Великобритания). E-mail: aleksei.titkov@manchester.ac.uk ORCID: https://orcid.org/0000-0003-1638-5737
Corresponding author: Titkov Aleksei, Cand. Sci. in Geography, M.A. in Sociology, Visiting Fellow, The University of Manchester (United Kingdom). E-mail: aleksei.titkov@manchester.ac.uk ORCID: https://orcid.org/0000-0003-1638-5737
ODESA 2 MAY 2014. ON PROPAGANDA, LIES AND OBJECTIVITY
Review: Borys Tynka. Odessa 2 maja 2014. Krwawy ślad „rosyjskiej wiosny”. Będzin: e-bookowo. 2024.
Abstract: Borys Tynka’s book ‘Odesa May 2, 2014. The Bloody Trail of the Russian Spring’ presents a pro-Ukrainian version of the story of the Odesa Fire, using two logics: the event is explained as an episode in the latest (since the 1990s) history of the Ukrainian struggle for independence; the contested memory is described as a conflict between Russian propaganda and the objective investigation of the 2 May Group. The author explains the popularity of the Odesa Khatyn narrative by Russian propaganda and deceit. The review suggests that it doesn’t reflect the real dynamics of collective memory, and draws attention to the role of social media, video documents and local memory activists. The review examines the book's argumentative strategies: positivistic fact-checking and grand historical narrative. The ‘facts vs myths’ programme, its possibilities and limitations, are analyzed in connection with the history of the 2 May Group. Criticizing grand party narratives for failing to account for the local context and actors’ situational logic, the review puts forward an alternative micro-historical approach.
Keywords: 2 May Groop, contested memory, media & memory, microhistory, propaganda, Odes(s)a Khatyn.
«Одесса 2 мая 2014 года» – координаты, хорошо понятные читающим по-русски. Что касается остального мира, в российских медиа принято (не без оснований) сетовать, что европейцы и американцы шокирующее событие «не заметили». Тем неожиданнее, что обширная, в пять сотен страниц, книга о происходившем в Одессе опубликована в Польше на польском языке.
Историю книги ее автор Борис Тынка, краковский писатель и экскурсовод, поясняет в своих выступлениях. Раньше, рассказывает Тынка, он, как многие в Польше, был жертвой российской пропаганды и верил, что в Одессе «загнали невинных людей в Дом профсоюзов и подожгли» (Rosyjska propaganda 2024; Код доступу 2024). Годы спустя в одной из своих поездок в Одессу он получил в подарок сборник документов «Группы 2 мая» (Одесса 2 мая 2016) и, прочитав его, понял, что «ужасно ошибался» (Код доступу 2024). Летом 2023 года Тынка решил написать книгу, чтобы правда о событии стала доступной всем полякам (Амбасадор Одеси… 2023); следующей весной книга вышла в свет.
Такая предыстория настраивает не ждать от книги многого, предугадывая ее слабости: вторичность, непрофессионализм и партийность. Автор сразу поясняет, что предлагает «не расследование, а документ» (s. 10), сводку имеющихся знаний. Заголовок «Кровавый след Русской весны» повторяет название документального фильма, снятого киевской TTB Studio по материалам «Группы 2 мая» (Одесская трагедия 2016). Вынесенное на обложку фото Олега Куцкого «Спасая жизнь» раньше использовалось как обложка (превью) в Youtube-публикации фильма-тезки. Политические пристрастия автора понятны хотя бы по главе «Антигерои» (s. 336–346), персонажи которой попали в «антигерои» просто по факту принадлежности к пророссийской стороне. Задача «опровергнуть мифы, распространяемые лживой российской пропагандой» (s. 11) – тоже партийная в жанре контрпропаганды.
Несмотря на все сказанное, причины заметить книгу Тынки безусловно есть. Это не только ее внушительный объем и не только десятилетняя дата, к которой она приурочена. Достоинства книги вытекают, парадоксальным образом, из ее недостатков. Реферативный характер текста и стремление автора написать сразу обо всем делает книгу вполне представительным каталогом тем и оценок, характерных для проукраинской версии. Стиль неофита помогает увидеть в книге личное свидетельство человека, искренне затронутого темой.
Коллективная память о 2 Мая, как и во многих других случаях оспариваемой памяти, оформлена двумя враждующими партийными нарративами, которые можно условно назвать пророссийским (антиукраинским) и проукраинским (антироссийским). В истории 2 Мая основным эпизодом, требующим объяснения, стала гибель четырех десятков сторонников Антимайдана из-за вечернего пожара в Доме профсоюзов. Партийные версии, при всей их вариативности, отчетливо опознаются в зависимости от того, как в них распределяется вина за этот решающий эпизод (см. Hale, Shevel, Onuch 2018: 8–13).
Пожар в Доме профсоюзов возник, когда сторонники Евромайдана пытались взять здание штурмом, чтобы вытеснить из него своих оппонентов. Пророссийская (антиукраинская) версия уверенно приписывает нападающим не только вину за пожар и гибель людей, но и умысел «сжечь заживо» и нечеловеческую жестокость к жертвам. В связке с такой версией часто используется название «Одесская Хатынь», отсылающая к хорошо понятному в постсоветских странах месту памяти Второй мировой войны. Вторая большая версия, проукраинская, допускает широкий спектр мнений о причинах пожара и о том, как относиться к погибшим, но, при всех вариациях, содержит вывод, что действия сторонников Евромайдана в целом были оправданными (кроме, может быть, единичных эксцессов). В зрелом устоявшемся виде это, как правило, история о том, что украинские патриоты первыми подверглись нападению, но выстояли и спасли город от пророссийского переворота. Образцом жанра можно считать текст Украинского института национальной памяти (УИНП) «2 мая: день, когда одесситы остановили “русскую весну”» (2 травня 2020).
Значительная часть академической литературы, посвященной памяти о 2 Мая, фокусируется на пророссийской версии (Бондар 2015; Binder, Kalseis 2020) или аудитории, в которой она получила поддержку (Моисеева 2015; Zvereva 2021). Исследования, специально посвященные проукраинской версии (напр., Байша 2021: 104–117), выглядят скорее исключением[1]. При таком положении дел объемная, разносторонняя сводка, предлагаемая книгой Тынки, будет по крайней мере не лишней.
Историю, как патриоты защитили Одессу от «Русского мира», Тынка рассказывает не так гладко, как, например, уже упомянутый текст УИНП. На изложении Тынки как будто сказывается напряжение между симпатиями к проукраинской стороне столкновения и переживанием 2 Мая как общей трагедии. Тынка признается, что из просмотренных видеодокументов ему особенно запомнился образ мужчины в камуфляже, который вечером на Куликовом поле плачущим голосом спрашивает людей вокруг себя: «Что вы делаете, ребята? Что вы делаете?» (s. 10). Автор книги, конечно, знает ответ проукраинской версии (обсуждаемый ниже): вечерних жертв не было бы, если бы не дневная атака «одесских дружинников» (s. 324). Убежден ли в его правильности – наверняка да, но не настолько, чтобы избавиться от зафиксированного неизвестным стрингером телеканала RT вопроса: «Что вы делаете?».
До сих пор Тынка выпускал путеводители типа «Одесса для романтиков» и к новой теме, кажется, подошел с теми же навыками. Книга составлена в технике коллажа без постраничных ссылок (только общий список источников), которую раньше называли метод Рекле, «режу – клею». Для научной работы это было бы предосудительно, но автор и не претендует на академичность. Критиковать его за отклонение от научных стандартов так же бессмысленно, как упрекать академических авторов, почему они не пишут туристические очерки. Представим, что перед нами своего рода путеводитель по событию и задача в том, чтобы пройти с ним по оптимальному маршруту и, как положено, обменяться впечатлениями.
1
К местам «со звездочками», ради которых книгу стоит найти и прочитать, относятся главы «Объективно», «Разговоры» и (возможно) «Интервью», вместе составляющие около четверти общего объема.
«Разговоры» (s. 431–481) и «Интервью» (s. 367–430) разделены вынужденно. Первую составляют пятнадцать авторских интервью («разговоров») с одесситами проукраинских взглядов, взятых с августа 2023 по февраль 2024. Вторая отведена участникам событий с пророссийской стороны. С ними Тынка не мог встретиться в таком же формате[2], поэтому «разговоры» заменены подборкой, вполне представительной, публикаций с их прямой речью.
В авторских интервью Тынки собеседниками были в основном проукраинские активисты и интеллектуалы, говорящие о 2 Мая в общей для их круга риторике российско-украинской войны и предотвращенной угрозы второго Донбасса. Интервью, однако, позволяют увидеть, как из-под общего нарратива проглядывает разнообразие мнений по конкретным сюжетам: могла ли «Русская весна» марта – мая 2014 быть более успешной для пророссийского движения в Одессе, как оценивать действия ключевых фигур вроде полковника Дмитрия Фучеджи и. т. д.
«Объективно» (s. 309–324) – глава, излагающая авторскую версию событий 2 мая, которую можно считать содержательным фокусом книги. Название главы спорное, потому что Тынка в ней обращается к субъективным материям вроде психологического состояние участников конфликта или этических оценок. Тон автора выглядит взвешенным или даже колеблющимся.
Главу открывают и закрывают прямолинейные пассажи в стиле военного телемарафона: «конфликты начались, когда вмешалась Россия» (s. 309), «там, где появляется Россия, царят насилие и смерть» (s. 324); основное ее содержание более сложное. Чтобы разобраться в ключевых моментах 2 Мая, Тынка использует широкий набор ранее опубликованных реконструкций. Это, в частности, тексты бывшего участника «Группы 2 мая» Юрия Ткачева (Ткачев 2017), журналистки «Новой Газеты» Юлии Полухиной (Полухина 2014а; Полухина 2014б) и писателя-баталиста Евгения Норина (Норин 2016) – важные публикации, заметно, иногда радикально, отличающиеся от стандартной проукраинской версии. Все они повлияли на текст Тынки, в котором явно обнаруживаются фрагменты идей других авторов (мне повезло встретить пару моих собственных). Интерпретации из разных источников сталкиваются, добавляя тексту внутреннего напряжения. Партийная версия о 2 Мая как попытке захвата власти в соответствии с планами Кремля (s. 309–310) соседствует с более правдоподобной реконструкцией, что исходным импульсом к столкновениям стали внутренние противоречия в пророссийской «Одесской дружине» (s. 312)[3]. По отношению к лагерю на Куликовом поле соседствуют оценка Диброва (Дибров 2022), что он был «законной военной целью» для проукраинских участников (s. 311), и оценка Ткачева (Ткачев 2017), что предварительные планы разрушить лагерь были «преступлением, предусмотренным Уголовным кодексом Украины» (s. 310). Тезис, что одесские патриоты предотвратили донбасский сценарий (s. 310), уравновешивается антитезисом, что события 2 мая «угрозу не предотвратили, а создали» (Титков 2022) и по-настоящему опасным моментом был вечер 4 мая, когда куликовцы штурмовали городское управление милиции (s. 311).
Профессиональный исследователь передал бы подобные коллизии в обзоре литературы, но текст Тынки заставляет вспомнить, что такой обзор пока никем не написан.
2
Остальные главы книги можно распределить по трем категориям: «заготовки», «фон» и «дубликаты».
«Заготовки» или «болванки (stubs)» – понятие из мира Википедии, обозначающее статьи, которые пока не раскрыли тему, но уже назвали ее и служат своего рода сигналом, что тема важна и стоит ее развивать дальше. В книге Тынки такие проекты-в-зародыше представлены в главах «Ложь», «Антигерои» и «Группа 2 мая». Глава «Ложь» (s. 288–295) задает две темы: версию «Одесской Хатыни» и связанную с ней мемориальную кампанию в Европе. «Антигерои» (s. 336–346) — это краткие биографические справки о трех десятках участников столкновения с пророссийской стороны. Вынеся за скобки оценочные суждения, кто и насколько «анти-», мы получаем многообещающий жанр личных историй. Глава «Группа 2 мая» (s. 233–244) фокусируется на одном из ключевых акторов памяти, давно заслужившем, чтобы их деятельность тоже стала предметом изучения.
Все перечисленные сюжеты, конечно, имеют своих предшественников. Биографические тексты создавались в диапазоне от мемориальных жизнеописаний (напр., Герасимова 2015) до жанра «антигерои», как в серии очерков «Дети Майдана» на сайте Украина.ру (Кузнецов 2019а-г). Подборки интервью с участниками публиковались как с пророссийской стороны (Куликова, Ивакин 2015), так и с проукраинской (Гордиенко 2022). «Группа 2 мая» на ее раннем этапе описана Ольгой Мусафировой в «Новой газете» (Мусафирова 2015а-в). Тематика главы «Ложь» во многом задана лонгридом «Катынь – Хатынь – Одесская Хатынь» в блоге «Группы 2 мая» (Катынь 2015а-б; Катынь 2016а-в). В чем Тынка повторяет прошлый опыт и где идет собственным путем, будущие исследователи, надеюсь, разберутся по каждой теме.
«Фон» – главы, описывающие внешний контекст событий 2 мая. Самыми полезными выглядят «Одесса» (s. 129–137) и «Русская весна» (s. 138–175) c обзором событий в городе с ноября 2013 по апрель-май 2014. Другие главы можно перемотать на большой скорости. Глава «Майдан» перечисляет повороты украинской политики с «Революции на граните» октября 1990 до бегства Януковича в феврале 2014. «Крым», «Новороссия», «Русский мир» – содержание понятно по названиям. «10 лет спустя» – беглый обзор внешнеполитической обстановки между летом 2014 и сегодняшним днем. «Пропаганда» – о том, что российская пропагандистская машина старается оболгать Украину и украинцев. «Дерусификация» – о переименованных улицах и памятниках под снос, прежде всего одесских. «Фоновые» главы Тынка сшивает общей темой «Украина всегда воевала с Россией», подтверждая ее, в частности, чьим-то подсчетом, что Украина ведет уже «23-ю войну за независимость» (s. 334). Тем, кого нарратив «X всегда воевала с Y» интересует профессионально, я бы посоветовал главу «Разговоры»: интервью Тынки показывают, насколько вариативны индивидуальные версии такой риторики.
«Дубликаты» – главы, содержание которых более-менее повторяет тексты, уже опубликованные на русском языке. «Хронология», «Служба 101» (стенограмма звонков в пожарную службу), «Жертвы» (список погибших) – исходные документы по этим темам доступны в сборнике «Группы 2 мая» (Одесса 2 мая, 2016). С сюжетами главы «Мифы» проще знакомиться по публикациям Владимира Саркисяна (Саркисян 2019) и Юрия Ткачева (Ткачев 2018). Ход расследований и судов (глава «Следствие») задокументирован в докладе Международной консультативной группы Совета Европы (Доклад МКГ, 2015), релизах Мониторинговой миссии ООН в Украине (ukraine.ohchr.org) и репортажах Центра правового мониторинга «Гiднiсть» (gidnist.org.ua), дочернего проекта «Группы 2 мая». Интервью из одноименного раздела, разумеется, тоже проще прочитать в оригинальных публикациях.
3
Заслуживающих обсуждения тем в книге Тынки много. Ограничимся тремя ключевыми: «лживая российская пропаганда», «объективность» и «Группа 2 мая». Связывающий их авторский сюжет несложен: российская пропаганда распространяет ложь; «Группа 2 мая» выясняет объективные факты, чтобы противостоять лжи и фальсификациям. Имея в виду такую связь, разберем каждый из элементов по очереди.
«Группа 2 мая» сама по себе выглядит неординарным социальным экспериментом: объединение журналистов и экспертов, которые в мае 2014 договорились отложить политические разногласия и вместе раскопать правду о трагедии. Тынка задает, пусть немногими штрихами, разговор о сложной истории проекта.
Отдельно Тынка останавливается на «крайне интересной» (s. 234) фигуре Юрия Ткачева, журналиста пророссийского интернет-издания «Таймер». Из обзора Тынки о Ткачеве можно узнать, что в состав группы позвал его Сергей Дибров, автор идеи надпартийного расследования (см. Мусафирова 2015б); что «противоречивый журналист» покинул группу в 2017 году, был арестован в марте 2022 и находится под судом (s. 234–235)[4]. Немного, но уже может заинтересовать скрытой за этими сведениями драмой.
Контрастно различающиеся политические взгляды внутри группы, накаленная эмоциями внешняя среда, – в такой обстановке любой положительный результат кажется едва ли не чудом. Опыт «Группы 2 мая» показывает, как можно прийти к согласию относительно, как сказали бы позитивисты XX века, атомарных фактов, а также процессов, объяснимых в логике естественных наук. Группа смогла составить хронологию, то есть набор утверждений о фактах типа: «15.28. Колонна “Одесской дружины” огибает здание ТЦ “Афина” и движется в сторону Соборной площади» (Одесса 2 мая 2016: 36–109). Другим успехом группы стала модель пожара в Доме профсоюзов (Фатальное изменение 2015). Подготовившие реконструкцию Владислав Балинский и Владимир Саркисян, убежденные украинские националисты, политически резко расходились с «ватником» Ткачевым (Мусафирова 2015б); но поскольку для модели не нужно было «никакой политики, только физика и химия» (Ткачев 2016), Балинский-химик и Ткачев-физик смогли найти общий язык.
В темах, выходящих за рамки «физики и химии» и координат времени и пространства, риски поляризации сразу вырастали. Видимый конфликт внутри группы осенью 2014 вызвала аналитическая записка «Предыстория одесской трагедии» (Одесса 2 мая 2016: 8–34). Предложенная там реконструкция сговора между милицией, Антимайданом и футбольными фанатами показалась неприемлемой трем проукраинским членам группы, посчитавшим такую версию некорректной («уравнивает патриотов с сепаратистами») и недостоверной (Мусафирова 2015б; Ткачев 2018). В итоге записка была опубликована с оговоркой: документ представляет частное мнение подписавших, поскольку его «согласились подписать не все участники группы» (Трагедия 2 мая 2014).
Программа «выяснить факты», как оказалось, тоже имеет ограничения, поскольку требует согласия, какие именно факты заслуживают внимания. Интересы проукраинского ядра «Группы 2 мая» и неформального представителя Антимайдана Ткачева совпадали в первый год, но затем стали расходиться. Ткачева больше интересовали вечерние насильственные эпизоды и роль «организаторов среднего звена» со стороны Евромайдана (Ткачев 2014; Ткачев 2016; Ткачев 2018). Проукраинские участники считали более важным выяснить связи лагеря Антимайдана с российскими политиками; признаком такого интереса стал, в частности, фильм-расследование «2 Мая. Московский след» издания «Думская», дружественного проукраинской части группы (Расследование Думской TV 2016).
Решающий раскол, фактически закрывший надпартийный проект, стал явным в ноябре 2016 после премьеры фильма «Одесская трагедия: кровавый след “русской весны”» (Одесская трагедия 2016)[5]. Ткачев, посчитавший фильм «полупропагандистским» и недовольный, что активность «Группы 2 мая» смещается от расследования к публицистике, объявил о выходе из нее (Ткачев 2016). Учитывая перекличку названий между этим фильмом и книгой Тынки, эпизод побуждает критически взглянуть на общую конструкцию книги: своего рода катамаран, в котором объективные факты хронологии и проукраинская версия связаны и поддерживают друг друга[6]. Демарш Ткачева, для которого те же факты складываются в совсем другую историю (Ткачев 2017), дает понять, что в связке между объективной хроникой и политическим нарративом может быть меньше очевидного и больше спорного.
Свежие интервью, взятые Тынкой у членов «Группы 2 мая» (Балинский, Герасимова, Сердюк, Саркисян), дают возможность сопоставить их нынешние оценки с надпартийным проектом 2014–2015 годов. Ранняя «Группа 2 мая» работала под перекрестной критикой («Утром мы — “колорады”, вечером — “нацики”», см. – Мусафирова 2015в) и дистанцировалась от складывающегося проукраинского «мифа» (Мусафирова 2015б). Нынешнее проукраинское ядро группы выступает, как правило, в согласии со «своим» политическим лагерем. Ранняя декларация принципов группы определяла, что для ее членов «все жертвы трагических событий 2 мая в Одессе, все участники этих событий, пострадавшие, их родные и близкие — это люди», партийность вторична и диалог необходим (История и принципы 2014). Поздние тексты членов группы исходят из того, что май 2014 в Одессе это «один из эпизодов российско-украинской войны» (Дибров 2022) или «попытка конституционного переворота» (Герасимова 2023; Саркисян 2023). В таких координатах правота и вина четко задана принадлежностью к одному из лагерей: «комбатанты с российской стороны» (Дибров 2022) должны оцениваться как изменники и «фашистская сволочь» (Герасимова 2023), диалог с ними неуместен (Саркисян 2023). Такие впечатляющие сдвиги – достойный сюжет интеллектуальной истории, который, думаю, когда-нибудь восстановят по шагам.
4
«Объективность» была определяющим понятием ранней «Группы 2 мая». Принцип «факты, а не мнения» подсказал направление работы: выяснить объективные обстоятельства, отсеять недостоверные «мифы» (Мусафирова 2015б; Члены Группы 2 мая 2015). Тынка заявляет задачи, повторяющие исходные цели и ожидания «Группы 2 мая» рассказать факты, опровергнуть мифы (s. 10–11). Хороший повод оценить, что из этих планов реализовалось и что нет.
Выяснить факты – получилось. Хронология, предыстория, модель пожара – важнейшие документы для любого историка событий 2 Мая. Вопросы могут возникнуть в связи с тем, что судьба этих текстов, кажется, была различной: хронология востребована, интерес к остальным документам меньше. Дело, скорее всего, не только в универсальной полезности хронологии, но и в том, что другие два документа – скорее неудобные для преобладающих партийных версий. Разногласия в проукраинской части «Группы 2 мая» из-за записки о предыстории, которая «уравнивает патриотов и сепаратистов» (см. выше) – наглядная модель, как «неправильные» факты, противоречащие партийным убеждениям, признаются сомнительными и исключаются.
Справиться с «мифами» – в этой части результаты противоречивые, но прогресс все-таки большой. Отравляющий газ, трупы в подвале, бойня в здании, переодетые диверсанты – сюжеты такого рода, будоражившие публику в мае 2014 (см. Binder, Kaltseis 2020; Zvereva 2021), полузабыты и стали маргинальными. Тынка приводит примером пропагандистской лжи текст «доктора Розовского», фальшивого свидетеля, которого «боевики» якобы не пропустили к Дому профсоюзов оказать помощь пострадавшим (s. 283). Этот же случай может служить примером, как недостоверные эпизоды, разоблаченные как фальшивка, выходят из употребления.
Разочарование в программе «выяснить факты, опровергнуть мифы» не связано, следовательно, ни с одной из двух заявленных задач. Подвела, скорее, надежда, что рассказанные публике факты нейтрализуют захвативший умы образ «Одесской Хатыни». На практике Хатынская версия и объективная хронология в итоге оказались совместимыми. Прецедентом стал текст Евгения Норина на сайте «Спутник и погром» (Норин 2016). Норин, профессиональный писатель, плотно работал с материалами «Группы 2 мая», много на них ссылается. Это не мешает ему привести изложение к искомому жанру рассказа о зверствах («Одесса – это триумф озверения») и к предзаданной морали, что каждый «лояльный жовто-блакитному флагу» теперь считается «подельником убийц» (Норин 2016). Затем идеально простой способ соединить Хатынскую версию с хронологией показал журналист-политэмигрант Виталий Диденко. На портале Украина.ру он перепечатал (с малыми правками) хронологию «Группы 2 мая» с авторским названием: «Ужас Одесской Хатыни» (Диденко 2019). В последние годы фрагменты хронологии, вкрапленные в тексты жанра «помни Одесскую Хатынь!», встречаются все чаще[7].
Разрыв между историей в полном смысле и «простой хроникой» давно осознан как теоретическая проблема (Данто 2002: 110–138). Одесский случай, где «просто хроника» действительно была составлена, стал естественным экспериментом, подтверждающим эту проблему. Хронология решает свою прямую задачу, упорядочить эпизоды во времени и в пространстве, – и не более того. Ни способом «рассказать правду», ни альтернативой предвзятым партийным версиям она не становится.
5
«Лживой российской пропагандой» Тынка объясняет как популярность Хатынской версии, так и ее детали. Свою книгу он понимает как «шаг в борьбе с этой пропагандой» (Spotkanie autorskie 2024). На мой взгляд, в определении Тынки уточнения требуют все три компонента: «пропаганда», «лживая» и «российская».
«Пропаганда» в смысле целенаправленной кампании крупных государственных медиа неплохо объясняет один конкретный период: май 2014, когда интенсивность, как и предвзятость, российских телеканалов в освещении одесской темы были впечатляющими[8]. Трудности для такого объяснения создают промежутки времени до и после: почему версия «Одесской Хатыни» в общих чертах сформировалась уже ночью 2 мая, когда телеканалы в буквальном смысле спали, и почему она затрагивает множество людей даже десятилетие спустя, когда телеканалы давно перешли на другие темы.
Ключевым тезисом объяснения через «пропаганду» служит утверждение, что идея «Одесской Хатыни» стала результатом злонамеренного профессионального вброса (s. 288; см. также Бондар 2015; Мусафирова 2015б; Катынь 2015а; Герасимова 2023). Книга Тынки, однако, описывает порядок событий, заставляющий сомневаться в этой версии: определение «Одесская Хатынь» сначала появилось около полуночи «на сайте одной из одесских газет»[9] и лишь затем «было подхвачено российскими СМИ»; в официальных российских СМИ определение появилось «в утренние часы» после того, как оно уже было «подхвачено тысячами блогеров» (s. 291–292).
Тынка ссылается на мнение «специалистов в области коммуникаций», что мы имеем дело со «спланированной информационно-психологической операцией» (s. 292). В известных мне публикациях факты, приводимые в пользу такой версии, не просто шаткие, а свидетельствуют, скорее, против нее. Чаще всего упоминается публикация утром 3 мая в украинском (умеренно-пророссийском) издании «Вести» (Кулик 2014), в которой словосочетание «Одесская Хатынь» вынесено в заголовок (Бондар 2015; Мусафирова 2015б; Катынь 2015а; Герасимова 2023). Слабость этого доказательства в том, что материал «Вестей» представлял собой подборку реплик в социальных сетях, которые появились очевидно раньше, чем газетная сводка. В прямой речи участников выражение «Одесская Хатынь» зафиксировано еще до полуночи 2 мая в рассказе «прапорщика запаса Юрия» на портале «Антифашист» (Шкода 2014)[10]. На стихийном мемориале возле Дома профсоюзов импровизированный стенд с надписью «Помни Хатынь» появился не позднее, чем днем 4 мая (Бероева 2014) – признак того, что в этот момент образ уже был «своим» для устроивших мемориал активистов-куликовцев.
Все имеющиеся данные о том, как определение «(Одесская) Хатынь» использовалось в течение ночи 2–3 мая, проще всего объяснить логикой множественного открытия (Merton 1973: 371–382) в подготовленной для этого среде. К маю 2014 для радикальных противников Евромайдана называть своих политических оппонентов «фашистами (нацистами, неонацистами)» было привычной частью их картины мира[11]. В таких координатах сравнить гибель людей в пожаре, как это было в Одессе, с Хатынью (отлично известное аудитории место памяти), представляет собой элементарную логическую операцию, которую могли проделать множество людей независимо друг от друга[12].
Последующее развитие Хатынской версии мы поймем лучше, если, не забывая о крупных медиа, обратим внимание на длительную коллективную работу широкой аудитории в социальных медиа. Наглядным, хотя и частным, примером низовой инициативы вокруг темы 2 Мая, служит любительская поэзия (Моисеева 2015). Любительские расследования, низовые коллекции фото и видео, обсуждение деталей трагедии в многочисленных тематических группах и просто спонтанных разговорах в социальных медиа – активность такого рода, внушительная по своим масштабам, подсказывает, что коллективное знание о 2 Мая формировалось, скорее, в логике конвергентной культуры (Дженкинс 2019), творческого соучастия пользователей. Коллективный отбор объясняет, в частности, почему популярные весной–летом 2014 недостоверные сюжеты, перестали использоваться в более поздних вариантах Хатынской версии.
«Лживая пропаганда» — это определение подразумевает намеренный обман и/или фальшивые доказательства. Выбранный Тынкой за образец случай «доктора Розовского» (см. выше) отвечает обоим условиям. Формирование Хатынской версии в целом будет понятнее, если допустить противоположное: решающую роль достоверных документов и добросовестных убеждений. Относительно первого Тынка сам говорит на презентации книги в Кракове, что пропаганда по одесской теме опиралась на подлинные фото и видео (Spotkanie autorskie 2024). Ядро актуальной Хатынской версии включает ограниченный набор сюжетов («подожгли», «стреляли», «добивали», «радовались»), с каждым из которых обязательно связан какой-либо видеофрагмент. Эпизоды могут быть искаженно интерпретированы (см. выше о фрагменте с сотником Миколой), но их документальная подлинность, многократно проверенная, бесспорна.
Обвинение в сознательной лжи может быть правдоподобным, когда подозревается узкий круг политиков и журналистов, и теряет смысл в отношении к многотысячной аудитории. Для нее более уместным будет принятый в исследованиях памяти анализ социального контекста, задающего акценты и искажения в коллективном знании. Исследования такого рода по теме 2 Мая уже существуют. Количественный анализ факторов, определяющих выбор между соперничающими нарративами (Hale, Shevel, Onuch 2018), описание логики пользователей социальных сетей (Zvereva 2021), реконструкция внутренней динамики партийного нарратива (Байша 2021: 104–117) – на эти работы уже можно опираться.
«Российская пропаганда» – характеристика, закрывающая обзор на нероссийские источники памяти о 2 Мая. Прежде всего это сообщество родственников погибших и активистов-куликовцев, в котором сложились собственные ритуалы памяти, собственный набор рассказов о трагедии и погибших (см., напр.: Куликова, Ивакин 2015). Выходцы из среды куликовцев и родственников составляли значительную долю участников ток-шоу, фильмов, выставок, описанных Тынкой в главе «Ложь». Собственная мотивация куликовцев рассказать «всему миру» о затронувшем их трагическом событии кажется бесспорной. Российские медийные ресурсы были для них самым доступным средством, чтобы донести свою версию до максимально широкой аудитории. Другая нероссийская часть уравнения — это зарубежные аудитории, оказавшиеся восприимчивыми к Хатынской версии: европейские левые группы, увидевшие в ней знакомую канву «фашисты против антифашистов»[13]; конспирологи, для которых это история, замалчиваемая мейнстримными медиа; наконец, поляки, которые, по свидетельству Тынки, задают много вопросов о произошедшем в Одессе (Амбасадор Одеси… 2024). Такого рода «переводы» истории 2 Мая далекими от места событий группами с собственным взглядом на мир, – отдельная интригующая тема, пока без своего исследователя.
Схема «пропаганда (российская) против объективной правды (украинской)» оставляет за кадром другие, альтернативные обеим партийным, версии истории 2 Мая, сложившиеся в Одессе. Описавший эти версии Миша ван Дипен обозначил их как «староодесский» и «аполитичный» нарративы (van Diepen 2019: 20–27). «Староодесский», как и Хатынская версия, возлагает вину за трагедию на сторону Евромайдана («националистов», «западенцев»), но не развивает «хатынские» темы зверства и нацизма (van Diepen 2019: 21–23). «Аполитичный» строится на максиме «политика – грязное дело» и отстраняется от обеих сторон столкновения (van Diepen 2019: 23–35). Для понимания коллективной памяти эти альтернативные версии важны тем, что заставляют задать вопрос: почему они практически невидимы в публичном пространстве и обнаруживаются только специальными процедурами вроде исследовательских интервью.
Кроме того, схема непримиримой борьбы двух версий («Одесская Хатынь» и «патриоты спасли город») не позволяет увидеть их взаимное влияние. Полемика между сторонниками партийных историй стала для обеих эволюционным стимулом к уточнению их формы и содержания. В итоге стороны пришли к равновесию, в котором клишированные нападки оппонентов скорее подтверждают партийную позицию, чем представляют для нее угрозу. Такому взаимному приспособлению помог вписанный в партийные картины стереотипный образ их оппонентов. В версии «Одесской Хатыни» проукраинский пользователь оказывается или жестоким (как в известных подборках злорадных шуток), или аморальным, перекладывающим вину с убийц на жертв; или, в крайнем случае, предпочитающим фактам нелепые отговорки. Проукраинская версия, в свою очередь, наделяет оппонентов чертами, которые повторяет Тынка: стереотипные россияне, жертвы пропаганды, отличаются ненавистью к Украине и украинцам и тоже неготовностью признавать факты (s. 278).
В медиаисследованиях такого рода защитные классификации, представляющие оппонента заведомо недостойным, описаны как характерная черта медийных эхо-камер, настроенных на подтверждение собственной партийной позиции (Jamieson, Capella 2008: 177–190). На мой взгляд, концепция эхо-камер объясняет формирование партийных версий истории 2 Мая убедительнее, чем модель централизованной пропаганды.
Ключом к коллективной памяти мне видится вопрос: почему одни искажения выходят из оборота, а другие, наоборот, закрепляются. Наглядным примером служит популярный сюжет Хатынской версии: украинские радикалы «стреляли по пытающимся спастись от пожара». Подтверждением считается известный видеофрагмент с сотником Миколой (Николаем Волковым), стреляющим в сторону Дома профсоюзов. В реальности, как легко проверить по исходному видеофайлу (Это мой народ? 2014), Волков стреляет за десять минут до момента, когда люди начали спасаться от огня, выбираясь из окон на карнизы[14] – последовательность эпизодов обратная по сравнению с принятой версией. Объяснить устойчивую ошибку простой ссылкой на пропаганду и внушаемую аудиторию не получится: на каждый подобный случай приходится по несколько других, в которых недостоверный сюжет, как в случае с «доктором Розовским», уходит со сцены. Подробный ответ на такой вопрос явно выходит за рамки рецензии, но, на мой взгляд, есть все основания связать его с логикой взаимного оспаривания партийных версий в социальных медиа.
6
Определения «мифы» и «лживая пропаганда», используемые Тынкой по отношению к Хатынской версии, возникли в мае 2014, когда тон задавали телепрограммы в стиле военной пропаганды, а среди обсуждавшихся сюжетов большую долю составляли фантастические домыслы[15]. Сейчас те же определения мешают увидеть новую ситуацию, в которой актуальная, прошедшая коллективный отбор Хатынская версия опирается на реальные документальные фрагменты, а основным носителем версии стала среда рядовых пользователей социальных медиа.
Оспаривая Хатынскую версию, Тынка перечисляет набор фактов, которые ей видимым образом противоречат: к началу пожара в Доме профсоюзов находилась по крайней мере одна группа проукраинская группа, которую активисты Евромайдана на площади видели (флаг в окне) и наверняка не собирались сжигать заживо; в результате пожара большинство пророссийских активистов в здании остались живы[16]; заметная часть проукраинских активистов помогала спасать пострадавших (s. 292). Такого рода аргументы определяют, как сказали бы исследователи науки, аномалии Хатынской парадигмы и, безусловно, важны для обсуждения.
Одновременно Тынка обращается к доводу, особенно популярному в проукраинской среде: «российская пропаганда» не упоминает о столкновениях и первых погибших в центре города и поэтому является «очевидной ложью» (s. 292; см..: Rosyjska propaganda 2024). Этот аргумент, по форме похожий на остальные («X не упоминает Y»), резко меняет характер обсуждения. Как развернутый тезис в дискуссии его заявила координатор «Группы 2 мая» Татьяна Герасимова: «Когда вам в очередной раз попытаются внушить, что происшедшее 2 мая в Одессе – это “Одесская Хатынь”, знайте – это ложь. Потому что трагедия началась […] гораздо раньше, на улице Дерибасовской. 2 мая, в 16.10, смертельное огнестрельное ранение евромайдановца […] Игоря Иванова – вот та точка невозврата, после которой трагические события […] стали необратимыми» (Герасимова 2015)[17]. После этого текста, как сообщает очерк того же периода, Татьяну Герасимову «признали злейшим врагом Куликова поля» (Мусафирова 2015в).
Понять коллизию помогает наблюдение ван Дипена, что на коллективную память о 2 Мая повлияла специфика события, в котором дневные столкновения в центре и вечерний пожар в Доме профсоюзов разделены во времени и в пространстве. Это помогло проукраинской и пророссийской партиям построить отдельные истории, сфокусированные на одном из этих эпизодов (van Diepen 2019: 33–34, 38). Ежегодные мемориальные акции в разных частях города (центр и Куликово поле) делают это тенденцию еще более наглядной. В такой ситуации аргумент «почему не говорят о дневных столкновениях?» выглядит как заявление, что одна из партийных историй, проукраинская, обладает приоритетом[18].
На более теоретическом уровне проблема в том, что в тезисах типа «16.10, смертельное огнестрельное ранение евромайдановца Игоря Иванова – вот точка невозврата» правая и левая части имеют разную природу. В первой заданы утверждения о фактах, которые могут изменяться с учетом новых обстоятельств: так, время ранения Игоря Иванова было уточнено и исправлено на 16:23 (Одесса 2 мая 2016: 54). Вторая заявляет «жесткое ядро» (Лакатос 1978: 216–218) объяснения, для которого критика и изменения не допускаются. Утверждение, что для события Y решающим является эпизод A или эпизод B, представляет собой, по отношению к фактам, внешнюю упорядочивающую схему. Такого рода упорядочение и связанная с ним атрибуция причинно-следственных связей является прежде всего вопросом коллективного выбора (Bloor 1982)[19].
Аргумент, что «российская пропаганда» «не говорит» о столкновениях и жертвах в центре города (s. 292), основан на верном наблюдении: Хатынская версия фокусируется на истории пожара в Доме профсоюзов и склонна исключать другие эпизоды. Важно только учитывать, что точно такие же претензии предъявляют сторонники Хатынской версии, когда видят невнимание к сюжетам, важным для них.
Показательна в этом отношении судьба первого фильма по материалам «Группы 2 мая» (2 мая. Без мифов 2015). Снятый в нейтральном стиле, он получил немало ожесточенных комментариев, обвиняющих фильм в проукраинской предвзятости и намерениях «оправдать убийц»[20]. В основе критики лежал знакомый аргумент: «почему они не говорят о X?». Проблему лучше всего иллюстрирует момент, когда в фильме показывается один из самых остро переживаемых эпизодов активист Евромайдана бьет палкой лежащего мужчину[21]; рассказчик за кадром на это не реагирует и продолжает сюжет о пожарной диспетчерской. Более явной демонстрации, как возникает реакция «почему не говорят?», сложно представить. Тот же вопрос «почему они не говорят о X» стал одним из двигателей внутренних противоречий в «Группе 2 мая». Заявление Юрия Ткачева о выходе упоминает ситуации, когда его попытки «говорить об X» блокировались другими участниками группы: фотография активиста Евромайдана, стреляющего из гладкоствольного ружья, которую не включили в хронологию; и данные из журналов вызова скорой помощи, которые Ткачев предлагал опубликовать (Ткачев 2016).
Вопрос «почему они не говорят о X?» важен еще тем, что допускает двоякую реакцию: можно защититься ответом-заглушкой, почему тема X неважна и надо переключиться на более существенную Y; или начать обсуждать X по существу.
Первый вариант взят на вооружение партийными версиями. Проукраинская переключает разговор с вечерних событий на Куликовом поле на дневные в центре города доводом «X не было бы, если бы не Y» («давайте посмотрим, с чего все началось»). Хатынская версия парирует аргументом, что днем была обычная уличная стычка, а вечером – беспрецедентно жестокое убийство[22]. Сравнительную оценку значимости эпизодов для события в целом дополняет сравнительная оценка их доказанности. Как начались столкновения в центре, из какого оружия стрелял Боцман, как возник пожар в Доме профсоюзов – «очевидность» или «спорность» этих тем сильно коррелирует с политической позицией обсуждающих.
Второй способ, обсуждать неудобные темы по существу, в межпартийной полемике нерационален и ведет к проигрышу; для исследовательских целей он будет, наоборот, самым продуктивным.
7
«Побуждать к размышлениям», «дать пространство для дискуссий» (s. 11) – такими, надеется Тынка, будут последствия его работы. Чтобы приблизить дискуссию, расчертим заданное книгой поле. Две главные темы, события 2 мая и последующая память о них, дают начало двум сюжетным линиям: в одной сражаются Украина с Россией, в другой объективные факты с пропагандистской ложью.
2 Мая как событие Тынка помещает в более широкую историю: многолетняя, с начала 1990-х, борьба украинцев с Россией (Кремлем). Проблемы такого объяснения, если отвлечься от его конкретного содержания, двоякие: множественность нарративных историй, в которые можно поместить событие 2 Мая, и недостаточность большой истории для объяснения решающих эпизодов события.
О том, что через одну точку (событие) можно провести много линий (историй), напоминает хотя бы обстоятельство, что параллельно с историей УИНП (2 травня 2020) утвердилась совсем другая история, представленная, например, в школьном учебнике Мединского и Торкунова: «по мере усиления России в 2000-х гг. наше стремление к равному партнёрству встречало нарастающее противодействие США […] Постепенно на роль главного тарана против России США и НАТО стали готовить Украину […] В феврале 2014 г. на Украине при прямой поддержке Запада произошёл кровавый вооружённый мятеж […] Захватившие власть в Киеве националисты не останавливались ни перед чем. 2 мая 2014 г. В Одессе они живьём сожгли десятки протестующих против госпереворота граждан, запертых в Доме профсоюзов» (Мединский, Торкунов 2023: 391–403).
Решающая слабость больших историй состоит в том, что они плохо различают местный контекст. Большие нарративы правы, что ситуация в Одессе весной 2014 была производной от общего политического кризиса, ключевыми точками которого были Евромайдан, Крым и Донбасс. Слепое пятно выяснится, если спросить, почему этот кризис в Одессе происходил не так, как в типологически похожих Харькове и Донецке[23]. Почему, например в Харькове шли жестокие уличные стычки между проукраинскими и пророссийскими активистами, поочередные захваты административных зданий (Nitsova 2021), а в Одессе неформальная координация противников помогала, до катастрофического сбоя 2 мая, сдерживать взаимное насилие (см. Одесса 2 мая 2016: 8–34).
Книга Тынки представляет собой хороший естественный эксперимент: автор, вооруженный большим нарративом, добросовестно пытается объяснить ключевые эпизоды события, логику участников, – и обнаруживает, что не получается. Достоинство Тынки в том, что он честно фиксирует эти неудачи: дневной рейд «одесских дружинников» – «не поддается объяснению с точки зрения логики» (s. 10); задержка пожарных с выездом на Куликово поле – «их поведение мне непонятно» (s. 317); действия милиции – «сомнительны» (s. 10) без ясного объяснения. Когда Тынка обращается к «психологическому фактору» (s. 315–316, 320) или физической метафоре «накапливающегося напряжения», которое должно было найти выход (s. 312, 314), — это тоже выглядит как попытки найти опору, когда исходная модель не дает нужных ориентиров. Выходом, на мой взгляд, будет поворот от большого нарратива – к микроистории; от спекуляций о «психологическом факторе» – к жанру насыщенного описания, реконструирующего мотивы всех основных участников в каждом из поворотных эпизодов.
Второму сюжету, о пропаганде, лжи и объективности, была посвящена большая часть обсуждения, сейчас будет достаточно тезисов для дискуссии.
Оппозиция «факты против лжи и пропаганды» сыграла мобилизующую роль в раннем проекте «Группы 2 мая» и определила программу группы: выяснить проверяемые единичные факты. Программа помогла разобраться с фактами и отсеять недостоверные «мифы» частного характера, но не справилась с большими нарративами: Хатынским и проукраинским. Партийные версии в итоге даже укрепились, пополнив свою риторику отсылками к проверенным фактам хронологии.
Историю Хатынской и проукраинской версий, их структуру и динамику продуктивнее описывать в обычных категориях исследований памяти, медиа и публичной истории, а не в координатах «объективность против пропаганды». Телепередачи мая 2014 года наверняка внесли вклад в становление Хатынской версии, значительно расширив ее аудиторию; но одного этого факта, видимо, недостаточно, чтобы приписывать им решающую роль[24]. В более долгой перспективе, скорее всего, не менее важной для формирования партийных версий стала среда социальных медиа с характерными для нее процессами поляризации с образованием медийных эхо-камер.
Что касается популярной в проукраинской среде идеи происхождения Хатынской версии в результате организованной пропагандистской кампании, она, похоже, не подтверждается фактами. Более вероятным выглядит спонтанное множественное изобретение концепта «Одесская Хатынь» в течение вечера и ночи 2–3 мая. Содержание Хатынской версии определялось первичными видеодокументами с места событий, свидетельствами участников с пророссийской стороны и затем коллективным отбором эпизодов и интерпретаций в среде социальных медиа.
«Объективность» как набор проверяемых фактов типа «19:49 Огонь охватывает левую наружную дверь» (Одесса 2 мая 2016: 89) представляет собой необходимое, но недостаточное условие для реконструкции события. Набор фактов не предопределяет, какая именно история будет из него сложена. Имея на руках первичные факты, исследователи должны перейти к задаче следующего уровня: сопоставление интерпретаций, появившихся за десять лет в большом количестве, по всем ключевым эпизодам события.
В партийных историях 2 Мая их ясность и риторическая убедительность была достигнута двумя путями: исключением (забыванием) спорных тем, противоречащих партийной версии, и исключением (блоком на обсуждение) критических реплик оппонентов. Исследователи могут узнать что-то новое, проделав обратные операции: вернуться к спорным вопросам и полемическим аргументам. Приоритетного внимания заслуживают эпизоды, вызывающие наибольшее расхождения в оценках. Межпартийная полемика с взаимными обвинениями в лжи или предвзятости будет полезным источником, если видеть в репликах типа «они не говорят, что Х!» подсказку, на какие сюжеты надо обратить внимания. Накопленный список затруднений («я не понимаю, почему») и вопросов без ответа – тоже эвристически важный ориентир для дискуссии и исследований.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
2 мая. Без мифов 2015 – 2 мая. Без мифов (видео) // 7 канал (Youtube).
2 травня 2020 – 2 травня: день, коли одесити зупинили «русскую весну» // Український інститут національної пам'яті (uinp.gov.ua). – 1 травня 2020.
Амбасадор Одеси 2023 – Амбасадор Одеси у Польщі пише книгу про 2-е травня 2014 року (відео) // 7 канал (Youtube). – 29 серпня 2023.
Байша 2021 – Байша, Ольга. Дискурсивный разлом социального поля. Уроки Евромайдана. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2021.
Бероева 2014 – Бероева, Нигина. Дом Профсоюзов после трагедии (фотографии) // Комсомольская правда. 4 мая 2014
Бондар 2015 – Бондар, Світлана. Про «Одеську хатинь» як штучно сакралізований концепт // Діалог: медіа студії. 2015. N 21. С. 84–96.
Васютинський 2015 – Васютинський, Вадим. Опрацювання колективної травми: уявлення одеситів через рік після трагедії // Вісник Одеського національного університету. Психологія. 2015. Т 20. N3 (37). С. 22–30
Владимир Боделан 2014 – Владимир Боделан: «Спасатели не понимают, в чем их вина» // Одесса-медиа. 15 мая 2024.
Герасимова 2015 – Герасимова, Татьяна (2015). «Его расстреляли на Дерибасовской…» // Блог «Группа 2 мая» (2maygroup.blogspot.com). 4 марта 2015.
Герасимова 2023 – Герасимова, Тетяна. Як «Одеська Хатинь» з великої брехні про трагедію 2 травня перетворилась на кривавий абсурд // Группа 2 мая (2mayodessa.org). 5 травня 2023.
Главного редактора 2022 – Главного редактора пророссийского интернет-издания Одессы привлекают к уголовной ответственности за военную пропаганду в интересах оккупантов (2022) // Думская. 27 февраля 2022.
Гордиенко 2022 – Гордиенко, Марк. Одесса 2014 Крах руzzской весны. - Харьков: Фолио, 2022.
«Группа 2 мая» озвучила 2014 – «Группа 2 мая» озвучила в Европарламенте предварительные выводы своего расследования (2014) // Блог «Группа 2 мая» (2maygroup.blogspot.com). 18 июля 2014.
Данто 2002 [1965] – Данто, Артур. Аналитическая философия истории. Москва: Идея–Пресс.
Дженкинс 2019 [1965] – Дженкинс, Генри. Конвергентная культура: Столкновение старых и новых медиа. Москва: РИПОЛ Классик, 2019.
Дибров 2015 – Дибров, Сергей. 2 мая: Конспирологические версии оскорбительны для Одессы как украинского города // Думская (блог). 3 мая 2015.
Дибров 2022 – Дибров, Сергей. Сражение второго мая как одесская страница российско-украинской войны // Думская. 3 мая 2022.
Диденко 2019 – Диденко, Виталий. Ужас одесской Хатыни. Хронология событий 2 мая 2014 года // Украина.ру. 1 мая 2019.
Доклад МКГ 2015 – Доклад МКГ о расследовании одесских событий // Council of Europe. International Advisory panel on Ukraine (coe.int). 4 ноября 2015.
Заявление МИД России 2014 – Заявление МИД России о трагических событиях в Одессе // Министерство иностранных дел Российской Федерации (mid.ru). 2 мая 2014.
История и принципы 2014 – История и принципы // Блог "Группа 2 мая" (2maygroup.blogspot.com).
Катынь 2015а – Катынь - Хатынь - Одесская Хатынь: история одной подмены, или Как создаются информационные вбросы. Часть 1 // Блог "Группа 2 мая" (2maygroup.blogspot.com). 11 декабря 2015.
Катынь 2015б – Катынь - Хатынь - Одесская Хатынь: история одной подмены, или Как создаются информационные вбросы. Часть 2 // Блог "Группа 2 мая" (2maygroup.blogspot.com). 13 декабря 2015.
Катынь 2016а – Катынь - Хатынь - Одесская Хатынь: история одной подмены, или Как создаются информационные вбросы. Часть 3 // Блог "Группа 2 мая" (2maygroup.blogspot.com). 5 января 2016.
Катынь 2016б – Катынь - Хатынь - Одесская Хатынь: история одной подмены, или Как создаются информационные вбросы. Часть 4. 9 февраля 2016.
Катынь 2016в – Катынь - Хатынь - Одесская Хатынь: история одной подмены, или Как создаются информационные вбросы. Часть 5. 21 февраля 2016.
Код Доступу 2024 – Код Доступу. Презентація книги Бориса Тинки «2 травня. Кривавий слід «російської весни» (відео) // Перший міський. Одеса (Youtube). 24 травня 2024.
Кузнецов 2019а – Кузнецов, Виктор. Дети Майдана – 2. Приезжие радикалы взяли под контроль Одессу // Украина.ру. 22 февраля 2019.
Кузнецов 2019б – Кузнецов, Виктор. Дети Майдана – 3. Одесские приключения поющего радикала // Украина.ру. 25 марта 2019.
Кузнецов 2019в – Кузнецов, Виктор. Дети Майдана – 4. Авантюра хмельницкого гайдамака в Одессе // Украина.ру. 1 апреля 2019.
Кузнецов 2019г – Кузнецов, Виктор. Дитя Майдана — Сергей Ходияк, активный участник майской резни в Одессе // Украина.ру 30 апреля 2019.
Кулик 2014 – Кулик, Игорь. Одесская Хатынь: что говорят украинцы в соцсетях // Вести (vesti.ua). 3 мая 2014.
Куликова, Ивакин 2015 – Куликова, Евгения, Ивакин, Алексей. Принимаем огонь на себя! // Блог Алексея Ивакина (aivakin.com). Июнь 2015.
Лакатос 1978 – Лакатос, Имре. История науки и её рациональные реконструкции // Структура и развитие науки. Из Бостонских исследований по философии науки. Москва, Прогресс. С. 203–235.
Мединский, Торкунов 2023 –. Мединский, Владимир; Торкунов, Анатолий. История России. 1945 год - начало XXI века. 11 класс. Базовый уровень. - М.: Просвещение, 2023.
Моисеева 2015 –. Моисеева, Анна. Формирование текста «Одесской Хатыни» в русскоязычной поэзии 2014–2015 гг. // Филология в XXI веке: методы, проблемы, идеи (Материалы конференции). Пермь: Перм. гос. нац. исслед. ун-т, 2015. С. 300–307.
Мусафирова 2015а – Мусафирова, Ольга. На свой-чужой — рассчитайсь! // Новая газета. N48. 13 мая 2015.
Мусафирова 2015б – Мусафирова, Ольга. «Украина превращается в кривое зеркало России» // Новая газета. N 49. 15 мая 2015.
Мусафирова 2015в – Мусафирова, Ольга. «Утром мы — «колорады», вечером — «нацики». Мы знали, на что шли» // Новая газета. N 50. 18 мая 2015.
Норин 2016 – Норин, Евгений. Одесса, 2 мая, 2014. Как это было // Спутник и погром. 2 мая 2016.
Одесская трагедия 2016 – Одесская трагедия: кровавый след «русской весны» (видео) // Одесская трагедия: кровавый след "русской весны" (Youtube). - 14 декабря 2016.
Одесса 2 мая 2016 – Одесса. 2 мая 2014-го: Как это было: Материалы и документы независимого журналистского расследования «Группы 2 мая» / Экспертно-аналитическое агентство "Группа 2 мая. Одесса, 2016.
Одеська Хатинь 2014 – Одеська Хатинь // Одесит. 2 травня 2014.
Перевозкина 2015 – Перевозкина, Марина (2015). Убийства в Доме Профсоюзов планировали заранее: сенсационное расследование // Московский комсомолец. - 8 апреля 2015.
Полухина 2014а – Полухина, Юлия. Одесса. Огнестрельное ранение // Новая газета. N 70. 20 июня 2014.
Полухина 2014б – Полухина, Юлия. Капкан для двоих // Новая газета. N 71. 2 июля 2014
Расследование Думской TV 2016 – Расследование Думской.TV: «2 Мая. Московский след» (видео) // Dumskaya TV (Youtube). 13 сентября 2016.
Саркисян 2019 – Саркисян, Владимир. 2 Мая. Мифы и пропаганда. Одесса, 2019.
Титков 2022 – Титков, Алексей. «Символ абсолютного зла». Как пожар в Одессе стал чертой, после которой «все можно» // Черта. 29 апреля 2022.
Ткачев 2014 – Ткачев, Юрий. Трагедия 2 мая преступление без наказания // Таймер. 2 августа 2014.
Ткачев 2016 – Ткачев, Юрий. Итак, в Одессе сняли очередной фильм о событиях 2 мая // Русская народная линия (перепечатка). 21 ноября 2016.
Ткачев 2017 – Ткачев, Юрий. Трагедия 2 мая в Одессе. Реконструкция // Страна. 27 апреля 2017.
Ткачев 2018 – Ткачев, Юрий. Майская трагедия в Одессе 4 года спустя. Что мы узнали за минувшие 365 дней // Таймер. - 1 мая.
Трагедия 2 мая 2014 – Трагедия 2 мая противники договаривались о мирном демонтаже палаточного городка на Куликовом поле // Думская. 21 октября 2024.
Трагедия в Одессе 2023 – Трагедия в Одессе. По минутам. День, определивший начало СВО // Царьград. 2 мая 2023.
Уайт 2002 ]1973] – Уайт, Хейден. Метаистория: Историческое воображение в Европе XIX века. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2002.
Фатальное изменение 2015 – Фатальное изменение характера пожара и медлительность спасателей – причина жертв в Доме профсоюзов // Блог «Группа 2 мая» (2maygroup.blogspot.com). 25 марта 2015.
Члены «Группы 2 мая» 2015 – Члены «Группы 2 мая»: официальное следствие по трагедии в Одессе нанесло больше вреда, чем принесло пользы // Интерфакс-Украина. 30 апреля 2015.
Шкода 2014 – Шкода, Оксана (2014). Уцелевший из «Одесской Хатыни»: «Я никогда не забуду этого ужаса...» // Антифашист. 2 мая 2014.
Это мой народ? 2014 – Это мой народ? (видео) // Анатолий Шарий (Youtube). 3 мая 2014.
Bloor 1982 – Bloor, David. Durkheim and Mauss revisited: classification and the sociology of knowledge // Studies in History and Philosophy of Science. Part A. 1982. Vol. 13, N 4. P. 267–297.
Binder, Kaltseis 2020 –. Binder, Eva; Kaltseis, Magdalena. Odessa 2014: Alternative News and Atrocity Narratives on Russian TV // Peter Deutschmann, Peter; Woldan, Jens (Ed.): «Truth» and Fiction - Conspiracy Theories in Eastern European Culture and Literature. Bielefeld: Transcript Verlag, 2020. P 185–210
Diepen, van 2019 –. Diepen van, Mischa. Local Memory of Tragedy amidst a War of Memories: A Case Study of the 2nd of May Events in Odesa, Ukraine (Dissertation). Leiden: Leiden University, 2019.
Jamieson, Cappella 2008 – Jamieson, Kathleen; Cappella, Joseph. Echo Chamber: Rush Limbaugh and the Conservative Media Establishment. Oxford; New York: Oxford University Press, 2008.
Hale, Shevel, Onuch 2018 – Hale, Henry; Shevel, Oxana; Onuch, Olga.: Believing Facts in the Fog of War: Identity, Media and Hot Cognition in Ukraine’s 2014 Odesa Tragedy // Geopolitics, 2018. N 23 (4). P. 851–881.
lauffeuer 2015 – lauffeuer - Расследование злодеяний Одессе 2 мая 2014 (Video) // lauffeuer Dokumentarfilm (Youtube). 13. März 2015.
Merton 1973 – Merton, Robert. The Sociology of Science Theoretical and Empirical Investigations. Chicago; London: Ther University of Chicago Press, 1973.
Nitsova 2021 – Nitsova, Silviya. Why the difference? Donbas, Kharkiv and Dnipropetrovsk after Ukraine’s Euromaidan Revolution // Europe-Asia Studies. 2021. Vol. 73, N 10. P 1832–1856.
Rosyjska propaganda 2024 – Rosyjska propaganda o tym nie wspomina. Odessa, Kulikowe Pole 2 maja 2014 - rozmowa z Borysem Tynką (wideo) // Czarne Niebo (Youtube). 8 maja 2024
Spotkanie autorskie 2024 – Spotkanie autorskie z Borysem Tynką (wideo) // Wojewódzka Biblioteka Publiczna w Krakowie (Youtube). 6 maja 2024.
Zvereva 2021 – Zvereva, Vera. Social media users in search of ‘facts’: the Trade Union House fire case // Russian Journal of Communication. 2021. N 13 (1). P 11–28.
REFERENCES
2 maya. Bez mifov 2015 – 2 maya. Bez mifov (video) // 7 kanal (Youtube).
2 travnia 2020 – 2 travnia: den, koly odesyty zupynyly «russkuiu vesnu» // Ukrainskyi instytut natsionalnoi pamiati (uinp.gov.ua). – 1 travnia 2020.
Ambasador Odesy 2023 – Ambasador Odesy u Polshchi pyshe knyhu pro 2-e travnia 2014 roku (video) // 7 kanal (Youtube). – 29 serpnia 2023.
Bajsha 2021 – Bajsha, Ol'ga. Diskursivnyj razlom social'nogo polya. Uroki Evromajdana. M.: Izd. dom Vysshej shkoly ekonomiki, 2021.
Beroeva 2014 – Beroeva, Nigina. Dom Profsoyuzov posle tragedii (fotografii) // Komsomolskaya pravda. 4 maya 2014
Binder, Kaltseis 2020 – Binder, Eva; Kaltseis, Magdalena. Odessa 2014: Alternative News and Atrocity Narratives on Russian TV // Peter Deutschmann, Peter; Woldan, Jens (Ed.): «Truth» and Fiction - Conspiracy Theories in Eastern European Culture and Literature. Bielefeld: Transcript Verlag, 2020. P 185–210.
Bloor 1982 – Bloor, David (1982). Durkheim and Mauss revisited: classification and the sociology of knowledge // Studies in History and Philosophy of Science. Part A. 1982. Vol. 13, N 4. P. 267–297.
Bondar 2015 – Bondar, Svitlana. Pro "Odesku khatyn" yak shtuchno sakralizovanyi kontsept // Dialoh: media studii. 2015. N 21. S. 84–96.
Chleny «Gruppy 2 maya» 2015 – Chleny «Gruppy 2 maya»: oficial'noe sledstvie po tragedii v Odesse naneslo bol'she vreda, chem prineslo pol'zy // Interfaks-Ukraina. 30 aprelya 2015.
Danto, Arthur 2002 [1965] – Analytical philosophy of history (Transl. into Russian). Moskva: Ideya–Press, 2002
Dibrov 2015 – Dibrov, Sergej. 2 maya: Konspirologicheskie versii oskorbitel'ny dlya Odessy kak ukrainskogo goroda // Dumskaya (blog). 3 maya 2015
Dibrov 2022 – Dibrov, Sergej. Srazhenie vtorogo maya kak odesskaya stranica rossijsko-ukrainskoj vojny // Dumskaya. 3 maya 2022.
Didenko 2019 – Didenko, Vitalij. Uzhas odesskoj Hatyni. Hronologiya sobytij 2 maya 2014 goda // Ukraina.ru. 1 maya 2019.
Diepen, van 2019 –. Diepen van, Mischa. Local Memory of Tragedy amidst a War of Memories: A Case Study of the 2nd of May Events in Odesa, Ukraine (Dissertation). Leiden: Leiden University, 2019.
Doklad MKG 2015 – IAP report on Odesa events // Council of Europe. International Advisory panel on Ukraine (coe.int). 4 November 2015.
Eto moj narod? 2014 – Eto moj narod? (video) // Anatolij Sharij (Youtube). 3 maya 2014.
Fatal'noe izmenenie 2015 – Fatal'noe izmenenie haraktera pozhara i medlitel'nost' spasatelej – prichina zhertv v Dome profsoyuzov // Blog «Gruppa 2 maya» (2maygroup.blogspot.com). 25 marta 2015.
Gerasimova 2015 – Gerasimova, Tat'yana (2015). «Ego rasstrelyali na Deribasovskoj…» // Blog "Gruppa 2 maya" (2maygroup.blogspot.com). 4 marta 2015.
Glavnogo redaktora 2022 – Glavnogo redaktora prorossijskogo internet-izdaniya Odessy privlekayut k ugolovnoj otvetstvennosti za voennuyu propagandu v interesah okkupantov (2022) // Dumskaya. 27 fevralya 2022.
Gordienko 2022 – Gordienko, Mark. Odessa 2014 Krah ruZZskoj vesny. - Har'kov: Folio, 2022.
«Gruppa 2 maya» ozvuchila 2014 – «Gruppa 2 maya» ozvuchila v Evroparlamente predvaritel'nye vyvody svoego rassledovaniya (2014) // Blog «Gruppa 2 maya» (2maygroup.blogspot.com). 18 iyulya 2014.
Hale, Shevel, Onuch 2018 – Hale, Henry; Shevel, Oxana; Onuch, Olga.: Believing Facts in the Fog of War: Identity, Media and Hot Cognition in Ukraine’s 2014 Odesa Tragedy // Geopolitics, 2018. N 23 (4). P 851–881.
Herasymova 2023 – Herasymova, Tetiana. Yak «Odeska Khatyn» z velykoi brekhni pro trahediiu 2 travnia peretvorylas na kryvavyi absurd // Gruppa 2 maya (2mayodessa.org). 5 travnia 2023.
Istoriya i principy 2014 – Istoriya i principy // Blog "Gruppa 2 maya" (2maygroup.blogspot.com). Maj 2014.
Jamieson, Cappella 2008 – Jamieson, Kathleen; Cappella, Joseph. Echo Chamber: Rush Limbaugh and the Conservative Media Establishment. Oxford; New York: Oxford University Press, 2008.
Jenkins 2019 [2006] – Convergence Culture: Where Old and New Media Collide (Transl. into Russian). Moskva: RIPOL Klassik, 2019
Katyn' 2015a – Katyn' - Hatyn' - Odesskaya Hatyn': istoriya odnoj podmeny, ili Kak sozdayutsya informacionnye vbrosy. Chast' 1 // Blog "Gruppa 2 maya" (2maygroup.blogspot.com). 11 dekabrya 2015.
Katyn' 2015b – Katyn' - Hatyn' - Odesskaya Hatyn': istoriya odnoj podmeny, ili Kak sozdayutsya informacionnye vbrosy. Chast' 2 // Blog "Gruppa 2 maya" (2maygroup.blogspot.com). 13 dekabrya 2015
Katyn' 2016a – Katyn' - Hatyn' - Odesskaya Hatyn': istoriya odnoj podmeny, ili Kak sozdayutsya informacionnye vbrosy. Chast' 3 // Blog "Gruppa 2 maya" (2maygroup.blogspot.com). 5 yanvarya 2016
Katyn' 2016b – Katyn' - Hatyn' - Odesskaya Hatyn': istoriya odnoj podmeny, ili Kak sozdayutsya informacionnye vbrosy. Chast' 4. 9 fevralya 2016
Katyn' 2016v – Katyn' - Hatyn' - Odesskaya Hatyn': istoriya odnoj podmeny, ili Kak sozdayutsya informacionnye vbrosy. Chast' 5. 21 fevralya 2016
Kod Dostupu 2024 – Kod Dostupu. Prezentatsiia knyhy Borysa Tynky «2 travnia. Kryvavyi slid «rosiiskoi vesny» (video) // Pershyi miskyi. Odesa (Youtube). 24 travnia 2024
Kulik 2014 – Kulik, Igor'. Odesskaya Hatyn': chto govoryat ukraincy v socsetyah // Vesti (vesti.ua). 3 maya 2014.
Kulikova, Ivakin 2015 – Kulikova, Evgeniya, Ivakin, Aleksej. Prinimaem ogon' na sebya! // Blog Alekseya Ivakina (aivakin.com). Iyun' 2015.
Kuznecov 2019a – Kuznecov, Viktor. Deti Majdana – 2. Priezzhie radikaly vzyali pod kontrol' Odessu // Ukraina.ru. 22 fevralya 2019.
Kuznecov 2019b – Kuznecov, Viktor. Deti Majdana – 3. Odesskie priklyucheniya poyushchego radikala // Ukraina.ru. 25 marta 2019.
Kuznecov 2019g – Kuznecov, Viktor. Ditya Majdana — Sergej Hodiyak, aktivnyj uchastnik majskoj rezni v Odesse // Ukraina.ru 30 aprelya 2019.
Kuznecov 2019v – Kuznecov, Viktor. Deti Majdana – 4. Avantyura hmel'nickogo gajdamaka v Odesse // Ukraina.ru. 1 aprelya 2019.
Lakatos 1978 [1970] – Lakatos, Imre. History of Science and Its Rational Reconstructions (Transl. into Russian) // Struktura i razvitie nauki. Iz Bostonskih issledovanij po filosofii nauki. Moskva, Progress. S. 203–235.
lauffeuer 2015 – lauffeuer - lauffeuer - The atrocities of Odessa on May 2, 2014 (Video) // lauffeuer Dokumentarfilm (Youtube). 13. März 2015
Medinskij, Torkunov 2023 –. Medinskij, Vladimir; Torkunov, Anatolij. Istoriya Rossii. 1945 god - nachalo XXI veka. 11 klass. Bazovyj uroven'. - M.: Prosveshchenie.
Merton 1973 – Merton, Robert. The Sociology of Science Theoretical and Empirical Investigations. Chicago; London: Ther University of Chicago Press, 1973.
Moiseeva 2015 –. Moiseeva, Anna. Formirovanie teksta «Odesskoj Hatyni» v russkoyazychnoj poezii 2014–2015 gg. // Filologiya v XXI veke: metody, problemy, idei (Materialy konferencii). Perm': Perm. gos. nac. issled. un-t, 2015. S. 300–307.
Musafirova 2015a – Musafirova, Ol'ga. Na svoj-chuzhoj — rasschitajs'! // Novaya gazeta. N48. 13 maya 2015.
Musafirova 2015b – Musafirova, Ol'ga. «Ukraina prevrashchaetsya v krivoe zerkalo Rossii» // Novaya gazeta. N 49. 15 maya 2015.
Musafirova 2015v – Musafirova, Ol'ga. «Utrom my — «kolorady», vecherom — «naciki». My znali, na chto shli» // Novaya gazeta. N 50. 18 maya 2015.
Nitsova 2021 – Nitsova, Silviya. Why the difference? Donbas, Kharkiv and Dnipropetrovsk after Ukraine’s Euromaidan Revolution // Europe-Asia Studies. 2021. Vol. 73, N 10. P 1832–1856.
Norin 2016 – Norin, Evgenij. Odessa, 2 maya, 2014. Kak eto bylo // Sputnik i pogrom. 2 maya 2016.
Odeska Khatyn 2014 – Odeska Khatyn // Odesyt. 2 travnia 2014.
Odessa 2 maya 2016 – Odessa. 2 maya 2014-go: Kak eto bylo: Materialy i dokumenty nezavisimogo zhurnalistskogo rassledovaniya «Gruppy 2 maya» / Ekspertno-analiticheskoe agentstvo "Gruppa 2 maya. Odessa, 2016.
Odesskaya tragediya 2016 – Odesskaya tragediya: krovavyj sled «russkoj vesny» (video) // Odesskaya tragediya: krovavyj sled "russkoj vesny" (Youtube). - 14 dekabrya 2016.
Perevozkina 2015 – Perevozkina, Marina (2015). Ubijstva v Dome Profsoyuzov planirovali zaranee: sensacionnoe rassledovanie // Moskovskij komsomolec. - 8 aprelya 2015.
Poluhina 2014a – Poluhina, Yuliya. Odessa. Ognestrel'noe ranenie // Novaya gazeta. N 70. 20 iyunya 2014.
Poluhina 2014b – Poluhina, Yuliya. Kapkan dlya dvoih // Novaya gazeta. N 71. 2 iyulya 2014.
Rassledovanie Dumskoi TV 2016 – Rassledovanie Dumskoi.TV: «2 Maya. Moskovskii sled» (video) // Dumskaya TV (Youtube). 13 sentyabrya 2016.
Rosyjska propaganda 2024 – Rosyjska propaganda o tym nie wspomina. Odessa, Kulikowe Pole 2 maja 2014 - rozmowa z Borysem Tynką (wideo) // Czarne Niebo (Youtube). 8 maja 2024.
Sarkisyan 2019 – Sarkisyan, Vladimir. 2 Maya. Mify i propaganda. Odessa, 2019.
Shkoda 2014 – Skoda, Oksana (2014). Ucelevshij iz «Odesskoj Hatyni»: «Ya nikogda ne zabudu etogo uzhasa...» // Antifashist. 2 maya 2014.
Spotkanie autorskie 2024 – Spotkanie autorskie z Borysem Tynką (wideo) // Wojewódzka Biblioteka Publiczna w Krakowie (Youtube). 6 maja 2024.
Titkov 2022 – Titkov, Aleksei. «Simvol absolyutnogo zla». Kak pozhar v Odesse stal chertoi, posle kotoroi «vse mozhno» // Cherta. 29 aprelya 2022.
Tkachev 2014 – Tkachev, Yurii. Tragediya 2 maya prestuplenie bez nakazaniya // Taimer. 2 avgusta 2014.
Tkachev 2016 – Tkachev, Yurii. Itak, v Odesse snyali ocherednoj fil'm o sobytiyah 2 maya // Russkaya narodnaya liniya (reprint). 21 noyabrya 2016.
Tkachev 2017 – Tkachev, Yurii. Tragediya 2 maya v Odesse. Rekonstrukciya // Strana. 27 aprelya 2017.
Tkachev 2018 – Tkachev, Yurii. Majskaya tragediya v Odesse 4 goda spustya. CHto my uznali za minuvshie 365 dnej // Tajmer. - 1 maya.
Tragediya 2 maya 2014 – Tragediya 2 maya protivniki dogovarivalis' o mirnom demontazhe palatochnogo gorodka na Kulikovom pole // Dumskaya. 21 oktyabrya 2024.
Tragediya v Odesse 2023 – Tragediya v Odesse. Po minutam. Den', opredelivshij nachalo SVO // Tsar'grad. 2 maya 2023.
Vasiutynskyi 2015 – Vasiutynskyi, Vadym. Opratsiuvannia kolektyvnoi travmy: uiavlennia odesytiv cherez rik pislia trahedii // Visnyk Odeskoho natsionalnoho universytetu. Psykholohiia. 2015. T 20. N3 (37). S. 22–30
Vladimir Bodelan 2014 – Vladimir Bodelan: «Spasateli ne ponimayut, v chem ih vina» // Odessa-media. 15 maya 2024.
White 2002 [1973] – White, Hayden. Metahistory: the historical imagination in nineteenth-century Europe (Transl. into Russian). Ekaterinburg: Izd-vo Ural'skogo un-ta, 2002.
Zayavlenie MID Rossii – 2014 Zayavlenie MID Rossii o tragicheskikh sobitiyakh v Odesse // Ministerstvo inostrannikh del Rossiiskoi Federatsii (mid.ru). 2 maya 2014.
Zvereva 2021 – Zvereva, Vera. Social media users in search of ‘facts’: the Trade Union House fire case // Russian Journal of Communication. 2021. N 13 (1). P 11–28.
[1] Отдельную важную часть литературы по теме составляет симметричный анализ, охватывающий разнообразие версий (Васютинський 2015; Hale, Shevel, Onuch 2018; van Diepen 2019).
[2] Тынка рассказывает, что пытался встретиться с живущим в Берлине Олегом Музыкой, участником 2 Мая с пророссийской стороны, но потерпел неудачу (s. 367; Код доступу 2024)
[3] В ранний период «Группы 2 мая» ее позиция состояла в том, что беспорядки в центре были спровоцированы «одной из многочисленных групп» пророссийского лагеря, чьи действия «не были согласованы с другими группами противоречили указаниям собственных командиров» («Группа 2 мая» озвучила…, 2014). Из отдельных участников группы против версии о попытке мятежа выступал Сергей Дибров (Дибров 2015).
[4] Приводимые Тынкой сведения требуют уточнения в двух пунктах: год выхода Ткачева из группы (2016) и обстоятельства ареста и суда. Тынка некритически повторяет опубликованные за три недели до ареста слова анонимного сотрудника СБУ, что Ткачев якобы «ведет боевую пропаганду» в интересах противника и собирает шпионскую информацию (Главного редактора... 2022). По телеграм-каналу Юрия Ткачева (@dadzibao) видно другое: что российская военная операция стала для него шоковой неожиданностью и что в три недели между началом военных действий и арестом (19 марта) он писал в сдержанном стиле журналистики фактов. Детали уголовного дела Ткачева известны из официального судебного реестра (reyestr.court.gov.ua, дело N 522/6418/22) и репортажей издания «Судовий репортер» (sudreporter.org). Его обвиняли в «незаконном обращении со взрывчатыми веществами» на основе показаний сотрудников СБУ, которые они нашли у него в корзине для белья сверток с ручной гранатой и тротиловой шашкой; Ткачев доказывал, что сверток подброшен во время обыска. Дело закончилось в январе 2024 формальным признанием вины и умеренным штрафом. Сейчас Ткачев не высказывается на политические темы и ведет, как физик по образованию, научно-популярный канал о физике.
[5] Фильм в основном повторял видеоряд и текст более раннего фильма «2 мая. Без мифов» (2 мая. Без мифов 2015), но с новым названием и добавленными комментариями проукраинских политиков стал выглядеть как политическое высказывание.
[6] Такую же конструкцию в еще более наглядном виде предлагает текст УИНП: читателям партийной истории «одесситы остановили “русскую весну”» предлагают, чтобы убедиться в ее правильности, посмотреть фильм «2 мая. Без мифов» (2 травня 2020).
[7] См., например, материал Царьград.tv «Трагедия в Одессе. По минутам. День, определивший начало СВО» (Трагедия в Одессе 2023).
[8] Академическое описание ранних репрезентаций 2 Мая в передачах российского телевидения см.: Binder, Kaltseis 2020.
[9] Вероятно, имеется в виду указанная в статье Светланы Бондарь (Бондар 2015) новость с заголовком «Одесская Хатынь» на портале Odesit.com (Одеська Хатинь 2014). Это публикация противоречит версии Бондарь («искусственная» российская кампания) сразу по нескольким параметрам: время (ночь 2–3 мая), место (украиноязычный «портал украинцев Одесщины»), содержание (новость с проправительственного сайта ТСН).
[10] Предположение, что ключевые слова могла добавить журналистка портала, мало что меняет: важнее, что это ранняя публикация в момент, когда какая-либо скоординированная кампания из Москвы была едва ли возможна. Для сравнения, в появившемся тогда же в полночь заявлении МИД России, первой официальной реакции на события в Одессе, сопоставления с Хатынью еще нет (Заявление МИД России 2014).
[11] В риторике сторонников Антимайдана уже в январе-феврале 2014 среди характерных черт «фашистов» из противоположного лагеря закрепляется определение «жгли заживо». В исходном варианте они «жгли заживо» в Киеве сотрудников «Беркута» (имелись в виду коктейли Молотова, которые бросали протестующие). К маю 2014 эта формула, дополненная новыми эпизодами (захват офиса Партии регионов в Киеве, нападение на базу «Беркута» во Львове, «Корсуньский погром») стала привычной.
[12] Похожим образом картина реальности, разделяема сторонниками Евромайдана, подсказывала этой аудитории объяснение одесских событий версией «российских диверсантов» (см. Байша 2021: 104–117).
[13] Примером трактовки 2 Мая c позиций европейских левых-антифа служит фильм «Беглый огонь (Lauffeuer)» Ульриха Хайдена (laueffeuer 2015). Фильм получил свою минутку славы в российских медиа, но выглядит как малобюджетный инициативный проект, как о нем и рассказывает автор (Перевозкина 2015).
[14] Хронология «Группы 2 мая» относит стрельбу Волкова к отметке 19:43; а фазу пожара, когда люди в здании стали выбираться из окон, к отметке 19:54 (Одесса 2 мая: 88–90).
[15] Например, в мае 2014 популярностью пользовалось расследование блогера frallik «Как убивали в Доме Профсоюзов», доказывающее, что уличные столкновения в центре Одессы были грандиозной инсценировкой, в которой убитые и раненые были всего лишь актерской игрой.
[16] По подсчетам спасателей Государственной службы по чрезвычайным ситуациям (ГСЧС) Украины, из Дома профсоюзов после пожара были эвакуированы более 350 человек (Владимир Боделан 2014).
[17] См. похожий аргумент в главе «Жертвы, о которых предпочитают молчать» в книге Владимира Саркисяна, специально посвященной разоблачению «мифов» (Саркисян 2019: 74–80).
[18] Важно также следующее из аргумента Татьяны Герасимовой распределение вины за трагические последствия: «эта кровавая точка невозврата – на совести организаторов одесского антимайдана и исполнителей московского сценария» (Герасимова 2015).
[19] В дискуссиях историков похожий аргумент приводил Хейден Уайт, говоря об акте префигурации, предварительной авторской разметки исторического материала (Уайт 2002: 51). Отличие в том, что концепция Уайта предполагает не коллективный выбор, а индивидуальный авторский.
[20] См., например, комментарии к Youtube-публикации (2 мая. Без мифов 2015).
[21] «В момент начала задымления один из атакующих подбегает к зданию и, по всей видимости, наносит несколько ударов палкой одному из выпрыгнувших — мужчине в белой рубашке, серой куртке и темных брюках, который лежит на земле» (Одесса 2 мая 2016: 89–90).
[22] См., например: «Между двумя основными эпизодами одесского противостояния есть принципиальная разница. Бои у «Афины» — это схватка, возникшая в силу естественных причин […] Дальше события развивались уже по другой логике […] Да, толпа хотела убить людей в Доме Профсоюзов» (Норин 2016).
[23] См. похожую постановку проблемы: Nitsova 2021.
[24] Количественную оценку факторов, определяющих доверие к проукраинской или пророссийской версии истории 2 Мая, предложили Хейл, Шевель и Онух (Hale, Shevel, Onuch 2019) по данным общеукраинского опроса КМИС мая 2014 года. По их результатам, просмотр телеканалов, украинских или российских, оказался менее значимым фактором, чем политические взгляды. В российском случае приоритет телевизора над выбором, определяемым политической идентичностью, тоже по крайней мере не очевиден.
"Историческая экспертиза" издается благодаря помощи наших читателей.