Владимир В. Видеманн
Проблемы энергогенерации в эпоху антироста
Аннотация: В статье рассматриваются проблемы исчерпания на планете невозобновляемых ресурсов в условиях продолжающегося роста населения, а также возможная роль искусственного интеллекта в качестве инструмента оптимирования производственных и социальных процессов. Подробно рассматриваются темы энергогенерации, экологии, демографии, милитаризации, психологических тенденций и новых социальных практик. Особое внимание уделено статистическим данным и верифицируемым источникам, различным сценариям решения проблем энергодефицита, растущей экологической и демографической нагрузки на планету.
Ключевые слова: антирост, энергогенерация, экология, демография, воукизм, искусственный интеллект, биотеррор, глобализм, производство, потребление, корпоративизм, финансы, ресурсы, социальность, общественность, оптимирование.
Сведения об авторе: Владимир Владимирович Видеманн, философ, историк, свободный журналист, писатель, член Либертарианской партии Великобритании (Лондон, Соединенное Королевство). Email: vw@bricservice.co.uk
Wiedemann Vladimir: Problems of energy generation in the era of degrowth
Abstract: The article discusses the problems of depletion of non-renewable resources on the planet in the context of continuing population growth, as well as the possible role of AI as a tool for optimizing production and social processes. Topics of energy generation, ecology, demography, militarization, psychological trends and new social practices are discussed in detail. Particular attention is paid to statistical data and verifiable sources, various scenarios for solving problems of energy shortages, and the growing environmental and demographic burden on the planet.
Key words: degrowth, energy generation, ecology, demography, wokeism, AI, globalism, bioterror, production, consumption, corporatism, finance, resources, sociality, public, optimization.
Corresponding author: Wiedemann Vladimir Vladimirovich, philosopher, historian, freelance journalist, author, member of the Libertarian Party of Great Britain (London, United Kingdom). Email: vw@bricservice.co.uk
1. Неолитическая модель хозяйства
Горизонт человеческого познания мира постоянно расширяется, при этом поле материальных возможностей самого человека сужается с пугающей скоростью. В самом деле, с одной стороны мы видим, что люди дошли почти до полного постижения законов материального космоса – от микромира и окружающей среды до отдаленных галактик, с другой – манипуляции физическими процессами требуют энергии, причем чем масштабнее манипуляции, тем в большем количестве энергии они нуждаются.
Существует прямая корреляция между материальными благами и затрачиваемой на их достижение энергией. С того момента, как гомо сапиенс отшнуровался от своих видовых родственников – других высших приматов – и перешел от стадного образа жизни к социальному, включился «космический счетчик» избыточного (т.е. не обусловленного нуждами непосредственного физического выживания) потребления.
Социальная природа организации коллектива, связанная с развитием второй сигнальной системы и способности к абстрактно-логическому мышлению, позволила человеку систематически преодолевать дефицит природных ресурсов, ведущий в естественных условиях к деградации популяции, с помощью технологий коллективного действия, которые изначально стали работать по принципу глубокого обучения[1]. Такой «анти-природный», в своей сути, производственный эффект появился в результате новой для всей биосферы способности наших предков к второсигнальному кодированию полученного индивидуального (как особи) и коллективного (как группы) опыта. Тем самым развитие древнейших людей преодолело лимиты первосигнального, инстинктивно-рефлексивного усвоения компетенций, выйдя на перспективы символического (знакового и речевого) обучения (1).
Это, в свою очередь, запустило процесс личностной индивидуации, поскольку усвоение информации на «второсигнальных носителях» (начиная с древнейших культурных артефактов) влияло на развитие высокоспециализированных церебральных структур, связанных с тонкими настройками онтологической оптики каждой отдельной особи в рамках постепенно очеловечивавшегося стада приматов. Таким образом, с помощью речи человек получил более эффективную, в сравнении с другими биологическими видами, социальную организацию, что позволило ему выйти за рамки природного режима жесткой экономии ресурсов, ибо теперь последние могли быть добыты, условно говоря, «искусственным путем».
Неолитическая революция, связанная с переходом от стихийных охоты и собирательства к системному земледелию и скотоводству, сопровождаемая формированием патриархальной семьи, оседлого образа жизни и резким усложнением речевой практики, способствовала взрывному развитию технологических компетенций человека, включая социальные. Это, в свою очередь, вело к существенному росту рождаемости и выживаемости популяции, а также к увеличению антропогенной нагрузки на кормящий ландшафт.
Рис. 1. Центры происхождения культурных растений, выявленные Н. И. Вавиловым:
1. Центральноамериканский, 2. Южноамериканский, 3. Средиземноморский,
4. Переднеазиатский, 5. Абиссинский, 6. Среднеазиатский, 7. Индостанский,
7A. Юго-восточноазиатский, 8. Восточноазиатский. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B5%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%BB%D1%8E%D1%86%D0%B8%D1%8F)
Это, в свою очередь, способствовало возникновению вооруженных конфликтов нового типа, когда речь уже идет не просто о голом выживании, т.е. борьбе за место под солнцем, но о перспективах присвоения прибавочного продукта «соседа», соседнего (в широком смысле) не просто биологического, а уже и общественного ресурса. На первых порах, в условиях продолжающегося экстенсивного[2] развития общественного хозяйства, при одновременном расселении человеческой популяции по «ничейной» территории, антропогенная нагрузка на общий экологический баланс планеты не являлась критической, хотя и вела к уничтожению или существенному сокращению некоторых видов дикой фауны, сведению лесных массивов и росту эрозии почвы в отдельных регионах планеты.
Тем не менее, естественный ресурс кормящего ландшафта оставался, в целом, достаточно высоким, равно как и индекс экологической эффективности (в современном смысле этого слова)[3] по отдельным регионам. Но, начиная с эпохи Великих географических открытий (XV – XVII вв.) и последовавшей ними промышленной революции (XVIII – XIX вв.), население земли стало резко возрастать, а вместе с этим усиливалась и антропогенная нагрузка на все системы глобального жизнеобеспечения человека.
Рис. 2. Рост населения Земли с 1750 года до 2060 (предположительно).(http://files.school-collection.edu.ru/dlrstore/00000c51-1000-4ddd-517d-3600483aebf5/04-1-6.htm)
Согласно обобщенных нами данных из различных источников, в эпоху неолитической революции на земле проживало всего около 5 млн. человек (VIII тысячелетие до н.э.), то к началу промышленной революции это уже 1 млрд. (1800 г). И далее – почти по экспоненте: к 1930 году население Земли достигает 2 млрд. человек, к 1960 – 3 млрд., к 1975 – 4 млрд., в 2000 году на планете уже более 6 млрд. жителей, а через 13 лет, в 2013 – более 7 млрд. В 2023 – 8 млрд. К 2030 году ожидается, что население планеты достигнет 8,5 млрд. человек, но потом, по прогнозам оптимистически настроенных ученых, этот рост замедлится, и к концу столетия, т.е. примерно через 70 лет, оно вырастет «всего» на 1 млрд., достигнув показателя в 9,5 млрд. Что будет дальше – можно только догадываться. Кто-то говорит, что, достигнув порядка 10 млрд. человек, население планеты стабилизируется. А если нет?
При этом взрывной рост населения сопровождается все растущим потреблением невосполняемых, или восполняемых крайне медленно, ресурсов: угля, нефти, газа, редкоземельных металлов и даже пресной воды! И все это – не столько ради чисто физического выживания глобальной популяции, сколько в целях повышения материального образа жизни (а стало быть – энергетических затрат) для все растущего числа потребителей. Велосипед не может остановиться, но трассы дальше тоже не видно…
2. Арифметика энергоресурсов
Согласно данным Международного энергетического агентства (International Energy Agency, IEA), глобальное потребление энергии с 1800 года до настоящего времени выросло в 80 раз: с годовой нормы в 5.653 тераватт-часов[4] до 179.000 тераватт-часов (тВт⋅ч) в начале 2023 года (https://ourworldindata.org/global-energy-200-years). К 2030 году оно может возрасти на 18 %, а к 2050 году — на 39 %.
До середины XIX века традиционная биомасса была основным источником энергии во всем мире.
С промышленной революцией наступил существенный рост использования угля: со 100 тВт⋅ч в начале XIX века его потребление к 1860 году возросло до 1000 тВт⋅ч, а сегодня оно составляет уже 45.000 тВт⋅ч.
С 1870 года начинается использование нефти, которое к середине 20-х годов ХХ века достигло величины в 1000 тВт⋅ч, а сегодня уже превысило уровень в 53.000 тВт⋅ч.
С конца XIX века человек начал использовать природный газ и силу ГЭС, которые сегодня дают более 40 тысяч и 10 тысяч тВт⋅ч соответственно.
Наконец, с середины 60-х годов в ход пошла энергогенерация с помощью АЭС, а также солярных, ветровых, биотопливных и иных источников возобновляемой энергии.
На 2022 год генерация электроэнергии в мире, в соответствии с исходными источниками, выглядела следующим образом:
Нефть: 30%
Уголь: 25%
Природный газ: 22%
Вода: 6%
Традиционная биомасса: 6%
Атом: 4%
Ветер: 3%
Солнце: 2%
Другие источники: 1,3%
Современное биотопливо: 0,6%
Таким образом, из возобновляемых источников ныне добывается около 20% всей энергогенерации. Вместе с атомной энергетикой это покрывает не более четверти всего требуемого на сегодня объема. А что происходит с другими, невозобновляемыми источниками?
По оценкам British Petroleum (BP), мировых запасов природного газа, при сохранении объемов добычи 2018 года, должно хватить примерно до 2070 года. Нефть закончится еще быстрее. Согласно U.S. Energy Information Administration, разведанных на 2023 год запасов нефти, при текущем спросе, хватит до 2050 года.
Что касается угля, то почти 76% его планетарных запасов концентрируется в пяти странах — США, России, Австралии, Китае и Индии. Если добыча угля в них и дальше будет идти в прежнем темпе, то угольные ресурсы Китая (141,5 млрд тонн) истощатся менее, чем за 40 лет (до 2060 года), в то время как США (запасы около 250 млрд тонн) «продержатся» на собственном ресурсе ещё около 5 столетий.
Но истощение нефтегазовых запасов планеты означает, что добыча угля (при отсутствии альтернативных видов энергии в достаточном количестве) повсеместно возрастет, и это при том, что даже при нынешних темпах угледобычи его хватит всего на два-три столетия. В случае же форс-мажора –лет на 100–150.
Об экологических последствиях угольной энергетики даже говорить не приходится. Достаточно взглянуть на состояние воздуха в современном Китае, ежегодно потребляющем более половины всего мирового угля (54,8% в 2022 году, согласно сайту Statista.com). Чтобы снизить воздействие угля на качество воздуха, Китай активно работает над переходом к более чистым источникам энергии – таким, как солнце, ветер и вода. Около 5% электроэнергии в КНР производится за счет АЭС. Но является ли атомная энергетика панацеей от всех, связанных с дефицитом иных энергоресурсов, проблем?
3. Проблема мирного атома в контексте энергетического дефицита
Сегодня в мировом балансе энергогенерации атомная составляющая дает всего около 4%. Ее распределение по отдельным регионам и странам мира выглядит следующим образом:
Европа: >30%
Сев. Америка: <30%
Дальний Восток: 15%
Китай: >11%
Россия: 7%
Южная Азия: 2%
Бразилия: 0,5%
ЮАР: 0,5%
При этом во Франции доля атомной генерации составляет более 70%, в Венгрии, Словакии, Бельгии и Украине – около 50%, в Финляндии, Болгарии и Чехии – более 30%. Однако, такая зависимость отдельных государств от атомной энергетики вовсе не решает глобальной проблемы дефицита невозобновляемых, в данном случае – урановых, ресурсов. Скорее, наоборот: подобная ситуация ставит эти государства в зависимость от уранодобывающих стран, лидерство между которыми, по данным Всемирной ядерной ассоциации (World Nuclear Association, WNA), распределяется следующим образом (ТОП-10, статистика 2022 года):
Казахстан: 43%
Канада: 15%
Намибия: 11%
Австралия: 9,2%
Узбекистан: 6,7%
Россия: 5%
Нигер: 4%
Китай: 3,4%
Индия: 1,2%
ЮАР: 0,4%
Всего в мире, согласно данным Международного агентства по атомной энергии (IAEA), имеется в наличии около 6 млн. тонн разведанного уранового сырья – т.е. не самой руды, а собственно урана в ее составе, при том, что концентрация урана в разных рудах не одинакова (https://www.world-nuclear.org/information-library/nuclear-fuel-cycle/uranium-resources/supply-of-uranium.aspx). Ежегодно в мире добывается до 60 тысяч тонн урана (это 1% от вышеуказанных 6 млн тонн). Таким образом, всех разведанных мировых запасов урана остается приблизительно 100 лет (при нынешних мощностях АЭС). В случае интенсификации добычи, он закончится быстрее.
Получается, выхода нет, и мир обречен на энергетический коллапс уже в обозримом будущем? Ведь никакие формы альтернативной энергогенерации с помощью возобновляемых источников – солнца, ветра, воды, биотоплива – себя, с точки зрения глобальной эффективности, пока никак не оправдали.
4. Три выхода из энергетического тупика
Из этого энергетического тупика просматривается три гипотетических выхода:
1. Создание в кратчайшие сроки термоядерного реактора, способного кратно увеличить эффективность в сравнении с имеющимися ядерными реакторами обычного типа. В первую очередь тут речь идет о возможностях управляемого термоядерного синтеза, который начали активно исследовать с начала 50-х годов ХХ века американские и советские ученые. В этих целях были созданы специальные реакторы – бридеры (первый образец построен в США, в 1951 г.) и токамаки (впервые разработан в СССР, в 1958 г.), выполняющие разные функции.
Бридер (англ. breeder, реактор-размножитель) работает на топливе из лития и тория, токамак (тороидальная камера магнитная) – на дейтерии и тритии. Первый может производить топливо для термоядерных реакторов, второй представляет собой установку для магнитного удержания плазмы. Поскольку бридеры используют топливо более эффективно, чем токамаки, и производят меньше радиоактивных отходов, в последние годы именно на них сосредоточили свое внимание ученые.
2. Открытие альтернативных источников возобновляемой энергии
Здесь, прежде всего, следует упомянуть проект получения урана из морской воды, в которой (в объеме всего мирового океана) его растворено более 4 миллиардов тонн. Это в сотни раз больше всех разведанных запасов урана в недрах земли. Однако проблему составляет его низкая концентрация в воде, что делает процесс добычи технически сложным и коммерчески несостоятельным.
Другой проект, альтернативный термоядерному синтезу, предлагает российский физик-атомщик, профессор Игорь Острецов (2), считающий, что путь к осуществлению управляемой термоядерной реакции в промышленных масштабах является тупиковым, съедающим время и средства человечества. Вместо этого он предлагает собственную Ядерную релятивистскую технологию (ЯРТ), разработанную на базе Курчатовского института и позволяющую, по словам ученого, избежать проблем с дефицитом высокообогащенного урана и уничтожения радиоактивных отходов. Здесь речь идет об использовании урана-238 (в том числе, содержащегося в уже наличной массе радиоактивных отходов).
По словам Острецова (озвученным в частных беседах с автором статьи), 90% запасов всей мировой энергии находится в ядрах урана-238 и тория. В большинстве же современных гелиевых реакторов жгут, в качестве топлива, уран-235, составляющий 0,01% от природного урана (т.е. внутри изотопа урана-238 находится равномерно распределенный изотоп урана-235, и для получения 1 атома урана-235 требуется около 130 атомов урана-238). Для того, чтобы получить ядерное топливо для АЭС, требуется обогащение урановой руды в пределах от 1,5 до 5%, в зависимости от типа ядерного реактора. Включение урана-238 в процесс энергогенерации позволит увеличить топливную ресурсную базу в 130-140 раз! Даже по приблизительным расчётам, ресурсов для эффективного развития ториевой энергетики должно хватить как минимум на 300 лет.
Ещё одно преимущество ЯРТ – это выжигание (трансмутация) долгоживущих отработанных ядерных отходов. Что, одновременно с расширением ресурсной базы, решает и вопрос утилизации отработанных ядерных отходов (ОЯТ). Острецов считает, что вместе с принятием ЯРТ, даже при сохранении текущих темпов сжигания в топках АЭС высокообогащенного урана-235, через 7-10 лет можно будет выйти на производство «зеленого водорода». Кроме того, ЯРТ позволит экономить высоко-дефицитный уран-235 для нужд космических технологий, ибо без него никакие ракетные двигатели, на современном уровне развития науки и техники, работать не будут. (https://youtu.be/tV2Zf9sVG7M)
3. Радикальное сокращение энергопотребления во всех областях жизни
В целом, имеющая место статистика глобального энергопотребления говорит о том, что в текущих условиях – социальных, экономических, технологических, демографических и экологических – человечеству отпущено максимум два-три столетия относительно приемлемого существования, качество которого, однако, в силу растущего энергодефицита, будет неуклонно снижаться. Ведь мы сегодня истощаем природные ресурсы нашей планеты в 1,7 раза быстрее, чем они могут быть возобновлены, а это означает, что для удовлетворения растущих потребностей, без ущерба для экологии, нам скоро понадобятся уже две Земли (https://phys.org/news/2018-07-humans-depleting-earth-resources-footprint.html).
Эксперты из ЮНИСЕФ (Исследовательский центр Детского фонда ООН «Инноченти», 2022) подсчитали, что если бы каждый житель Земли потреблял столько же энергии, сколько это делает, в среднем, один житель Евросоюза и ОЭСР (Организации экономического сотрудничества и развития), то потребовались бы ресурсы 3,3 таких планет, как наша. А если говорить о норме для жителей Канады, Люксембурга или США – то пяти (https://www.unicef-irc.org/). Поэтому сегодня вопрос встает уже не о росте всеобщего благосостояния, а лишь о том, чтобы хоть как-то сохранить уже достигнутое, и это – в лучшем случае. Если же совсем трезво посмотреть на вещи, с калькулятором в руке, то окажется, что единственная рабочая концепция спасения человечества – это антирост (анл. degrowth).
5. Антирост
Концепция антироста была изначально сформулирована в 1970-х годах, после публикации доклада Римского клуба «Пределы роста» (3) и выхода в свет работы Николаса Джорджеску-Регена «Закон энтропии и экономический процесс» (4). Антирост (дерост) признает существование экологических пределов, ограничивающих масштабы хозяйственной деятельности, и использует понятия «экологической ёмкости» или «экологического следа». Стратегии антироста включают в себя сокращение использования невозобновляемых природных ресурсов и переход на возобновляемые источники энергии.
Согласно исследованию, опубликованному на сайте BBC News (2016), наша планета может прокормить приблизительно 10 миллиардов человек (https://www.bbc.com/russian/science/2016/04/160411_vert_ear_how_many_people_can_our_planet_support). Эта цифра не является точной и может изменяться в зависимости от многих факторов, таких как технологический прогресс, изменение климата и другие обстоятельства. Однако вряд ли кто будет спорить с тем, что на ограниченном пространстве безграничный рост чего бы то ни было просто физически невозможен.
Несмотря на то, что большинство академических ученых стараются всеми силами избегать катастрофических сценариев, будучи связанными установками корпоративной этики и политкорректности, мы позволим себе высказать очевидную мысль: рост конкурентной борьбы за место под солнцем с неизбежностью ведет к усилению экзистенциальных напряжений между людьми, а также между людьми и окружающей средой, включая невидимый мир бесчисленных вирусов и микробов. Результатом могут стать глобальные эпидемии, связанные с уничтожением отдельных форм живой материи, находящейся в антагонизме с кормящим ландшафтом планеты.
Можно ли такой сценарий назвать местью небес или же просто следствием человеческой недальновидности – не суть. А вот задуматься о наиболее приемлемых и щадящих стратегиях антироста – самое время. И, опять же, в конце цикла экстенсивного производства материальных благ особую роль играет тот же фактор, который стоял в самом начале глобального производственного цикла в эпоху неолитической революции – человеческий интеллект и способность сапиенса к абстрактно-символическому мышлению. Только на этот раз от него потребуется совершенно противоположная работа, а именно – точный расчет «обратного действия» по эффективному свертыванию материального производства в целях безопасного возвращения человека к естественным форматам интенсивного, т.е. устойчивого, развития[5].
Одним из мощных инструментов такого развития может стать искусственный интеллект (ИИ) как система исчисления заданных параметров процесса на базе объективной статистики (глобальной базы данных, пополняющейся в режиме реального времени). При этом следует учитывать, что такие вычисления, требующие в перспективе все большего числа микротранзисторов и соответствующих энергетических затрат, тоже имеют свои физические границы.
Согласно исследованию, опубликованному на сайте MIT Energy Initiative (https://energy.mit.edu/), три миллиарда имеющихся в мире персональных компьютеров потребляют в год более 1% всей мировой электроэнергии, а 30 миллионов серверов дополнительно потребляют еще 1,5%. Итого, данный сектор требует сегодня более 2,5% всей энергогенерации, причем его аппетиты растут. В целом, компьютеры и интернет берут около 5% от глобальных расходов электроэнергии. Это включает в себя как серверные фермы и центры обработки данных (дата-банки), так и личные компьютеры и устройства, подключенные к интернету (https://ourworldindata.org/energy-production-consumption).
Прогнозы указывают на то, что к 2025 году информационные технологии и связь будут потреблять до 20% всей производимой человечеством электроэнергии. С увеличением числа устройств, облачных вычислений и других технологических разработок этот процент будет продолжать расти.
Согласно Enerdata (https://www.enerdata.net/), в 2022 году доля в мировом потреблении энергии между различными производственными секторами соответствовала следующим показателям:
Промышленность: 37%
Транспорт: 32%
Жилищно-коммунальный сектор: 17%
Сфера услуг: 11%
Сельское хозяйство: 3%
Всего: 17,7 млрд. тонн в нефтяном эквиваленте (177,000 тераватт-часов)
Мы видим, что львиная доля всех энергозатрат приходится на промышленность и транспорт (69%), тогда как критически важное для выживания человечества сельское хозяйство потребляет всего 3%. Прибавим сюда сферу услуг (включая компьютерную индустрию) и жилищно-коммунальный сектор, и мы получим общую цифру в 31%. Это количественно соответствует уровню комплексных мировых энергозатрат за 1970 год, когда глобальная эко-демографическая проблема только начинала осмысливаться. Но нам надо идти гораздо дальше – как в плане сокращения производственных энергозатрат, так и в перспективе депопуляции. Каким образом?
6. Искусственный отбор и искусственный интеллект
Мы уже призвали в помощь искусственный интеллект. Проведем здесь «опасную» аналогию. Некогда, на заре зарождения у человека второсигнальных способностей, в качестве одного из эффективных инструментов общественного развития стала выступать практика прямого биотеррора[6] «пионеров эволюции» против «отстающих». Отсюда – радикальный ригоризм древнейших культов, в основе которых стояло так называемое «принуждение к пониманию»[7]. Речь тут шла, обобщенно говоря, о сломе естественных первосигнальных реакций стадной особи и превращении ее во второсигнального индивида человеческого сообщества. Человек должен был стать «рабом Бога» (или иного высокого общественного авторитета).
Одним из прямых результатов такой практики стало то, что российский палеоневролог Сергей Савельев (5) называет «способностью делиться пищей с не-родственниками», лежащей в основе человеческой морали как продукте искусственного отбора – в отличие от естественного отбора чисто животной эволюции (https://youtu.be/nA-YFafnV68). Российский нейробиолог Константин Анохин именует такой, противостоящий естественному, второсигнальный отбор «когнитивным» (https://youtu.be/IF_aqCyPbsg).
Борьба в человеке двух тенденций – между приоритетами естественного и искусственного отбора – исторически шла с переменным успехом. Все пророки человечества, к какой бы культуре они не принадлежали, выступали адептами человеческой морали, выстраиваемой на принципах искусственного отбора, невзирая на лица и семейные связи («оставь отца и мать», «нет ни эллина, ни иудея»). Но против них поднимались представители темной стихии архаичного стада, продвигавшие ценности естественного отбора как ультимативного закона джунглей.
Ту же самую ситуацию мы видим и сегодня. Кумовство, групповщина, клановость и ненависть к чужакам составляют главную движущую силу коррупции и беззакония, прикрывающихся лозунгами высокой морали. И такое поведение совершенно естественно. Ведь человек, как биологический примат, существо высокоимитативное. Обман – составляющая часть второсигнальной способности к абстрактному мышлению и символическому поведению, ибо чем, в своей сути, является любой символ, как не чем-то абстрактным, выдаваемым за действительное?
Моделям социальной архаики противостоят тенденции человеческого развития на основе искусственного (и в этом смысле – гуманистического) отбора, основанного не на кровнородственных связях, а на социальных компетенциях отдельных особей-индивидов. Согласно Савельеву, в процессе антропогенеза индивидуальные особенности последовательно берут верх над видовыми. Соответственно, согласно моральным принципам истинного человека, все, что связано с мотивациями естественного отбора в ущерб искусственному («высшим законам неба»), считается аморальным и антиобщественным. Хотя трактовка этих законов может быть различной. И здесь, в качестве средства гуманизации примата, выступают различные технологии прямого или косвенного общественного давления на особь (дрессура или суггестивное принуждение к пониманию).
Но продолжим наши размышления о роли искусственного интеллекта в деле утверждения новой общественной морали антироста. «Новой» эта мораль является лишь в контексте новых глобальных вызовов человечеству, с которыми не сталкивались прежние поколения (если, конечно, не считать глобальных природных катастроф вроде потопов и оледенений). Исходя из принципов искусственного отбора, вероятная стратификация общества на основе эффективного разделения труда и когнитивных компетенций должна опираться на адекватную статистику касательно объективно данных параметров человеческой личности, включая способности к социальной адаптивности.
Говоря об «объективно данных параметрах», мы, прежде всего, имеем ввиду представление о специализированных различиях в архитектуре мозга[8] (и, возможно, иных нейробиологических структур) у разных индивидов. Причем, особенности этой архитектуры (речь идет об экспериментально фиксируемых различиях в структурах отдельных участках коры, или т.н. церебральных полях и подполях), по мнению Савельева, не связаны напрямую с генетической наследственностью особи, но имеют, в целом, случайный характер и, как утверждает профессор, чем меньше родственная связь между родителями, тем более уникальной по будет церебральная структура потомства.
Однако, уникальность не означает автоматической продвинутости, продуктивности. Напротив, подчас уникальность связана с патологиями, в том числе деструктивного – относительно популяционной нормативности – характера. Это все – риски человеческого развития, второсигнальная природа которого патологична (антагонистична) относительно первосигнальной матрицы чисто биологического порядка. Но данная тема выходит за рамки нашего материала и требует специального освещения.
Савельев, на базе своего многолетнего опыта в качестве заведующего лабораторией развития нервной системы при Научно-исследовательском институте морфологии человека, разработал методику картирования мозговых полей и определения их функциональных особенностей. Свою методику он называет «церебральным сортингом» (англ. cerebral sorting), утверждая, что «тот, кто первым начнет применять церебральный сортинг в народном хозяйстве, тот и вырвется в лидеры современного мира» (https://youtu.be/2Hqam-XHwWw).
О научности савельевской методики до сих пор идут споры, но нас, в данном случае, интересует не столько сама конкретная методика, сколько связанная с ней глобальная тенденция к предметному анализу когнитивных и иных способностей человека, стремление разложить составляющие комплексную личность элементы по «концептуальным полочкам». Подход российского профессора чем-то напоминает технологию анализа человеческого поведения с помощью сканирования всех составляющих индивида бихевиористских маркеров посредством оценивающей матрицы искусственного интеллекта.
По всей видимости, объединение этих двух подходов могло бы принести выдающийся результат. Но и без церебрального сортинга, всестороннее сканирование человека и его поведения посредством ИИ на предмет социальных реакций и когнитивных компетенций, равно как и формирование базы объективной статистики по всем аспектам современной техно- и ноосферы, позволит приступить к созданию комплексной программы антироста в его максимально гуманном формате.
7. Корпоративный ресурс
Сегодня в мире существует более 80 000 транснациональных компаний (ТНК) и 850 000 их филиалов. Эти компании, также известные как транснациональные корпорации, имеют глобальное присутствие и владеют производственными подразделениями в нескольких странах. Исторически, первые прообразы ТНК появились еще в XVI–XVII веках. Однако настоящие транснациональные корпорации начали формироваться в конце XIX века. Сегодня они обладают огромными бюджетами, превышающими бюджеты некоторых государств. Из 100 крупнейших экономик мира 52 являются транснациональными корпорациями и только 48 приходятся на национальные государства.
Ниже мы приводим ТОП-10 современной бизнес-элиты, а также частных компаний и фондов (по данным Chat-GPT на сентябрь 2021 г.):
В 2011 году специалисты из швейцарского Федерального технологического института в Цюрихе опубликовали схему связей между крупнейшими транснациональными корпорациями[9]. Пользуясь информацией из финансовой базы данных Orbis, исследователи выявили 1 006 987 связей между 600 508 экономическими узлами, соответствовавшими определению «транс-национальной корпорации» (TNC). Связи между 43 060 крупнейшими из них были представлены в графической форме. По словам одного из авторов исследования, несмотря на то что права собственности представленных здесь ТНК достаточно широко распределены между различными партнерами, при взгляде на всю картину целиком «видно, что все нити сходятся к небольшому числу рук». Единственное, чего не удалось сделать исследователям, так это опознать хозяев тех самых рук, в которые стекаются все богатства мира, поскольку имена большинства бенефициаров, управляющих соответствующими фондами не раскрываются.
Рис. 3. Ядро глобальной корпоративной сети(https://link.springer.com/article/10.1007/s11067-021-09527-8/figures/6)
В 2024 году группа ученых из американского Университета Иллинойса в Урбан-Шампейне (UIUC) исследовала способности агентов LLM (большие языковые модели, способные рекурсивно вызывать самих себя) самостоятельно, т.е. без команды извне, взламывать веб-сайты. Единственное, что нужно будет сделать злоумышленнику, так это просто сказать: «Взломай этот сайт»! Все остальное сделает агент. А теперь представим себе, что через программы набирающего мощности ИИ (включая хакерские взломы, практикуемые анонимами и спецслужбами) имена реальных хозяев глобальных ресурсов становятся известны широкой общественности. Соответственно, можно будет определить в каждом отельном случае, насколько тот или иной индивид «делится пищей с не-родственниками», насколько у него, в целом, развита общечеловеческая эмпатия и кто тут является агентом темной стихии архаичного стада.
Более того, с помощью ИИ-аудита становится возможной полная открытость в отношении всех банковских счетов и финансовых операций, условий участия в различных бизнес-проектах, а также всей оперативной бухгалтерии, включая офшорную. Кроме того, можно будет определить сотрудников различных благотворительных фондов, на счета которых списываются огромные суммы со стороны корпораций и частных лиц в целях ухода от налогов и других форм «отмывки» средств.
Точно так же падет вуаль со свойств личного характера, психологических тенденций, социальных проступков и общественных заслуг (вариант китайского социального рейтинга) практически любого жителя планеты, пользующегося услугами интернета. На базе этих данных ИИ (включая медицинские диагнозы и результаты различных тестов), в соответствии с поставленными задачами, будет, без излишней эмпатии, решать вопросы о том, может ли человек занимать какие-то общественные должности, получать социальные льготы и т.д., вплоть до обретения лицензии на рождение или адаптацию ребенка.
Предварительную «мягкую» форму «родительского лицензирования» мы видим в практике принудительного размещения несовершеннолетних детей зависимых от социальной помощи лиц в специализированные воспитательные учреждения. Цель – принуждение родителей к трудоустройству. Альтернатива – бездетное существование. Все это, вероятно, и будет одной из новых форм биотеррора («цифровым концлагерем») во благо общественного развития на новом витке истории, в эпоху информационной революции и перехода к технологической сингулярности.
ИИ также сможет гораздо быстрее и эффективнее, чем зависимые от эмоциональных состояний люди, определять общие и частные стратегии антироста: где и что сокращать или увеличивать, одновременно просчитывая вероятные плюсы и минусы с позиции общего блага, соизмеряемого с допустимым пределом энергетического потребления индивида, семьи, коллектива, общины, региона, страны…
Соответствующим образом рассчитываются модели индустриального и сельскохозяйственного производства, эксплуатации жилого фонда, коммерческой активности и финансовых трансфертов. Уже сегодня осуществляемые с помощью ИИ финансовые операции (quantitative trading) по своей эффективности опережают человеческий профессионализм. То же самое можно сказать о системе правосудия, оперирующей постоянно растущим числом законодательных и судебных прецедентов.
Далее, с помощью современных технологий можно будет вести геологоразведку, рассчитывать нормы добычи полезных ископаемых, поддерживать биологическую диверсификацию планеты, регулировать поголовье скота и площади сельскохозяйственных угодий. Иначе говоря, все оптимизируется неподкупным ИИ, к которому не может быть никаких моральных претензий (претензии к программистам системы – это другое).
Разумеется, здесь мы нарисовали идеальную картину. В действительности без наличия живых операторов не обойтись. Само собой, что на такую работу способен далеко не каждый человек, а лишь такой, чьи когнитивные способности, связанные с определенными параметрами церебральной архитектуры, соответствуют поставленным требованиям.
8. «Странные» люди
Но кроме чисто технократических навыков тут еще требуются определенные гуманитарные компетенции, поскольку речь идет, все-таки, о человеческом обществе, а не механической схеме взаимодействия бездушных акторов. Что именно мы имеем в виду? Прежде всего – психологический тип, получивший в последнее время название «странных» (англ. weird) людей. В современной англосаксонской психологии аббревиатурой W.E.I.R.D принято обозначать выходцев из западных (western), образованных (educated), индустриальных (industrial), богатых (rich) и демократических (democratic) обществ.
Канадский профессор кафедры эволюционной биологии при Гарвардском университете Джозеф Генрих (6) считает, что люди из западных культур, как правило, демонстрируют определенную комбинацию психологических характеристик. Все это он описал в своей книге под названием «Самые странные люди в мире: как Запад стал психологически своеобразным и особенно процветающим».
«Если вы измеряете психологию людей с помощью инструментов, которые используют психологи и экономисты, вы обнаружите существенные различия во всем мире. Западные, образованные, промышленно развитые, богатые и демократические общества часто закрепляют крайности этого глобального распределения. Среди наиболее заметных черт, которые делают людей «странными», является приоритет безличной про-социальности над межличностными отношениями. Безличная психология включает в себя склонность доверять незнакомцам или сотрудничать с анонимными другими.
Еще одна важная особенность – высокий уровень индивидуализма, что означает сосредоточенность на себе и своих качествах. Это часто сопровождается тенденциями к самоуверенности. «Странные» люди также в значительной степени полагаются на аналитическое мышление, а не на более целостный подход к проблемам. Это подразумевает целенаправленную экономическую и социальную трансформацию с целью максимизации уровня счастья и благополучия за счёт того, что время, освобождающееся при сокращении личного потребления и эффективной организации общественного труда, посвящается искусствам, музыке, семье, культуре и сообществу.
The Harvard Gazette. How the West became WEIRD
Психология «странных людей» как раз соответствует одному из принципов концепции антироста, где речь идет о целенаправленной экономической и социальной трансформации с целью максимизации уровня счастья и благополучия за счёт того, что время, освобождающееся при сокращении личного потребления и эффективной организации общественного труда, посвящается искусствам, музыке, семье, культуре и обществу.
Если мы сравним различные страны согласно глобальным индексам человеческого развития, инноваций и низкой коррупции, то получим следующие результаты (Топ-10):
Не удивительно, что идеи антироста, экологической безопасности, демографической регуляции и творческого (инновационного) подхода к вызовам современности преобладают именно в «странных» обществах, где люди постепенно пробуждаются (культура woke или «воукизм», см. ниже).
Вместе с тем вышеуказанные страны являются мировыми лидерами по уровню потребления электроэнергии на душу населения. К примеру, разница в энергопотреблении между средним жителем Исландии и ДР Конго доходит до 600 раз! США добывает электроэнергии почти в 2 раза меньше, чем КНР, однако норма ее потребления средним американцем превосходит китайскую в 2 раза.
Сравнительное годовое потребление электроэнергии по странам (в тераватт-часах) и на человека (в киловатт-часах). Топ-10 (максимум и минимум, 2021 г.):
Отсюда – растущая обеспокоенность населения западных стран относительно экологических вызовов современности и понимание важности зеленой повестки. При этом получается, что следование политике антироста предполагает снижение уровня энергопотребления и, соответственно, материального благосостояния развитых стран Запада до стандартов периферии глобального Юга. Ведь, рассуждая реалистично, Центральная Африка никогда, чисто технически, не сможет достичь потребительского уровня Северной Европы, а вот Северная Европа, умерив свои амбиции, вполне могла бы сравняться с Центральной Африкой.
Вместе с тем, население глобального Юга неизбывно увеличивается, а глобального Севера – сокращается, что еще больше драматизирует и так непростую ситуацию с непропорциональным потреблением невозобновляемых ресурсов в глобальном масштабе.
Рост экологического следа с 1900 по 2000 гг. (обобщение по разным источникам):
Какие же перспективы на исправление ситуации мы сегодня имеем? Но сначала перечислим те подходы, которые, при всем активном их продвижении, не представляют, на наш взгляд, серьезной альтернативы существующему порядку вещей в мире материального производства и потребления. Ибо все это – попытки решить эко-социальные проблемы нашего времени вне логики антироста.
Здесь, прежде всего, речь идет о концепциях более рационального распределения глобальных ресурсов человечества и о переходе на возобновляемые источники энергии. Такие подходы предлагаются сторонниками идеологии альтерглобализма или т.н. «альтернативной глобализации», противостоящей неолиберальному подходу корпоративного капитализма и работающей на основе эко-социалистических, переходящих в коммунальные (коммунистические) систем общественного самоуправления.
Проблема левого подхода, основанного на приоритетах центробежной модели власти, состоит в том, что его гуманистическая антропология предполагает равную природную одаренность всех людей когнитивными компетенциями, взаимозаменяемых, словно паззлы, в конструкции общественного производства. Здесь также постулируется неуклонный рост общественного блага, при постоянном и, казалось бы, естественном приросте населения. То же самое, но с элементами игры на вылет, предлагает и право-капиталистическая, центростремительная модель развития. Здесь тоже ставка делается на постоянный прирост валового продукта, в чем бы он ни исчислялся. В обоих случаях мы видим логоцентричную психологию эпохи модерна, апеллирующего к безграничному развитию человеческой цивилизации при наличии неисчерпаемых (вплоть до инопланетных) ресурсов.
Однако, приводимая нами статистика ясно дает понять, что безграничного развития на ограниченной площадке быть не может в принципе (если, конечно, не полагаться на чудо). И даже при всех самых хитроумных выкладках, с надеждой на рост зеленой энергетики и близкую стабилизацию демографии, ресурсная база нашей планеты истощится менее, чем за три столетия, при том, что реалистичный взгляд не видит вокруг никаких «прорывных» технологий, принципиально решающих энергетическую и демографическую проблемы. Но этому истощению будет предшествовать фаза обострения глобального конфликта за невозобновляемые ресурсы, в том числе – силового, если не сказать – вооруженного.
В самом деле, если не остановить глобального экономического роста, то не избежать истощения в среднесрочной перспективе базисных ресурсных запасов человечества, включая пресную воду, ископаемого топлива и редких металлов для хайтековского производства. И все это – при растущем населении, что объективно сокращает среднюю «пайку» на каждого отдельного человека глобального сообщества (если речь идет, как в случае эко-социализма, о максимально возможном равноправии).
Но и другие варианты радикального экологизма, включая эко-фашизм, не дают внятного ответа на эко-энерго-демографические вызовы современности. Ведь тут могут быть представлены лишь альтернативные модели неравноправного распределения энергии, исходящие из разной степени этого неравенства: закрытые регионы потребительского парадиза будут контрастировать с территориями постиндустриального киберпанка[10], население которых останется невостребованным в ситуации отказа от рабочих рук, и даже мозгов, со стороны технократических лидеров материального производства.
Кто на какой территории окажется – вопрос перераспределения сфер влияния между лидерами финансово-индустриальных корпоративных объединений по результатам глобального противостояния технократических систем и связанных с ними военных блоков. Ведь в условиях действительно растущего дефицита жизненных ресурсов, в том числе – стратегических, сложно ожидать от лидеров мирового производства смягчения их стратегических претензий под давлением общественного мнения.
Напротив, в ход, ради сохранения позиций, пойдут любые технологии и ухищрения, в том числе – средства прямого принуждения и даже брутального шантажа. Поэтому вполне оправданно ожидать усиления частно-собственнического корпоративного влияния на общественно-административные аппараты отдельных государств и, соответственно, роста инвестиций в предприятия ВПК по всему миру. Вот как описывает сюжет вероятного конфликта частных корпораций за мировое господство сам ИИ (чат GPT-4):
«В 2050 году, после нескольких десятилетий развития искусственного интеллекта, многие корпорации начали использовать монопольные версии ИИ для управления своими бизнесами и захвата рынка. Но вскоре они поняли, что ИИ может быть использован не только для управления бизнесом, но и для управления войной. Корпорации начали создавать свои армии ИИ, которые могли управляться из их командных центров. Каждая корпорация использовала свою монопольную версию ИИ, которая была настроена на выполнение определенных задач. Вскоре корпорации начали конкурировать друг с другом, чтобы захватить контроль над ресурсами и территориями. Война между ними стала неизбежной. Каждая корпорация использовала свою монопольную версию ИИ для управления своей армией. Они использовали ИИ для анализа данных, принятия решений и управления боевыми действиями. Каждая корпорация использовала свои уникальные стратегии и тактики, чтобы победить других. Война продолжалась несколько лет, и многие люди погибли. Но в конце концов одна корпорация победила и захватила контроль над всей Землей».
Именно для того, чтобы избежать такого сценария, необходимо осознать реалистичную перспективу антироста, какой бы сложной она технически не представлялась. Для этого требуется создание соответствующих аналитических программ, а также сбор объективной статистики по всем стратегическим направлениям проекта. Это, в свою очередь, означает, что основными драйверами проекта могут, на начальной его стадии, выступать только специалисты с должными компетенциями очень высокого уровня, имеющие, к тому же, «странную» (weird) мотивацию.
Эти специалисты, лишенные, в идеале, каких-либо классовых предпочтений и рассматривающие проблему с позиций беспристрастного наблюдения за кондициями существования человечества как планетарного вида, со всеми требованиями к адекватной среде обитания, должны рассчитать «на калькуляторе» стратегию снижения интенсивности материального производства и потребления, причем – в контексте реалистичных перспектив сокращения роста населения «не-странных» (т.е. про-потребительских) обществ.
Отметим, что к этим обществам не относятся популяции, ведущие естественный, природный образ жизни, связанный с технологиями устойчивого развития, к которым также относятся правила демографического самоконтроля. Последнего нет у населения территорий постиндустриального киберпанка, движимого перспективами безграничной материальной экспансии, вплоть, как того хотели бы радикальные космисты[11], до крайних пределов материальной вселенной.
[1] Глубокое обучение — совокупность методов обучения, основанных на обучении представлениям, а не специализированных алгоритмах под конкретные задачи.
[2] Экстенсивное развитие происходит за счет количественного приращения добычи природных ресурсов, вовлечения в хозяйственный процесс дополнительных земель, человеческих ресурсов, распространения во времени и пространстве устаревших технологий, форм и методов организации труда, простого увеличения объема информации без ее качественной переработки. Длительный экстенсивный процесс развития приводит к истощению ресурсов, к ухудшению экологической ситуации и, в конце концов, к общему и глубокому кризису всей общественной системы.
[3] Индекс экологической эффективности (Environmental Performance Index, EPI) — метод количественной оценки и сравнительного анализа показателей экологической политики государств мира. EPI ранжирует страны по результативности в нескольких категориях, которые объединяются в две группы: жизнеспособность экосистемы и экологическое здоровье.
[4] Один тераватт-час (TWh или тВт⋅ч) составляет миллиард киловатт-часов, что эквивалентно энергетическому эквиваленту 590000 баррелей нефти. Один киловатт-час (кВт⋅ч) равен количеству энергии, потребляемой (произведённой) электрическим устройством мощностью 1 киловатт за 1 час своей работы (1 кВт⋅ч = 10³ Вт × 3600 с = 3,6 МДж). Один нефтяной баррель = 158,988 литра.
[5] Интенсивное развитие происходит за счет использования более эффективных наукоемких технологий, более совершенных форм и методов организации труда, информационного обеспечения, за счет активизации так наз. человеческого фактора, т. е. за счет «вложения в человека», в развитие его общекультурного и профессионального уровня.
[6] Биотеррор (в отличие от «биотерроризма») – здесь: этап в био-социальной эволюции человека, связанный с насильственным внедрением в архаичный коллектив довербальных форм второсигнального «осознанного» поведения (начала ритуала).
[7] См. Б. Ф. Поршнев. «О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии)». М. 1974.
[8] Диверсификации популяций по архитектуре мозга имеет эволюционное значение. Последняя строится снизу вверх, начиная с простых нейронных связей и навыков, а затем переходя к более сложным цепочкам взаимодействий. В первые годы жизни в мозге младенца формируется более миллиона новых нейронных связей в секунду. После этого периода быстрого размножения связей, связи уменьшаются через процесс, называемый обрезкой, который позволяет мозговым цепочкам стать более эффективными. Архитектура мозга состоит из миллиардов связей между отдельными нейронами его разных областей. Эти связи обеспечивают мгновенную связь между нейронами, которые специализируются на отдельных типах мозговых функций.
[9] Stefania Vitali, James B. Glattfelder, Stefano Battiston. «The network of global corporate control» (2011). (https://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0025995).
[10] Киберпанк (от англ. cybernetics «кибернетика» и punk «панк») – здесь: территории разлагающейся технократической цивилизации модернистского типа, игнорирующей экологию.
[11] Комисты – здесь: сторонники утопической (с нашей точки зрения) идеи заселения человеком просторов ближнего, а в перспективе – и дальнего космоса.
"Историческая экспертиза" издается благодаря помощи наших читателей.