Николай Гоманюк. Под оккупацией. Хроника из Херсона
- Nadejda Erlih
- 19 минут назад
- 38 мин. чтения
Обложка: Проукраинское шествие в Херсоне, март 2022 года, фото Н.Гоманюка
Николай Гоманюк
Под оккупацией. Хроника из Херсона[1]
Аннотация: Заметки об оккупации Херсона в 2022 году были написаны на основе личных наблюдений автора. Автор дает периодизацию оккупации, уделяет внимание отдельным стороны жизни в оккупации, в частности о том, как работала финансовая система, экономика и социальное обеспечение, гражданское общество, связь и медиа, какой была политика оккупантов в отношении населения Херсона. Автор приходит к выводам, что примерно до конца апреля российское руководство не планировало присоединять украинские территории, но начиная с конца апреля взяло курс на организацию присоединения. Автор также указывает, что цифровизация во время пандемии ковида-19 и опыт дистанционного предоставления услуг подготовил условия, которые оккупанты так и не смогли преодолеть. Также добавлен раздел о ситуации в Херсоне после деоккупации и о жизни города в 2023–2025 гг.
Ключевые слова: Херсон, российско-украинская война, гражданское общество, оккупация, повседневная жизнь.
Автор: Николай Анатольевич Гоманюк, кандидат социологических наук, доцент кафедры географии и экологии Херсонского государственного университета. E-mail: mgomanyuk@ksu.ks.ua ORCID: 0000-0002-9625-1968
Mykola Homanyuk
Under Occupation: A Chronicle from Kherson
Abstract: These notes on the occupation of Kherson in 2022 are based on the author's personal observations. The author provides a periodization of the occupation, focusing on specific aspects of life under occupation, in particular how the financial system, economy, and social security worked, as well as civil society, communications, and the media, and what the occupiers' policy was towards the population of Kherson. The author concludes that until approximately the end of April, the Russian leadership did not plan to annex Ukrainian territories, but from the end of April onwards, it set a course for annexation. The author also points out that digitalization during the COVID-19 pandemic and the experience of remote service delivery created conditions that the occupiers were unable to overcome. A section on the situation in Kherson after de-occupation and on life in the city in 2023-2025 has also been added.
Keywords: Kherson, Russian-Ukrainian war, civil society, occupation, everyday life.
Author: Mykola Homanyuk, PhD in Sociology, Associate Professor of the Department of Geography and Ecology, Kherson State University. E-mail: mgomanyuk@ksu.ks.ua ORCID: 0000-0002-9625-1968
Автор статьи 24 февраля 2022 года приехал в Херсон из командировки и оказался в ситуации, как будто он попал в обратный людской поток в метро. С самого утра люди массово покидали город. Родители автора находились в Херсоне больные коронавирусом, так что выезд из города даже не рассматривался. Меньше, чем через неделю русские войска были уже в городе. В итоге автор попал в оккупацию и пробыл там до первого дня сентябрьского референдума, наблюдая и собирая информацию о том как проходила оккупация, каким было движение сопротивления, как формировались и функционировали оккупационные структуры, как протекала повседневная жизнь херсонцев и как благодаря коронавирусу Российская Федерация так и не смогла установить полный контроль на захваченных территориях.
Большая часть изложенного материала – это личные наблюдения автора, который сам провел в оккупации семь месяцев, а потом поддерживал связь с жителями Херсона и Херсонской области, которые оставались в регионе. Поскольку условия для передвижения по области были ограничены, то большая часть этих наблюдений касается областного центра – Херсона. Но в целом процессы в области хотя и имели специфику, в частности были свои особенности на левобережной и правобережной частях региона, совпадали с теми процессами, которые происходили в областном центре, только в меньшем масштабе.
Хронология оккупации
К полудню 24 февраля социальные сети уже кишели фотографиями дымящегося Херсонского аэропорта в селе Чернобаевка и видео движущейся через плотину Каховской ГЭС российской военной техники в сторону правого берега. Над городом проносились военные самолеты. Создавалось впечатление, что город неминуемо будет захвачен не сегодня так завтра. В самом городе находились только слабо организованные и неукомплектованные части территориальной обороны. Казалось, что продвижение может остановить только взрыв Антоновского моста, который соединял город с левым берегом Днепра.
Город был заполнен диверсантами. И прибыли они в город задолго до вторжения. Только сейчас люди стали обращать внимание на геометрические знаки на домах и дорогах, странных молодых людей в штатском с красными элементами на одежде. А в районе Антоновского моста местные жители видели диверсионно-разведывательную группу, но тогда люди еще не понимали, что военные с белыми повязками на руках – это русские.
Несмотря на несколько месяцев информационной эскалации о возможном начале войны, город и его население оказались полностью не готовы к ней. Никто не мог поверить, что такое возможно. Все эти дни, когда со стороны моста доносились взрывы, город судорожно и с запозданием готовился к испытаниям. Закупка продовольствия и всего необходимого, поиск бензина, за которым стояли многокилометровые (это не метафора) очереди, подготовка старых советских полуразрушенных бомбоубежищ и мест, которые могли бы сохранить жизнь при обстреле, заклейка окон бумагой и скотчем и, конечно, массовая эвакуация – стали главными занятиями в городе.
Социальные сети сразу же стали главным источником информации. Телеграм-каналы, вайбер-группы, фейсбук передавали информацию только об одном. О войне. Причем это касалось каких бы то ни было каналов и групп – как новостных, так и групп родителей школьников, коллег по работе, посетителей фитнес-залов, любителей китайских чаёв и так далее. Поэтому уже на второй-третий день было понятно, что у русских идет что-то не так. Видео горящей техники и фото трупов русских солдат стало заполонять сети. Такие посты распространялись с необыкновенным энтузиазмом. Проукраинские материалы полностью доминировали в информационном пространстве. Один яркий пример. Уже 27 февраля в сети появилось сообщение, что в Херсонской области ромы угнали у русских танк[2], а затем и 7-секундное видео как какой-то трактор буксирует куда-то бронетранспортёр, и за ним кто-то бежит. На видео был не танк, а БТР, не понятно чей трактор, и не понятно куда он едет, и что это за человек бежит, но мало кто усомнился в реальности истории с танком. Инициатива в информационной войне была взята сразу.
Несмотря на распространенное мнение, что Херсон и Херсонская область были сданы без боя – это не так. Бои в области велись. 24 февраля был взорван мост под Геническом и велись бои в районе села Великие Копани, 3 дня шли бои за Антоновский мост[3], который так тогда и не взорвали. До сих пор мало что известно о том, что же действительно там тогда произошло. Имеющиеся в открытом доступе источники опираются на интервью с политиками, которые не имели отношения к силовым структурам,[4] или рядовыми солдатами – участниками боев за Херсон[5]. Ходило и сейчас ходит много слухов о сдаче Херсона и области. Одни говорят о предательстве со стороны высоких чинов в полиции и СБУ. Один из них – заместитель начальника управления СБУ в Херсонской области полковник Игорь Садохин действительно в марте 2022 был арестован по подозрению в измене родине[6]. Другие утверждают, что виноваты высокие чины среди военных, и ищут подтверждение этому в словах главнокомандующего Вооруженными силами Украины Валерия Залужного, который утверждал, что один из его генералов застрелился[7]. Третьи (таких меньше всего) утверждают, что это был замысел генерального штаба Украины – вести скифскую войну, то есть заманивать врага вглубь территории, чтобы он растягивал коммуникации, оставлял гарнизоны и тем самым ослаблял атакующий кулак. По словам тогдашнего министра обороны Украины Алексея Резникова, после войны будет проведено следствие, в ходе которого и планируется выяснить причины поспешного оставления Херсонской области[8].
Тем не менее, украинская армия смогла замедлить темпы российского наступления. За один из этих боев на подступах к Херсону командир танкового взвода Евген Пальченко был удостоен одной из самых высоких наград Украины – звания Героя Украины[9]. Примечательно, что в эти дни движение гражданского транспорта по Антоновскому мосту полностью не прекращалось, и люди могли снимать сожженную технику и вносить свой вклад в сопротивление. Еще несколько дней понадобилось русским, чтобы окружить Херсон, и 1 марта ночью после боёв с отрядами теробороны, которые были вооружены стрелковым оружием и бутылками с бензином, российская армия вошла в город. Еще две недели понадобилось русским, чтобы захватить большую часть Херсонской области.
В первые же дни начались гражданские протесты. 4 марта режиссер Херсонского драмтеатра Сергей Павлюк выложил видео с призывом выходить на митинг, и 5 марта около тысячи людей вышли протестовать против вторжения РФ на главную площадь города – площадь Свободы, где находилось занятое российскими военными здание Херсонской областной госадминистрации. Кроме первого импульса, определившего время сбора, митинги, которые стали ежедневными, никем не управлялись. Характерным было и то, что на антивоенные демонстрации стали выходить преимущественно люди, которые не принимали активного участия в протестах 2003–2004 и 2013–2014 годов. Проукраинские митинги в эти же примерно даты прошли во всех городах и поселках городского типа Херсонской области. Это была по-настоящему низовая инициатива. 6 марта Президентом Украины был подписал указ о присвоении Херсону и еще пяти городам Украины почетного звания «Город-герой Украины» с формулировкой «с целью подчеркнуть массовый героизм и стойкость граждан, выявленных в защите своих городов во время отпора вооруженной агрессии Российской Федерации против Украины»[10].
В будние дни на протесты выходило несколько сотен человек, а на выходные – несколько тысяч. «Оккупанты», «Иди домой пока живой», «Русский военный корабль или нах*й», «Х*й вам, а не Херсон», «Русский солдат – фашист и оккупант», «Шашлык из Байрактара» – примеры антироссийских кричалок и лозунгов тех дней. Самый массовый митинг состоялся 13 марта в День освобождения Херсона. В митинге и шествии приняло участие около 10000 человек. По пути к Вечному огню в парке Славы митингующие встретили колонну военной техники. Военные стреляли в воздух и применили резиновые пули, но колонна не разошлась.
В этот же день состоялись и пророссийские митинги. Утром к вечному огню в Парк Славы приехал военный Z-грузовик с группой людей с советскими флагами. На митинге выступили будущие руководители оккупационной администрации. Лейтмотивом митинга были слова о возрождении «правильной» памяти о Великой Отечественной войне, которую якобы искажают в Украине. Несколько днями ранее они провели «учредительный съезд», на котором было заявлено о создании Комитета спасения за мир и порядок. Съезд прошел в здании Херсонской областной государственной администрации и Херсонского областного совета, которое на тот момент было захвачено оккупантами. В съезде участвовало 7 человек: экс-мэр Херсона и депутат Херсонского городского совета Владимир Сальдо (на канале Russia Today был назван мэром), депутат Херсонского городского совета Игорь Семенчев, депутат Корабельного районного совета города Херсона Сергей Черевко и несколько пророссийских активистов. Председательствовал блогер Кирилл Стремоусов, который заявил, что «именно Российская Федерация сегодня лично для меня является приоритетным направлением, которое мы ставим перед собой в формировании стабилизации в нашем регионе». Хотя съезд прошел 10 марта, впервые было заявлено о создании Комитета только 16 марта на канале Russia Today.
Окончанием первого периода оккупации можно считать первый силовой разгон протестов 21 и 22 марта. До этого митинги проходили по схожему сценарию. Около 11 часов на площадь подтягивались части Росгвардии и СОБРа на автозаках и бронированной технике. Они занимал оборону вокруг администрации. Протестующие приходили к 12, размещались напротив, выкрикивали лозунги и показывали плакаты. Росгвардейцы иногда, чтобы заглушить скандирование, включали громкую музыку – советские песни, песни из мультфильмов, гимн СССР.
21 марта протестующие обнаружили на памятнике Небесной Сотне и погибшим воинам АТО надписи «Убийцы детей Донбасса», «Прокляты и забыты», «Позор» и попытались очистить его от краски. В этот момент на них напали росгвардейцы. Они стали стрелять в воздух, бросали светошумовые гранаты и гранаты со слезоточивым газом, избивали дубинками и арестовали нескольких участников митинга. То же самое повторилось на следующий день. Все это время, весь март шли постоянные аресты участников протестов, их похищения после митингов, избиения и пытки.
Первый период оккупации таким образом продлился до 21 марта. Это был период установления силового контроля в области. Все это время в большинстве населенных пунктов области или не было постоянных гарнизонов, или военные там даже не показывались. Продвижение шло вдоль транспортных магистралей. В некоторых поселках так продолжалось до мая. Например, в бывшем райцентре Новотроицкое во время торжественного мероприятия, посвящённого Дню Победы, еще играл Гимн Украины и люди стояли с украинскими флагами.
К концу первого периода в Херсоне разместился гарнизон, работала комендатура, был установлен комендантский час, проходило патрулирование улиц военной полицией и спецслужбами, шел поиск и арест ветеранов АТО, теробороновцев, госслужащих, оставшихся силовиков, представителей праворадикальных организаций. Иногда это была адресная работа, которую, впрочем, трудно назвать систематичной, иногда – обыски на улицах на предмет наличия фотографий военной техники, телефонов разыскиваемых лиц и антироссийского контента в смартфонах, патриотических или армейских татуировок. Татуировщики в это время были завалены работой – делали «каверы» на уже имеющиеся татуировки. Выйти на улицу, не почистив телефон от кеша в телеграме, было смертельно опасно. Со временем у горожан выработался целый набор правил цифровой безопасности[11]. Сами военные передвигались по городу только на транспорте, и если транспорт военный, то чаще всего со снайпером или двумя на крыше. Пешком можно было встретить ДНРовского солдата, да и то редко. Их легко было узнать по советской каске и плохого качества форме.
В остальном Херсон оставался украинским. Везде на административных зданиях, кроме СБУ, висели украинские флаги. Херсонский горисполком в довоенном составе, включая мэра, руководил всеми городскими службами, медицинскими учреждениями, системой образования, которая как во время карантина работала дистанционно. Работало большинство отделений украинских банков, в обращении была только гривна. Бюджетники получали зарплаты, пенсионеры – пенсии (либо на карточку, либо в отделении «Укрпочты»). Не работала только большая часть государственных структур – государственная администрация, суды, полиция. При этом работала добровольческая городская охранная структура – Муниципальная стража, которая до оккупации и в первый период оккупации патрулировала город и охраняла городские объекты от мародеров из числа местных жителей. Они даже умудрились взять в плен заблудившегося российского пилота, которого потом передали русским[12]. В городе работала Государственная служба по чрезвычайным ситуациям (ДСНС), Государственная пенитенциарная служба Украины. ДСНС в украинской форме и нотариусы, которые оформляли документы на украинской гербовой бумаге, работали вплоть до конца августа.
С 22 марта митинги с ежедневного перешли в спорадический режим, и ситуация стала обостряться. За площадью Свободы, где проходили протесты, был установлен оперативный контроль. Стоило только было собраться маленькой группе, всех сразу арестовывали. Митингующие провели еще несколько воскресных акций протеста в других местах. Но они не длились долго, так как после начала митинга туда сразу подтягивались части Росгвардии. Последний митинг прошел 27 апреля на площади Свободы и тоже был разогнан[13]. Закончился второй период, в ходе которого было сломлено публичное общественное сопротивление. В это время, видимо, в России шел поиск решения по Херсону и области.
25 апреля было захвачено здание мэрии Херсона. Главой города был объявлен Александр Кобец – завербованный ФСБ бывший сотрудник КГБ и СБУ. Херсонский городской голова Игорь Колыхаев сначала был отстранен от управления, а потом и вовсе исчез (28 июня). Это время можно считать третьим этапом оккупации. Со стороны проукраинских сил ожидалось, что оккупанты будут проводить референдум о создании Херсонской Народной Республики. Однако со стороны российских источников такой информации не поступало. Наоборот, главный спикер оккупационных властей Кирилл Стремоусов неоднократно заявлял, что никакой ХНР не будет – будет прямое вхождение области в РФ, даже без референдума[14].
С 26 апреля начался период активной русификации региона. Началось переформатирование власти – формирование оккупационной администрации, возвращение к советскому административно-территориальному делению[15] и внедрение российского, вытеснение украинских органов местного самоуправления, замена легитимного руководства в населённых пунктах на коллаборантов. Из смешного – оккупанты в своих СМИ даже называли наши сельские населенные пункты «деревнями». Херсонцев смешила такая глупость. Это все равно что называть наше село «кишлаком» или «аулом».
26 апреля создается Херсонская военно-гражданская администрация во главе с Сальдо, 9 мая шумно празднуется День Победы, начинают выходить оккупационные газеты, стартует рекламная кампания «Херсон – город с русской историей», 23 мая в регионе официально вводится бивалютная зона. Идет замещение всех управленческих структур российскими. В мае началась выдача паспортов РФ. 25 мая президент Владимир Путин подписал указ, позволяющий жителям Запорожской и Херсонской областей Украины получать гражданство РФ в упрощенном порядке[16]. Несмотря на отсутствие оснований легитимности (даже в российском правовом поле) в городе начинают функционировать российские институты – завозится полиция из Крыма и ДНР, открываются отделения банков (сначала российского «Промсвязьбанка», а потом южноосетинского «МРБ-банка»[17]), идет регистрация бизнеса в Федеральной налоговой службе, школьникам выдаются аттестаты зрелости российского образца, выдаются российские госномера на транспорт и др. Во время третьего периода идет демонтаж украинских органов местного самоуправления, и основных институтов управления. И все это было нелегитимно даже в российском правовом поле.
Четвертый период начался с 30 июля, когда в Херсоне был проведен общественный форум «Мы вместе с Россией»[18] и принята Декларация «Русский Херсон», в которой речь шла о том, что Херсонская область является «правопреемницей Российской̆ империи на территории частей Херсонской и Таврической губерний. Из этого вытекает необходимость самоопределения и обретения субъектности народом Херсонской области в составе России в качестве субъекта федерации», что это «открывает нам путь к проведению референдума»[19].
Подобные форумы были проведены и в других городах области по общей схеме: выступления оккупационных чиновников, православного священника и общественных деятелей, которые представляли созданные оккупантами структуры – Общественный совет Херсонской области, Федерацию профсоюзов Херсонской области (ХО), ветеранские организации, Союз матерей ХО и др. Также на форуме в Херсоне присутствовал депутат Госдумы Игорь Кастюкевич, которого считали российским куратором Херсонской области. Начала вестись работа по созданию избирательных комиссий. Все ждали, что референдум пройдет 11 сентября в единый день голосования в РФ. В результате о проведении референдума по вхождению Херсонской области в состав России было объявлено 20 сентября (и это было для большинства населения неожиданностью). С таким предложением обратился к Херсонской ВГА ими же созданный ранее Общественный совет Херсонской области как некий орган законодательной ветви власти[20]. И 23–27 сентября референдум уже был проведен.
После референдума и прохождения формальных процедур по включению новых территорий в состав РФ (шестой период) продолжилась русификация области, но уже под видоизмененными брендами. Глава Херсонской ВГА стал временно исполняющим обязанности губернатора Херсонской области. Оккупационные институты власти приобрели видимость легитимности хотя бы в правовом поле РФ. Но последний этап происходил на фоне успехов ВСУ на Херсонском направлении. Здания оккупационных институтов власти, приобрётших видимость легитимности в правовом поле РФ, стали видимыми для украинских ракет. Один из «Хаймарсов» попал даже в здание правительства ХО, когда там шло заседание правительства. Были повреждены мосты через Днепр в Херсоне и Каховке. Сообщение с левым берегом осуществлялось по паромным переправам.
Пятый этап оккупации Херсона начался после первых успехов контрнаступления ВСУ на херсонском направлении. 4 октября армией Украины было освобождено стратегически важное село Давыдов Брод на левом берегу реки Ингулец. 20 октября Россией было объявлено о введении в Херсонской области военного положения. В ходе этого этапа проходила эвакуации армии РФ и оккупационных структур с правого берега, вывоз из города материальных и исторических ценностей, информационное давление на жителей Херсона и правобережных населенных пунктов с целью принудить их к выезду в РФ или другие оккупированные территории Украины.
11 ноября в Херсон вошли украинские войска. Деоккупацией областного центра закончилось освобождение всей правобережной части области.
Периодизация оккупации Херсонской области
Период | Начало периода | Название периода | Основное содержание |
I | 24.02 | Оккупация | Вторжение ВС РФ, захват Херсона. Установление силового контроля на большей части территории области |
II | 5.03 | Неопределённость | Антироссийские протесты в населенных пунктах области и их силовые разгоны |
III | 25.04 | Русификация ХО вне правового поля РФ | Начало демонтажа украинского местного самоуправления и формирование оккупационных органов управления, начало русификации социальных институтов, внедрение рубля и начало борьбы с гривной, борьба за информационное пространство |
IV | 30.07 | Русификация ХО в правовом поле РФ | Подготовка и проведение кампании по проведению референдума по вхождению ХО в РФ, изменение статуса ХО в российском правовом поле. Продолжение начатого в третьем периоде, русификация сферы образования |
V | 4.10 | Деоккупация правобережья ХО | Распад оккупационного управления на правобережной части области, отвод армии РФ за Днепр, эвакуация части населения и всех оккупационных структур за Днепр |
VI | c 11.11 | Переформатирование | Полная деоккупация правобережной части ХО, перенос оккупантами административного центра Херсонской области в Геническ |
Отдельные стороны жизни в оккупации
Финансы, экономика и социальное обеспечение
С самого начала оккупации и вплоть до 11 ноября экономика города существовала на основе украинской финансовой системы. «Вымыть» гривну из Херсона так и не удалось ни естественным, ни силовым способом. Изначально был установлен курс 2 рубля за 1 гривну, при официальном курсе 1 рубль за 0,48 гривны, но довольно быстро курс, которым обязывало пользоваться оккупационное правительство, снизился до 1,5 рубля за 1 гривну, потом 1,2, а потом один к одному. Несмотря на это даже физическая гривна оставалась главным платежным средством в Херсоне до самой деоккупации. Последние отделения банков были закрыты только 31 июля[21]. Это был коммерческий «Акцент-банк». Но и после того, как закрыли все банки и банкоматы гривна все равно не вышла из оборота. На оккупированных территориях сформировался внутренний цикл оборота гривны, который удовлетворял потребности рынка. Что уже говорить об электронных расчётах. Интернет-банкинг позволял жителям города получать украинские зарплаты и пенсии, получать и отправлять деньги, РOS-терминалы позволяли делать покупки и оплачивать коммунальные услуги за воду, газ и электроэнергию украинским компаниям, платить налоги Украине.
Оккупанты с одной стороны боролись с этим, с другой стороны понимали, что это может привести к негативным последствиям, поэтому закрывали глаза на такие нарушения. Все это означает, что финансовая система работала на Украину. Русские пытались заблокировать интернет-банкинг путем блокирования смс-авторизации, но украинские банки поменяли ее на альтернативные способы – с помощью пин-кода или сообщения по вайберу. При желании можно было всегда обменять электронную гривну на наличную. Это можно было сделать в магазинах, но главным образом этим занимались менялы (спекулянты). Во время второго-третьего периодов эта услуга стоила 10–15% от суммы, а четверного-пятого – 2–5%, но иногда услуга имела и отрицательный коэффициент - 1–2%, то есть в этих случая электронная гривна была дороже наличной.
Во время третьего периода началось внедрение рубля в финансовую сферу. Его вводили на рынок преимущественно через выплаты зарплат, пенсий и социальных пособий. Но рубль неохотно принимали в магазинах и на рынках, предпочитая гривну. Пользоваться рублями было просто неудобно, потому что в область завозились только банкноты крупного номинала от 1000 рублей, с которых неудобно было давать сдачу в рублях, а с гривнами люди не хотели расставаться при таких расчётах. Рублевой массы в целом было мало, чтобы сломать гривневую систему. Кроме того, рубли изымали из обращения (выкупали) украинские предприниматели, которые к тому времени начали активно завозить товары из Крыма. Они устанавливали курс рубля выгодный для них самих, поэтому курс не рос. На черном рынке курс рубля в гривне был ниже, чем курс, который обязывало использовать правительство Херсонской области.
В последний период оккупации правобережной части Херсонской области, когда уже шло контрнаступление ВСУ, курс рубля на черном рынке обвалился до 10 рублей за гривну. Люди массово избавлялись от рублей. С 1 января 2023 года на оккупированной части области хождение гривны было запрещено и ее употребление стало преследоваться полицией.
Все время оккупации в городах области бесперебойно работали коммунальные и частные предприятия, которые обеспечивали их жизнеспособность. В первые два периода они полностью управлялись украинскими властями города, а деньги за оплату услуг шли на украинские банковские счета этих предприятий. В своем блоге Софи Ламброскини поставила вопрос о том, какую роль играет контроль над критической инфраструктурой в понимании того, что есть суверенитет. По мнению Ламброскини, поддержание критической инфраструктуры — это форма сопротивления Украины российскому вторжению. Оно подтверждает украинскую автономию и призывает к новому пониманию суверенитета во время этой войны[22].
Опыт оккупированного Херсона показывает, что сопротивление возможно и под силовым контролем врага. И это сопротивление – это не только активисты, которые развешивали листовки, партизаны и корректировщики огня, это люди, поддерживавшие коммуникации. И кроме поддержания критической инфраструктуры огромное значение имеет также интернет-банкинг, дистанционные услуги и электронные медиа. В таких условиях органы местного самоуправления и государственная власть хоть и ограничено, но могут обеспечивать суверенитет даже в условиях силового контроля. А если к этому еще и подключится бизнес…
Обеспечение населения продуктами и всем необходимым взяли на себя преимущественно предприниматели. В первый-второй период это была торговля товарами, которые производились на оккупированной части Херсонской и Запорожской областей, товарами, доставленными из подконтрольной Украине территории, а в третий-пятый период главный поток товаров пошел из Крыма. В июне-августе доставка товаров из Украины сначала была ограничена, а потом и полностью запрещена. Гуманитарная помощь играла важную, но не первостепенную роль в обеспечении населения. В первый-второй период гуманитарная помощь преимущественно доставлялась из Украины и Европы, а после того, как каналы доставки были перерублены – из России.
Важную роль в обеспечении населения сыграло волонтерское движение. В течение первых месяцев оккупации волонтерские центры образовывались повсеместно, где была хоть какая-то организационная структура: в школах и университетах, общественных организациях, при религиозных общинах, на предприятиях и фирмах. Большинство из них до войны не занимались этим. Так же, как и в ситуации с протестами, в волонтерское движение пришли новые люди. Хотя часто волонтерство было сопряжено со смертельной опасностью, особенно для тех, кто доставлял грузы через линию фронта или эвакуировал людей на «материк» (подконтрольную часть Украины). Каждый такой рейс – это новый маршрут по просёлочным дорогам, это 40–50 блок-постов на 200–250 км, это обыски с раздеванием зимой до трусов, угрозы и вымогательство со стороны российских военных, это риск быть расстрелянным. Само слово «волонтер» вызывало у оккупантов негативную реакцию. Волонтер – значит проукраинский. Первые 3–4 месяца оккупации именно волонтеры обеспечивали доставку медикаментов в регион, товаров для детей, недоступных видов товаров.
Как отмечали некоторые исследователи, во время оккупации возникало «параллельное общество, которое пыталось ограничить все контакты с оккупационным режимом и уклоняться от коммуникации с врагом». Оно существовало благодаря независимой от оккупантов экономической и общественной жизни, работе украинских онлайн-сервисов, что давало возможность оказавшимся в оккупации украинским гражданам получать любую информацию, работать в украинских учреждениях по украинским законам, учиться в украинских учебных заведениях, существовать в независимых и неподконтрольных оккупантам формах общественной жизни[23].
Связь и медиа
До 30 мая связь в Херсонской области обеспечивалась украинскими провайдерами – крупными компаниями мобильной связи («Водафон», «Киевстар», «Лайф») и локальными интернет-провайдерами, обеспечивающими кабельный интернет. Периодически возникали перебои, но благодаря национальному роумингу (возможности бесплатного подключения к другой сети), возможности подключить виртуальную карточку (получить новый номер без наличия физической сим-карты) в Херсоне удавалось поддерживать связь в рабочем состоянии.
30 мая вся связь исчезла. Через громкоговоритель оккупанты объявили, что связь была отключена украинской стороной. Несколько дней в городе не было никакой доступной связи, а утром 1 июня на площади Свободы появились точки по продаже сим-карт неизвестной компании с пакетом «На связи». Номер начинался с +7 99 00. Позже выяснилось, что это была российская компания «К-Телеком», работающая под брендом «Win Mobile»[24]. Как оказалось предоставляемая ими услуга не была собственно мобильной связью, а чем-то вроде VoIP (Voice over Internet Protocol)-телефонии. Если звонить с него на другие телефоны, то у собеседника высвечивался другой номер – украинский, британский или какой-то другой. Карточки продавали по паспортам. На один паспорт – максимум 3 карточки. Паспорт фотографировался. Карточка стоила 70 гривен. Очереди за карточками выстраивались на сотни человек. Тогда мне стало понятно, что связь – это товар, намного более важный, чем еда, медикаменты или сигареты.
Со временем появился и кабельный интернет, который был переподключен через Крым. Украинские политические и новостные сайты стали на какое-то время недоступными для большей части населения. Но эта проблема была довольно быстро решена с помощью VPN. Русские постоянно старались блокировать популярные VPN-приложения, поэтому приходилось менять их время от времени. В итоге попытки отрезать население оккупированных территорий от украинских и мировых источников оказались тщетными. В городах Херсонской области дистанционно работали украинские журналисты, проводились исследования, преподаватели проводили занятия и принимали экзамены, реализовывались культурные проекты – была даже организована подпольная выставка работ херсонских художников на День независимости Украины, открытие которой прошло в «Зуме».
Главными источниками оперативной информации были и остаются телеграм-каналы: «Х*евый Херсон» (467 тысяч подписчиков[25]), «Николаевский Ванёк» (341 тыс.), «Труха Херсон» (129 тыс.), «Херсон: война без фейков» (69 тыс.), «Константин Рыженко – Журналист» (55 тыс.) «Ярослав Янушевич / Херcонська ОДА» (22 тыс.) и др. Аналитика шла от блогеров по ютуб-каналам. Оккупационные ТГ-каналы: «Кирилл Стремоусов» (65 тыс.), «Администрация Херсонской области» (25 тыс.), «Таврия» (16 тыс.), «Свободный Херсон» (11 тыс.) и др. серьезно уступали проукраинским по охвату. Свое отставание в электронных медиа они старались компенсировать телевидением и бумажной прессой. Телецентр был захвачен в первые дни оккупации. Вскоре стал транслировать российские каналы и местный частный канал ВТВ, который пошел на сотрудничество с оккупантами. В эфире телеканала «Крым-24» выходили специальные выпуски новостей для захваченных территорий под названием «Херсон-24». Со временем на базе херсонского корпункта телеканала «Суспiльне» была создана оккупационная государственная телерадиокомпания «Таврия», деятельность которой курировалась спецслужбами. Но в Украине до войны действовала цифровая система телевещания, а российские каналы использовали аналоговую, что создавало трудности для доставки информации – для этого потребителю нужно было иметь специальную приставку.
В городе, где постоянно барахлил интернет и телевидение, оккупанты использовали как важный канал пропаганды бумажную прессу. Хотя прессой эти издания можно было назвать с натяжкой – подавляющее большинство статей были анонимными. Сами газеты раздавалась бесплатно, то есть это были листовки в виде газеты. В Херсонской области распространялись несколько таких бумажных газет. Первой газетой стала «Комсомольская Правда» – региональные выпуски. Сначала это был совместный выпуск для Запорожской и Херсонской областей – «Комсомольская Правда. Освобожденные территории», потом и «КП. Херсон». Всего успело выйти 18 номеров. Самой массовой по тиражу стала газета «Надднепрянская правда», название и фирменный стиль которой мимикрировал под газету Херсонского областного совета «Надніпрянська правда», издававшуюся с 1927 года. На русском языке эта газета называлась «Приднепровская правда», а слова «Надднепрянская» в русском языке вообще нет. Получилось что-то вроде фирмы «Abidas». Тем не менее, на логотип газеты вернули советский орден «Знак Почета», а слева разместили герб Херсонской области (оккупационный). Обычное содержание газеты включало: праздничная дата, нововведения новых властей, идеология типа «Украинцы – это русские с украинскими паспортами», нормализация жизни в регионе, ремонт советских памятников, преступления «укронацистов», рабочие вакансии[26]. По вакансиям можно было судить, с какими категориями специалистов оккупанты испытывают трудности (учителя, айтишники, полицейские, бухгалтеры). Также в городе издавалась муниципальная газета «Точка отсчета», которая публиковала преимущественно лонгриды (иногда с продолжением в следующем номере) о русских полководцах и флотоводцах. В других городах Херсонской области оккупанты тоже начали издавать свои печатные издания: «Голопристанский вестник», «Наша Каховка», «Черноморец» и др.
Управление и административное устройство
В первый период управление в городе осуществлялось органами украинского местного самоуправления. Трудно сказать, кто обеспечивал силовой контроль. В городе действовала военная комендатура, но о ней не было никакой информации. Только в апреле появились сведения о военном коменданте Херсонской области полковнике Викторе Бедрике[27]. Сама комендатура разместилась в здании Апелляционного суда, куда приходили люди главным образом с целью отыскать пропавших людей. Чаще всего безрезультатно.
Комитет спасения за мир и порядок (КСЗМП) выполнял только пропагандистские функции. Из уст его руководителей впервые и прозвучали слова о военно-гражданской администрации области, которая была создана 26 апреля. Изначально Херсонская ВГА структурно выстраивалась так же, как Херсонская ОГА – председатель (глава), замы и департаменты. Главой стал Владимир Сальдо. Кирилл Стремоусов стал его единственным замом (позже его должность была обозначена как заместитель по вопросам семьи, молодежи, спорта и информационной работы). Позже еще добавились первый зам по вопросам финансов и экономики Виталий Булюк (бывший начальник херсонской таможни), зам по вопросам ТЭК, промышленности и торговли Игорь Семенчев (он же глава Фонда имущества) и зам по вопросам образования, науки, культуры, здравоохранения и социальной защиты Сергей Черевко. Департаменты ВГА создавались под местных людей или выходцев из Херсонской области, согласившихся сотрудничать. Член КСЗМП Татьяна Кузьмич получила должность главы Департамента образования и науки, департамент здравоохранения (создан 12 июня) возглавил Вадим Ильмеев, Департамент сельского хозяйства – Игорь Григорьев, департамент труда и социальной политики – Екатерина Губарева, уроженка г. Каховка Херсонской области, которая была известна как жена «народного губернатора» Донецкой области 2014 года Павла Губарева и первый министр иностранных дел ДНР.
Оккупанты пытались привлечь на свою сторону руководителей органов самоуправления области, в том числе насильственными методами. Несколько мэров городов области были похищены – Херсона, Берислава, Таврийска, Скадовска, Голой Пристани. Игорь Колыхаев и Владимир Миколаенко[28] – действующий и предыдущий мэры Херсона, мэр города Голая Пристань Александр Бабич, глава Горностаевской территориальной общины Дмитрий Ляхно[29] до сих пор находятся в руках оккупантов. Остальные мэры городов Херсонской области и большинство глав ТГ выехали на территорию Украины, где продолжили выполнять свои функции дистанционно.
На уровне территориальных общин только один человек из действующих руководителей остался на должности главы общины. В ряде случаев главами населенных пунктов области, сотрудниками администраций назначались политики, которые имели отношение к запрещенным ранее или действующим пророссийским политическим партиям (Партия регионов, «Оппозиционный блок – За жизнь», «Наш Край», Коммунистическая партия Украины, Союз Левых Сил), пророссийским общественным организациям («Украинский выбор – Право народа» под руководством Виктора Медведчука, местным общественным организациям: «Русич», «Новая Русь»), или бизнесу, связанному с РФ. Наличие судимости, возбуждённого уголовного дела или коррупционного скандала тоже были особенностью биографии новых руководителей области. При этом ни одна местная партийная ячейка этих партий не поддержала оккупацию. Наоборот, руководители фракции ОПЗЖ в Херсоне публично осудили агрессию и распустили фракцию, а фракция партии «Блок Владимира Сальдо» в Херсонском областном совете 13 марта осудила инициативу по созданию ХНР и проведению референдума в ХО. И тоже самораспустилась.
Создать полноценную структуру ВГА и обеспечить управление областью херсонским коллаборантам так и не удалось. Видимо, это была одна из причин, почему 4 июля было объявлено о создании Совета Министров и Правительства ВГА Херсонской области (в одном лице) – еще одной структуры исполнительной власти в регионе, но уже составленной преимущественно из граждан РФ. Премьер-министром стал Сергей Елисеев, ответственным за внутреннюю политику был назначен Владимир Беспалов, Михаил Родиков стал министром образования, а Алексей Ковалев стал ответственным за сельское хозяйство. Кроме бывшего народного депутат Украины Ковалева от партии «Слуга народа», остальные члены фейкового правительства были российскими гражданами, которые с Херсонщиной никогда не были связаны. Сергей Елисеев — кадровый функционер российского ФСБ, перед направлением в Херсон занимал должность вице-премьера правительства Калининградской области[30]. Владимир Беспалов — человек из его калининградской команды, отвечавший там за контроль над выборами. Михаил Родиков в 2015 году был руководителем департамента образования[31] в оккупированном Севастополе, а с 2018 г. занимал пост заместителя главы администрации городского округа Кашира в Московской области[32].
Со временем в состав правительства вошло еще несколько министерств и были созданы новые должности замов. 17 июня Екатерина Губарева была назначена заместителем главы Херсонской области по цифровизации и социальной политике, и параллельно ее стали называть вице-премьером правительства ХО. 18 августа в правительство Херсонской области еще добавили новых управленцев из России. Бывший сотрудник ФСБ Алексей Катериничев вступил в должность первого заместителя главы ВГА по безопасности (был вскоре убит во время обстрела и представлен к званию Героя России посмертно), заместителем председателя правительства и министром промышленности стал Семен Машкауцан, Евгений Немтинов стал министром финансов[33]. 1 сентября Департамент труда и социальной политики был реорганизован в одноименное министерство. Его возглавила бывший депутат Народного собрания ДНР Алла Бархатнова[34]. Также министерствами стали департаменты здравоохранения, культуры и сельского хозяйства. Таким образом, после убийства Ковалева 29 августа, смерти Стремоусова в ДТП 10 ноября (скорее всего убийства), и ареста Екатерины Губаревой в ноябре по делу о хищении бюджетных денег[35], количество высокопоставленных чиновников в оккупационной власти, которые были бы связаны с Херсоном и Херсонщиной, заметно сократилось.
По состоянию на 1 января 2023 года в России было зарегистрировано 13 министерств (добавились министерства туризма, транспорта, природы, информационной политики и др.) и 3 главных управления федеральных министерств (МЧС, юстиции и внутренних дел) в Херсонской области[36]. Их руководителями стали как херсонцы, так и кадры с территории России, в частности из оккупированного Крыма. Например, главным полицейским области стал Владимир Липандин – бывший начальник УМВД Украины в Черкасской области, уволенный из органов в 2014 году, в последнее время занимавшийся предпринимательством в Крыму[37]. Министром строительства и ЖКХ стал Таймураз Дедегкаев – предприниматель из Крыма, до оккупации Крыма возглавлял общественную организацию «Комитет народного контроля». Министр природы Карен Барсегян тоже перед тем, как стать министром, занимался бизнесом в Крыму, а в 2014 году был главой Фонда имущества Республики Крым[38].
На среднем уровне в оккупационных органах управления и предоставления услуг местных специалистов было больше, чем привезенных из России. Многие из учителей, работников культуры, сотрудников органов местного самоуправления, полицейских пошли на сотрудничество с оккупантами по собственному желанию. Из таких можно отметить директрису Херсонского краеведческого музея Татьяну Братченко, бывшую сотрудницу Херсонского государственного университета Татьяну Томилину, ставшую его оккупационным ректором, журналиста Евгения Белого, ставшего редактором главной оккупационной газеты области. Они были заметными в информационном поле фигурами. С другой стороны, много специалистов пошли на сотрудничество под воздействием угроз, насилия, психологического давления, или безнадежности и ощущения безысходности.
В любой случае, коллаборационизм не стал массовым явлением. Особенно на уровне людей с высоким профессиональным статусом. Например, в университете, где я работаю, на сотрудничество с оккупантами пошло 6% сотрудников. При этом на сотрудничество не пошел ни ректор университета, ни один из пяти проректоров, ни один из девяти деканов, 1 из 35 заведующих кафедрами, хотя ко многим из них применялись методы физического и психического воздействия. В результате ректором была назначена бывшая директриса Академического лицея при ХГУ, ранее уволенная в 2014 с работы за связь с сепаратистскими структурами. Здание университета было захвачено 14 июня, когда в него привезли нового ректора на боевом пикапе с крупнокалиберным пулеметом ДШК в кузове. Сам видел.
В результате кадровые вопросы в сфере образования, финансов, охраны общественного порядка оккупантами так и не были решены – в детских садах не хватало воспитателей, в школах – учителей[39], в полиции – полицейских, в госучреждениях – бухгалтеров и айтишников.
Политика оккупантов в отношении населения Херсона
В первые два периода оккупанты практически не уделяли внимания системной работе с населением, которая ограничивалась спорадической раздачей гуманитарной помощи и обращениями через медиа. Если не считать террор. Продвижением стержневых идей оккупанты занялись в мае. В городе шумно отмечали праздники, связанные с историей СССР – 1 мая и День Победы. На 9 Мая, например, в Парке Славы было организовано шествие Бессмертного полка, возложение цветов к могиле Неизвестного солдата, массовые гуляния с участием артистов из РФ, полевая кухня. На центральных улицах города появились билборды с поздравлениями в стиле советских почтовых открыток. К советским праздникам добавились и российские – День России, День российского флага и уйма разных ведомственных праздников и памятных дат – от Дня физкультурника и Дня ВДВ, и до Дня памяти жертв Беслана и дня рождения Суворова.
С третьего периода пошла системная работа с публичным пространством[40]. В город явно заехали политтехнологи. И, судя по всему, не одна бригада. В конце мая был запущен проект «Херсон – город с русской историей», который включал расклейку билбордов с изображениями военных, политических и культурных деятелей Российской империи и СССР, жизнь которых была (не) связана с Херсоном:
· Григорий Потёмкин (1739–1791) – фельдмаршал, сыграл ключевую роль в основании города в 1778 году;
· Александр Суворов (1730–1800) – военачальник, комендант Херсонской крепости;
· Денис Давыдов (1784–1839) – русский поэт и военный, провел несколько детских лет в Херсоне;
· Александр Пушкин (1799–1837) – русский поэт, документов, подтверждающих его пребывание в Херсоне нет;
· Афанасий Фет (1829–1892) – русский поэт, с Херсоном не связан, служил в Новогеоргиевске Херсонской губернии (сейчас Кировоградская область);
· Борис Горбатов (1908–1954) – советский военкор, автор очерка «Херсон», 1944;
· Сергей Бондарчук (1920–1994) – советский режиссер и актер, обладатель премии «Оскар», родился в Белозерке под Херсоном.
Из этого перечня, только Потемкин и Суворов были для херсонцев заметными фигурами городской истории и мифологии. И то в последние 20 лет в городе шла острая дискуссия об их роли в истории города и Украины вообще. Пушкин и Бондарчук в целом имели положительный имидж, но они не связывались населением с Херсоном. Давыдов и Горбатов были известны только краеведам. А Фет в этот список попал, видимо, только из-за созвучия в названии современной Херсонской области и Херсонской губернии Российской империи, границы которых не совпадали. Этот пример показывает шаблонность мышления авторов проекта, которые ориентировались на свои представления о городе, где они получили заказ. И говорит о том, что местные специалисты не привлекались к работе.
Вторая расклейка билбордов (июль) была, по сути, такой же. Екатерина II, Потемкин, Суворов, Ушаков, Херсон – центр Херсонской губернии (1803), освобождение Херсона советскими войсками (1944), Херсон – центр Херсонской области (1944). Третья расклейка билбордов уже носила прямой агитационный характер. «Херсон – город с русской историей», «Херсон – навеки с Россией», «Русские и украинцы – один народ, единое целое», «В будущее вместе с Россией». Августовская четвертая волна билбордов (в двух сериях) опять касалась истории. В серии «Люди Херсона – гордость России» на улицах города опять появились Бондарчук, уроженец Херсона драматург Борис Лавренёв (в военной форме), актер Евгений Матвеев, известный как исполнитель роли Брежнева. В серии «Херсон – это Россия» на билбордах опять появись Потемкин, Суворов и адмирал Федор Ушаков. И последняя расклейка (сентябрь) – это уже на скорую руку сделанная реклама референдума. То есть почти вся наружная реклама предлагала искать вдохновение в прошлом. И только одна волна билбордов (третья) говорила о том, что касалось настоящего и будущего. И по дизайну, и по содержанию она была типичной предвыборной популистской рекламой: «Бесплатная медицина», «Бесплатная компенсация на покупку сельхозтехники» (это в городе-то!), «Материнский капитал», «Достойная жизнь пенсионерам», «Своя квартира молодым семьям», «Паспорт гражданина России – социальная стабильность и безопасность».
И как же представить избирательную кампанию в Восточной Европе без такого обязательного компонента как подкуп? Только подкуп в Херсонской области осуществлялся на государственном уровне. На третьем периоде оккупанты ввели систему недифференцированных пенсий и социальных выплат. Знаменитые 10000 рублей. Изначально 10000 рублей (это около 5400 гривен) – это была сумма единоразовой помощи нуждающимся. В июне эта сумма была утверждена как ежемесячная пенсия для всех пенсионеров, независимо от того, сколько получал человек до войны. Это была достаточно высокая сумма для большинства херсонцев, ведь средняя пенсия в области по состоянию на 1 июля 2022 году составляла 3765 грн.[41]
Также в июне были определены следующие выплаты[42]:
· Ежемесячно: инвалиды – 10000 рублей, одинокие матери (отцы) на каждого ребёнка – 10000 рублей, родители ребенка 6-23 лет, если ребенок ходит в школу или другое учебное заведение (по российской программе) – 4000-15000 рублей, ветераны Великой Отечественной войны – 5000 рублей, на ребёнка (0-18 лет) – 4000 рублей, по уходу за инвалидами I группы и людьми старше 80 лет – 3000 рублей.
· Единовременные выплаты: по беременности – 10000 рублей, при рождении ребёнка – 20000 рублей, при погребении – 10000 рублей.
Социальные выплаты тоже в целом на 5–10% были выше, чем аналогичные в Украине. Например, в Украине при погребении в 2022 году выплачивалось 4100 гривен, а при рождении ребенка – 41280 гривен.
К этому списку можно добавить зарплаты специалистам, которые пошли на сотрудничество: учителям, чиновникам, полицейским, сотрудникам органов управления и др. Их зарплаты были намного выше не только соответствующих зарплат в Украине, но и в самой России. Так, учителя в школе получали 40000–50000 рублей в месяц, специалисты в госучреждениях – 70000–90000, директора школ и руководители отделов в госучреждениях 100000–150000. Для сравнения: средняя зарплата учителя в РФ в 2022 году была около 26000 рублей[43], а в Украине около 12000 гривен (22000 рублей)[44].
Кроме того, пенсионеры и социально уязвимые категории населения параллельно получали выплаты из Украины. В материальном плане июнь-октябрь в Херсоне – это вообще было «золотое» время для пенсионеров с высокими адаптивными способностями: две пенсии (российская и украинская), плюс социальные выплаты, плюс гуманитарка и от России, и от украинских волонтеров, плюс за коммунальные услуги можно было вообще не платить, плюс низкие цены на большую часть продуктовой линейки, особенно на овощи и фрукты (ниже, чем в подконтрольной части Украины). Херсонские аграрии утратили рынки и сбыта и продавали свою продукцию по мизерным ценам. Но для большинства пенсионеров, особенно для маломобильных, тех, кто не имел смартфонов, кто был не в состоянии стоять в огромных очередях за едой и пенсией, или принципиально отказывающихся получать любую помощь от русских, время оккупации было очень тяжелым.
Что касается тех, кому пенсии и социальные выплаты не полагались, для них существовал другой вариант подкупа. Начиная с третьего периода, когда были налажены коммуникации с Крымом и ДНР – в регион хлынул поток спирта и дешевой алкогольной продукции. Из Крыма спирт доставлялся в 20-литровых канистрах, на месте его разводили и производили спиртные напитки – поддельные водку, коньяк, джин. Также через Крым шел поток дешевого разливного пива в пластиковых кегах. Из Донбасса и РФ доставлялась продукция местной ликеро-водочной промышленности и тоже не премиум-класса. По всему городу работали «пивные тележки» и «наливайки», где бесконтрольно продавался алкоголь. Местные самогонщики тоже не отставали. В результате уже с утра на улицах было полно пьяных – и на улицах, и за рулем транспорта. Только в августе, когда в города заехала патрульно-постовая служба из ДНР и Крыма (ГАИ и ГИБДД), начало уменьшаться количество пьяных за рулем. Алкоголизация населения стала одной из важных черт периода оккупации. Поэтому сразу после освобождения Херсона ВСУ в городе был установлен «сухой закон».
Миграция
С первых же часов войны люди стали покидать Херсон. На несколько дней на дорогах Херсонской и соседних областей образовались многокилометровые пробки. Люди покидали родные дома со своим имуществом и домашними животными. Забитые под потолок вещами машины следовали на запад. Выезд сдерживало отсутствие бензина и газа на заправках. По экспертным оценкам еще до входа российских войск в Херсон город покинуло 20% населения. Среди них были представители власти, в частности руководство Херсонской ОГА вместе с председателем Геннадием Лагутой, депутаты, силовики, известные проукраинские активисты – все те, кого репрессии могли затронуть в первую очередь. Но многие и остались.
Весь период оккупации – это нескончаемый поток тех, кто хотел выехать из региона. Люди выезжали и в частном порядке на личном транспорте, и специально организованными рейсами на автобусах – как на коммерческой основе, так и организованных волонтерами. Эвакуировались люди как в одиночку (в том числе пешком и на велосипедах), семьями и целыми организациями – учреждениями, фирмами, детскими домами.
В первый период оккупации возможности для выезда были сильно ограничены и очень опасны – запросто можно было попасть под обстрел. Тем не менее люди выезжали – в основном по трассе вдоль берега Днепро-Бугского лимана на Николаев. Когда в апреле линия фронта на правобережной Херсонщине стабилизировалась, волонтеры и предприниматели стали разведывать другие возможности переезда на подконтрольную часть Украины и обратно.
За все время оккупации работали несколько пунктов перехода. В апреле – через село Александровку Херсонского района Херсонской области, город Снигуривку Николаевской области и через Нововоронцовку на Кривой Рог, а в мае – через село Давыдов Брод Херсонской области. Начиная с мая и до сих пор единственным пунктом перехода является город Васильевка Запорожской области. С мая до ноября Васильевка была единственным пунктом перехода по всей лини фронта от Харькова до Кинбурнского полуострова. В середине декабря и он перестал работать.
Каждый период – это разные условия. Каждый месяц вводились новые ограничения. Сначала ввели правило, что за рулем может быть только владелец автомобиля, на которого оформлен техпаспорт. Потом запретили проезд большегрузных грузовиков, потом малой грузоподъёмности. В августе запретили ввозить гуманитарку. В конце сентября запретили выезд мужчин до 35 лет. А в октябре можно было выехать только по специальному разрешению комендатуры.
В первые два периода (до лета) эвакуация занимала 1–2 дня. Начиная с июня это занимало уже 4–5 дней, а иногда доходило и до 10 дней. Люди часто ночевали в поле, попадали под обстрелы, умирали и гибли в пути. Особенно опасным было пересечение «серой» зоны межу последним русским блокпостом и первым украинским. Каждые 5–6 километров нужно было проходить контроль на блокпостах, на каждом из которых были свои правила. Это было обусловлено тем, что на блокпостах стояли солдаты из разных подразделений – на одних ДНРовцы в советских касках и с винтовками Мосина, на других – хорошо экипированные кадыровцы, на третьих – регулярная армия РФ. На разных постах – разные задачи. Но самый трудный – это контроль в Васильевке. Он включал полный досмотр тела, багажа, транспортного средства и электронных девайсов – с помощью специального оборудования. В случае нахождения чего-то неблагонадежного, человеку грозила конфискация имущества, арест или запрет на выезд.
Еще одно популярное направление выезда – Крым. Оно было относительно безопасным с точки зрения вероятности попадания под обстрел, и там не было полевых размокших дорог, откуда застрявшие машины вытаскивала техника ДСНС Украины. Но на пунктах перехода на въезде в Крым нужно было проходить фильтрацию, которая включала не только усиленную проверку гаджетов, но и многочасовое собеседование с сотрудниками ФСБ[45]. Этим путем пользовались те, кто изначально планировал выезд за границу – мужчины призывного возраста, или те, кто планировал жить в закавказских республиках, Турции, Казахстане, центральноазиатских республиках.
Миграция шла и в обратном направлении. На оккупированную территорию заезжали те, кто хотел вернуться домой, у кого не было средств и возможностей снимать квартиру на подконтрольной Украине, мужчины призывного возраста, желающие избежать мобилизации в армию, мужчины, которые работали за границей и не могли выезжать из Украины и хотели попасть туда через Крым (преимущественно моряки).
В конечном итоге, к началу сентября в Херсонской области по мнению председателя Херсонской ОГА Ярослава Янушевича[46] оставалось менее 50% от довоенного населения[47], а 19 октября депутат Херсонского областного совета Сергей Хлань заявил, что в области осталось менее 400000[48] населения. Учитывая несовершеннолетних – это около 300 000 избирателей. По данным же оккупационной Избирательной комиссии Херсонской области, участие в референдуме в Херсонской области приняли 571 001 человек[49], что, по их мнению, составляет 76,86% от списочного состава избирателей[50]. Даже если предположить стопроцентную явку цифра 571 001 человек кажется взятой с потолка.
И последняя волна миграция связана с последним периодом оккупации. Эту волну можно назвать депортацией, потому что для того, чтобы вынудить херсонцев покинуть город, оккупантами использовались методы жесткого психологического воздействия – запугивание и дезинформация. На протяжении двух последних недель оккупации постоянно шли сообщения в медиа, что нахождение в городе становится смертельно небезопасным, на телефоны приходили смс с призовом эвакуироваться (даже ночью), рассылались голосовые сообщения от имени «украинских националистов», которые обещали уничтожить всех оставшихся в оккупации «изменников», и даже угрозы, что в районе Херсона будет осуществлена атака ядерным оружием.
Херсонщина после деоккупации правобережья
В последние недели оккупации правобережья Херсонской области оккупанты активно занимались вывозом материальных и культурных ценностей с правого берега. В Херсоне были разграблены Государственный архив Херсонской области, Херсонский краеведческий музей, Херсонский художественный музей, Херсонская областная научная библиотека, вывезено ценное оборудование из больниц, предприятий и учреждений города, украдены исторические памятники (вывезены скульптуры Александра Суворова, Федова Ушакова, Григория Потемкина, Василия Маргелова) с улиц города, был вывезен даже гроб с останками князя Григория Потемкина – российского государственного деятеля XVIII века. При отходе российскими войсками были взорваны телебашня в Херсоне, ключевые линии электропередач, все мосты через Днепр и Ингулец в области, в том числе мост Каховской ГЭС, повредив при этом водосливную часть плотины и создав угрозу экологической катастрофы в нижнем течении Днепра.
11 ноября части ВСУ вошли в ограбленный город, в котором не было ни электричества, ни теплоснабжения, ни воды, ни связи. Только газоснабжение. Люди набирали воду в Днепре, собирали дрова в парках для отопления, жгли костры на улицах. Хотя Херсон оказался на самой линии фронта, 14 ноября город посетил президент Владимир Зеленский. С первых дней деоккупации началось восстановление разрушенной инфраструктуры, мобильной связи, налаживание управления, социального обеспечения, разминирование заминированных объектов и т. д. В конце ноября в городе уже появилось электричество, вода, тепло и интернет. 20 ноября в город прибыл поезд Киев — Херсон – его назвали Поезд Победы.
Сейчас Херсон и Берислав – это прифронтовые города. И ситуация остается тяжелой из-за постоянных артиллерийских обстрелов, которые начали осуществляться уже в первую неделю деоккупации. Обстрелам подвергались и подвергаются жилые кварталы, гражданские объекты. Для этого российской армией используются разные виды вооружений – от минометов до РСЗО «Град» и управляемых авиабомб. Это стало причиной очередной волны выезда жителей с правобережья и эвакуации людей с физически ограниченной мобильностью. Население Херсона сократилось примерно до менее чем 20% от довоенного количества[51]. Жить в прибрежных городах стало смертельно опасно. Один знакомый мужчина затащил в дом лодку, чтобы прятаться под ней во время обстрелов, другой – старую чугунную ванную, чтоб там могли бы прятаться его дети. В соседний дом автора попал русский снаряд, и взрывной волной в доме выбило двери, окна и повредило крышу.
На левом берегу Херсонщины тоже произошел ряд изменений. 25 ноября руководство оккупационного правительства Херсонской области было сменено. Председателем правительства области был назначен Андрей Алексеенко[52] – бывший оккупационный премьер-министр Харьковской области, оставшийся без работы после успешного наступления ВСУ, а до этого бывший мэр Краснодара, подавший в отставку после коррупционного скандала. Также произошло несколько кадровых изменений в ключевых министерствах. Так, в феврале 2023 года министром сельского хозяйства стал Эдуард Репилевский – предприниматель в сфере агробизнеса и депутат Херсонского областного совета от партии «Оппозиционный блок – За жизнь»[53], а в марте бывший министр здравоохранения Республики Тыва Артыш Сат стал министром здравоохранения Херсонской области[54]. Параллельно в области действует аппарат ВГА, не зарегистрированный в РФ, но как распределяются функции между ней и Советом министров не ясно.
После деоккупации правобережной части Херсонской области оккупационные органы власти переместились в город Геническ – 18-тысячный город на берегу Азовского моря, находящийся в логистическом тупике. 2 декабря Владимир Сальдо анонсировал строительство нового города в Херсонской области, где, по его словам, будут находиться правительственные учреждения и другие территориальные органы, больницы, детские сады, дороги, парки, скверы. Местом для строительства была выбрана Арабатская Стрелка – узкая песчаная коса, географически являющаяся частью Крымского полуострова. Несмотря на заявления о том, что Херсон будет возвращен, оккупанты видимо решили обосновываться на левобережной части Херсонской области.
Некоторые обобщения
Оккупанты долгое время не знали, что делать с Херсоном и правобережной Херсонщиной, поэтому потеряли много времени по реальному включению захваченного региона в состав РФ. Количество проукраински настроенных граждан, недооценка гражданского общества, стойкость дистанционной системы управления тоже стали сюрпризом для оккупантов. Неэффективность в работе с населением, отсутствие внятных политических мессиджей, террор, усилили массовый отток населения из области, особенно специалистов, поэтому приходилось их завозить из РФ, а репутационные потери от террора оккупанты не смогли компенсировать даже усиленным подкупом местного населения. К середине июня оккупантам стало ясно, что в области надо устанавливать внешнее управление за счет привлечения менеджеров из России. Это было обусловлено недостаточным количеством коллаборационистов в регионе, их низкой квалификацией и слабым авторитетом у населения.
Также можно оценить как провальную кадровую политику в сфере местного управления. Оккупантам не удалось привлечь к сотрудничеству ни одного мэра города, ни одного чиновника высокого ранга из числа руководителей местных органов государственной власти, ни одного ректора университета, ни одного крупного бизнесмена, ни одного руководителя общественной организации. Среди кадровых успехов оккупантов можно назвать сотрудничество с одним депутатом Верховной Рады Украины, несколькими депутатами Херсонского областного и городского советов, руководителем пенитенциарной службы области. Пришедшие к власти коллаборанты в большинстве своем были или одиозными и мало популярными личностями, часто имевшими проблемы с законом, или просто авантюристами. Много было среди них сбежавших из страны в 2014 году. Не случайно новые руководители населённых пунктов области заслужили в народе наименование «гауляйтеры» – как региональные руководители Рейхскомиссариата «Украина» времен Второй мировой войны. Ставка на кадры из России и Л/ДНР тоже была сомнительной – многие из этих назначенцев тоже обладали сомнительной биографией и таким же сомнительным профессионализмом.
Цифровизация во время пандемии ковида-19 и опыт дистанционного предоставления услуг подготовил условия, которые оккупанты так и не смогли перебороть. Херсонская область оставалась лишь частично оккупированной как физически, так и на уровне работы большинства систем – экономической, образовательной, социального обеспечения, СМИ, связи и др. Банковская система Украины за счет цифрового сервиса и умения адаптироваться к новым условиям не позволила отрезать жителей оккупированных регионов от Украины, а российская показала свою неэффективность вследствие оторванности от мировых платежных систем.
Также установлению контроля над территорией области мешало гражданское общество – как официальные его структуры, так и многочисленные низовые инициативы, волонтерское движение. Поскольку низовые инициативы никак не были оформлены и часто не имели ни управленческой структуры, ни руководителя, ни адреса, их было трудно, а то и просто невозможно нейтрализовать. Для этого нужна была мощная тайная полиция и разветвленная сеть информаторов из числа местных, чего у оккупантов не было. Взамен оккупанты начали экспортировать российские общественные организации или создавать оккупационные ГОНГО[55], также оказавшиеся полезными только для проведения референдума – таких как Общественный совет Херсонской области, обращение которого в Херсонскую ВГА инициировало референдум.
Периодизация оккупации Херсона позволяет сделать вывод, что примерно до конца апреля российское руководство не планировало присоединять украинские территории, а сохраняло планы по смене власти в Киеве на пророссийскую с последующим включением всей Украины или большей ее части в сферу влияния РФ, Начиная с конца апреля Россия взяла курс на деукраинизацию оккупированных территорий и на организацию крымского сценария присоединения, когда значительная часть населения под контролем оккупантов «самоорганизуется» и голосует на референдуме за вхождение в РФ. Форсирование этих процессов в конце сентября скорее всего связано с успехами ВСУ на херсонском направлении и пониманием того, что Херсонская область с ее неопределённым статусом уже не может быть использована русскими с дипломатическими целями даже потенциально.
P.S. Город на линии фронта
Сегодняшний Херсон – это парадоксальный город. То, что там происходит трудно укладывается в голове. Часть города, особенно прибрежные районы – это уже безжизненные руины, над которыми стоит постоянный гул от дронов. В то же время некоторые спальные районы на первый взгляд выглядят как обычный город – тут работают магазины и кафе, гуляют люди на улицах, можно сходить в библиотеку или даже в бассейн на аквааэробику. При этом прилететь может куда угодно и в любой момент. И регулярно прилетает – город досягаем для любого оружия – от управляемых авиабомб до обычных 82-миллиметровых мин. И между полностью разрушенными районами и обитаемыми всего несколько километров. ПВО и сирены не имеют никакого смысла, ведь между вылетом и прилетом всего несколько секунд. За это время можно спрятаться только в коридор.
За последний год главной опасностью для херсонцев стали дроны – от обычных мавиков и FPV до ударных «молний» или «шахедов». В городе ежедневно идет охота на людей, на которых скидывают и ручные гранаты, и фугасы, и противопехотные мины. Это явление получило название «сафари на людей». Жертвы этих атак – это обычные люди, мужчины и женщины, дети и старики, которые оказались не в то время и не в том месте. Нередко мишенью для атак становятся маршрутки и скорые помощи. Среди горожан бытует мнение, что россияне отправляют под Херсон новобранцев тренироваться управлять дронами – ведь тут для них мишени, на которых хорошо учиться.
При этом люди привыкли ко всему этому. У жителей города притупилось чувство опасности. Вечером во второй этаж над супермаркетом прилет из танка, а утром этот магазин уже работает как ни в чем не бывало. И там можно купить что угодно – от картошки до экзотических фруктов и от дешевого пива до односолодового виски. В городе, даже в районах с ежедневными прилетами есть свет, вода, газ и интернет. Коммунальные службы ухаживают за клумбами и вывозят мусор. Вся эта работа стоит жизней – на рабочих тоже идет охота. В части города работает общественный транспорт, ездят междугородние автобусы и ходит поезд с бронированным локомотивом. Врачи спасают раненых и принимают роды в больницах, куда тоже прилетает регулярно. Редкий день в городе проходит без ранений и смертей от обстрелов. Но город все равно живет, вопреки всему.
[1] Статья впервые была опубликована на немецком языке в 2023 году в журнале Osteurope (Homanyuk, Mykola. (2023). Unter Besatzung. Eine Chronik aus Cherson. Osteurope 1–2. S. 69–96). В настоящем тексте к статье был добавлен раздел о ситуации в Херсоне в 2024–2025 гг.
[2] Подробнее от этом https://trafo.hypotheses.org/46010
[3] See aftermath of battle over key bridge in Ukraine. CNN https://www.youtube.com/watch?v=dSCYjnwJtfk
[4] Костюченко Елена. «Херсон. Что увидела спецкор «Новой» Елена Костюченко своими глазами». Новая газета. Выпуск № 32 от 28 марта 2022. Доступно по: https://meduza.io/feature/2022/03/30/herson-reportazh-spetskora-novoy-gazety-eleny-kostyuchenko (Материал был удален с сайта Новой газеты по требованию Генеральной прокуратуры РФ и Роскомнадзора)
[5] https://nv.ua/ukraine/events/kak-rf-zahvatyvala-herson-rasskaz-ukrainskogo-voennogo-o-vyhode-iz-okruzheniya-novosti-ukrainy-50276799.html и https://www.bbc.com/russian/features-64706630
[6] Полковник СБУ на Херсонщині зливав Росії дані про евакуацію своїх колег і коригував вогонь по них. Сайт Новинарня. https://novynarnia.com/2022/03/02/polkovnyk-sbu-na-hersonshhyni/
[7] An interview with General Valery Zaluzhny, head of Ukraine’s armed forces. The Economist. https://www.economist.com/zaluzhny-transcript
[8] Романюк Роман, Мусаєва Севгіль. Міністр оборони Резніков: Росія використовує тактику м'ясорубки. У нас немає ресурсу засипати тілами території, Украинская правда. 11 августа 2022 г. https://www.pravda.com.ua/articles/2022/08/11/7362749/
[9] Антонівський міст, Олешки, Нова Каховка. Стрімкий наступ Росії на півдні. Сайт «Крым. Реалии»
[11] Чи зберігаєте ви приватність та анонімність в Інтернеті? Перевірте себе!
[14] https://www.theguardian.com/world/2022/may/11/kherson-military-administrators-to-call-for-russian-annexation-ukraine
[15] «Громад більше не буде»: ліквідований Нижньосірогозький район "очолив" гауляйтер Петро Збаровський. Интернет-издание «Нижні Сірогози.City»
[19] Декларация «Русский Херсон». Официальный сайт Администрации Херсонской области https://khogov.ru/wp-content/uploads/2022/08/6_m_doc-24-print_0208.pdf
[20] https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/14770115 https://iz.ru/1345963/2022-06-07/khersonskaia-oblast-provedet-referendum-o-vkhozhdenii-v-sostav-rossii
[21] Оккупанты на базарах и магазинах заставляют людей ставить ценники в рублях и забирают у предпринимателей украинские платежные терминалы ТСН https://tsn.ua/ru/exclusive/v-hersone-bolshe-ne-rabotaet-ni-odin-ukrainskiy-bank-poslednie-tri-otdeleniya-razgrabili-2123125.html
[22] Lambroschini, Sophie (2022), Infrastructure, Rubble, and Resistance in the Current War Sophie. Focus Ukraine. A blog of the Kennan Institute, March 25, 2022 https://www.wilsoncenter.org/blog-post/infrastructure-rubble-and-resistance-current-war
[23] Трансформація громадянського суспільства Херсонщини в умовах війни. Виклики відновлення
[24] https://www.vedomosti.ru/technology/articles/2022/05/26/923864-krimskii-operator-sim-karti-hersone
[25] Тут и далее по состоянию на 20 января 2023 года.
[26] Mykola Homanyuk. USSR 2.0 vs. The Fourth Reich: Depicting the Enemy in the Official Occupation Media of Kherson Oblast. In: Enemy Encounters in Modern Warfare. Editors: Holly Furneaux, Matilda Greig. London: Palgrave Macmillan, 2024, р. 331–363.
[27] Полковник Бедрик: пропагандисти «засвітили» ймовірного окупаційного коменданта Херсонської області. Центр журналистских расследований https://investigator.org.ua/ua/news-2/242154/
[28] Владимир Миколаенко был освобожден в августе 2025 г. – Прим ред.
[29] https://nsirogozy.city/articles/253237/vse-bude-ukraina-tak-zavershuvav-svoi-mesedzhi-golova-gornostaivskoi-otg-yakij-uzhe-4-misyaci-v-po
[31] Россияне и коллаборант: захватчики объявили в Херсоне состав фейкового «правительства». Факты. https://fakty.ua/ru/403604-rossiyane-i-kollaborant-zahvatchiki-obyavili-v-hersone-sostav-fejkovogo-pravitelstva
[32] https://www.vedomosti.ru/politics/articles/2022/07/04/929781-v-hersonskoi-oblasti-sformirovali-pravitelstvo
[33] В администрацию Херсонской области назначили новых министров из России. РБК https://www.rbc.ru/rbcfreenews/62fe63c59a7947d586e08256
[36] https://www.rusprofile.ru/ (поиск «херсонской области министерство»)
[39] Honchar, M. (2022). Education policy of the Russian administration in the occupied Kherson region (end of February – October 2022). Studies in Comparative Education, (2). https://doi.org/10.31499/2306-5532.2.2022.270951
[40] Homanyuk Mykola. (2025). An Inconvenient Present: The Story of Political Advertising in Occupied Kherson. In: Natasha Klimenko, Miglė Bareikytė, Viktoriya Sereda (eds.) Images and Objects of Russia's War against Ukraine. (pp. 261-290). Bielefeld: Transkript Verlag. https://www.transcript-publishing.com/978-3-8376-7940-3/images-and-objects-of-russia-s-war-against-ukraine/?c=410000031
[41] https://www.pfu.gov.ua/2153099-serednij-rozmir-pryznachenoyi-pensijnoyi-vyplaty-ta-pytomu-vagu-pensioneriv-za-rozmiramy-pryznachenyh-misyachnyh-pensij-u-zagalnij-yih-chyselnosti-stanom-na-01-07-2022-roku/
[42] Социальные выплаты. Официальный сайт Администрации Херсонской области https://khogov.ru/deyatelnost-viplati/
[45] Гоманюк М., Даниленко І., Антощук Ю., Царюк Г. Спеціаліст в умовах окупації: звіт за результатами соціологічного дослідження. Херсон, 2022. – 54 с.
[46] Председатель Херсонской ОГА с августа 2022 по январь 2023 г.
[47] https://tsn.ua/exclusive/okupanti-vivezli-vlasni-rodini-z-hersona-z-kozhnim-dnem-vse-spekotnishe-nachalnik-hersonskoyi-ova-yaroslav-yanushevich-rozpoviv-pro-te-yak-vizhivayut-meshkanci-regionu-2152456.html
[48] https://war.novyny.live/okkupanty-ispolzuiut-vse-metody-paniki-khlan-rasskazal-o-podrobnostiakh-otstupleniia-rossiiskoi-armii-iz-okkupirovannogo-khersona-i-chego-zhdat-zhiteliam-goroda-59945.html?fbclid=IwAR23aqgC6JvbKDwikZFR-m7ecPyeNKhleWU2C_ZkozMb9FH4e61Jw7JYRfI
[49] https://khogov.ru/press-center-official/%D0%B8%D0%B7%D0%B1%D0%B8%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%B0%D1%8F-%D0%BA%D0%BE%D0%BC%D0%B8%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F-%D1%85%D0%B5%D1%80%D1%81%D0%BE%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9-%D0%BE/
[50] https://iz.ru/1402233/2022-09-28/vlasti-khersonskoi-oblasti-zaiavili-o-fakticheskom-vykhode-regiona-iz-ukrainy
[53] https://kherson.ipc.org.ua/ru/2023/02/rossyyane-naznachyly-eduarda-repylevskogo-mynystrom-selskogo-hozyajstva-hersonshhyny/
[55] ГОНГО (сокращение от англ. Government-Organized Non-Governmental Organization) — это организации, которые создаются или финансируются властями, но формально являются неправительственными, чтобы имитировать гражданское общество, продвигать интересы государства, замалчивать проблемы или оказывать давление на неугодные структуры, создавая фасад «демократичности».
"Историческая экспертиза" издается благодаря помощи наших читателей.
