Ю. В. Латыш
Ретротопия Владимира Путина, или Как превратить империалистическую войну в гражданскую
Аннотация: Опираясь на концепцию ретротопии Зигмунта Баумана, автор проанализировал интервью Владимира Путина Такеру Карлсону, в котором Президент России использовал исторические аргументы для оправдания войны против Украины. Ключевой идеей интервью стала попытка путем отрицания существования украинского народа и его государственности ассоциировать российско-украинскую войну с Гражданской войной в США, а не с Американской войной за независимость. Также высказывается предположение, что Путин готов предложить компромисс США – отказаться от планов завоевания всей Украины в обмен на признание и деукраинизацию захваченных территорий.
Ключевые слова: российско-украинская война, гражданская война, ностальгия, суперэтатизм, правый поворот.
Сведения об авторе: Юрий Владимирович Латыш, кандидат исторических наук, доцент, приглашенный исследователь Европейского гуманитарного университета (Вильнюс). E-mail: j_latysh@ukr.net.
Yu. V. Latysh
Vladimir Putin`s Retrotopia, or How to Turn Imperialist War into Civil War
Abstract: Based on Zygmunt Bauman's concept of Retrotopia, the author analyzed Vladimir Putin's interview to Tucker Carlson, in which Russian President used historical arguments to justify the war against Ukraine. The key idea of the interview was an attempt to associate the Russo-Ukrainian war with the American Civil War rather than the American Revolutionary War by denying the existence of the Ukrainian nation and its statehood. The author also suggests that Putin may offer a compromise to the US – abandon plans to conquer all of Ukraine in exchange for recognition and de-Ukrainization of the captured territories.
Keywords: Russo-Ukrainian war, Civil War, nostalgia, super-statism, right turn.
Corresponding author: Yurii Latysh, PhD (candidat istoricheskih nauk), Associate Professor, Visiting Researcher of European Humanities University, Vilnius. E-mail: j_latysh@ukr.net
Первые полчаса интервью американскому журналисту Такеру Карлсону Президент Российской Федерации посвятил рассуждениям об истории: от легендарного призвания варягов до 24 февраля 2022 года.
Владимир Путин вновь озвучил вульгаризированные тезисы имперской историографии, у истоков которой стоял Николай Карамзин. Эти мысли он уже неоднократно высказывал, в частности, в выступлении на саммите НАТО в Бухаресте 4 апреля 2008 года, резонансной статье «Об историческом единстве россиян и украинцев» 12 июля 2021 года, появившейся на сайте Кремля на русском и украинском языках, телевизионном обращении 21 февраля 2022 года, в котором было обосновано вторжение в Украину, выступлении на пленарном заседании Всемирного русского народного собора 28 ноября 2023 года, во время «прямой линии» 14 декабря 2023 года и других многочисленных выступлениях и интервью. Единственной новой мыслью стал тезис, что развал Советского Союза был инициирован руководством России.
Заметно, что Путин глубоко убежден в истинности своих исторических воззрений, несмотря на их очевидную архаичность. Можно согласиться с мнением украинского историка Ярослава Грицака, что по своим взглядам российский президент – типичный имперский националист XIX века [Грицак 2022]. В суперэтатистской версии истории «от Путина» существуют только государства, правители, их завоевания и геополитические интересы. Это история без людей, история, в которой нет места культуре, научно-техническому прогрессу, человеческим чувствам и отношениям. Это очень скучная и очень жестокая история.
Историки уже неоднократно разбирали исторические взгляды российского президента, его фактологические и методологические ошибки, поэтому нет смысла создавать очередной текст, который бы превышал объемом само интервью. Гораздо важнее проанализировать причины внезапно пробудившегося у Путина интереса к прошлому и цель, которой он стремится достичь, прибегая к историческим аргументам.
Рост интереса к истории является следствием поворота к памяти, начавшегося в 1970-е годы и усилившегося с началом XXI века. Ответом консервативной части общества на глобализацию, экономический кризис 2008 года, взрывной рост социального неравенства, размывание среднего класса, прекаризацию, а также дефицит безопасности, связанный с угрозой терроризма и страхом перед мигрантами, стал правый поворот – общемировая тенденция к усилению влияния ультраправых, националистических, империалистических, экстремистских и клерикальных идей и сил.
Ключевую роль в этом процессе сыграла гибель Утопии. Долгое время человечество развивалось под влиянием мечты о «светлом будущем». Однако современное общество, достигнув определенного уровня материального достатка, оказалось не способно вообразить лучший мир, чем тот, в котором мы живем. Исчезла уверенность, что будущее будет «светлым». Его не ждут с надеждой, а скорее опасаются. Писатель Джордж Мартин выразил эту мысль таким образом: «в 1950-х, когда я был ребенком, мы не могли дождаться попасть в будущее. Оно должно было быть замечательным, мир – справедливым, и все это было чудом завтрашнего дня. Там должны были быть чудесные чудеса, а жизнь – значительно лучше, чем сегодня. Люди проводили опросы, по которым выходило, что все верят: наши дети будут жить лучше, чем мы, а уж внуки – и подавно. Эта вера исчезла. Если взять текущие опросы, то большинство считает, что их дети будут жить хуже, чем они, а уж внукам вообще придется несладко. И я боюсь, что это так» [Мартин 2015].
Вместо прогресса идеологической сердцевиной правого поворота является ностальгия, включающая популяризацию идеи возрождения наций и государств, возвращения им былого величия, «вставания с колен» и т. п. При этом объектом ностальгии становится не реальное прошлое, а его «улучшенный» вариант, напоминающий мифы об утраченном рае, золотом веке или представления эпохи Возрождения об Античности. Ностальгию по идеализированному прошлому Зигмунт Бауман назвал ретротопией [Бауман 2019: 21]. Опасаясь настоящего и будущего, общество ищет спасения в ретротопии, как в материнской утробе.
Ситуацию усугубляет кризис политических идеологий, которые становятся все менее различимы, как и программы политических партий. Основные конфликты перемещаются из области идеологии в сферу культуры, что порождает возобновление угасших межэтнических конфликтов и империалистических стремлений восстановить исторические «зоны влияния». Ретротопия подпитывает мечты о величии и имперские мифы, а также желание «исправить» ошибки прошлого.
Путинский исторический экскурс отражает желание «переиграть» распад Российской империи и Советского Союза, восстановив геополитическое влияния через возвращение мирового порядка к ситуации похожей на систему международных отношений, существовавшей в период между Венским конгрессом и Первой мировой войной, с «концертом великих держав», каждая из которых имела свою зону влияния. Важным шагом на этом пути является возвращение в «родную гавань» заблудших еретиков-украинцев.
Апеллируя к консервативной американской аудитории, Путин выдвинул главный тезис интервью: российско-украинская война – это война гражданская.
В исторической памяти рядового американца существуют два главных события прошлого – Война за независимость и Гражданская война. Западный и украинский дискурсы представляют современную войну как аналог Американской войны за независимость, антиколониальную борьбу украинского народа против бывшей метрополии, стремящейся восстановить свое господство.
Задача Путина заключалась в том, чтобы представить сегодняшние события, как аналог Гражданской войны, внутреннего конфликта в извечной зоне российского влияния, в котором США не имеют своих интересов. В его ретротопии Россия является неизменным государством, с четко сформированной политической системой координат и геостратегическими интересами с 862 года, а после крещения в 988 году начинает складываться централизованное государство – «единая территория, единые хозяйственные связи, один язык». При этом Киеву наряду с Новгородом отводится роль одного из двух центров изначальной России.
При этом игнорируется тот факт, что государство Русь, Московское великое княжество / Московское царство, Российская империя, СССР – это разные государства, каждое из которых существовало в разные эпохи, в разных исторических условиях.
В истории российско-украинских отношений Русь является едва ли не главным камнем преткновения, ибо от нее ведут свой основополагающий миф оба государства. Когда одно государство подвергает сомнению основополагающий миф другого, возникает дилемма мнемонической безопасности. Каждое из государств ощущает угрозу, что у него пытаются «украсть» историю. Результатом становятся мнемонические войны, которые с разной интенсивностью ведутся между Россией и Украиной со времен президентства Виктора Ющенко (2005–2010 гг.). Их апогеем стала полномасштабная война с 24 февраля 2022 года, во время которой история, как важная составляющая национальной безопасности, превратилась в «исторический фронт».
Сама по себе дискуссия, была ли Русь украинским или российским государством, лишена смысла. Так же, как, например, попытки выяснить, какому народу, французскому или немецкому, принадлежит империя Карла Великого, или, какое из нынешних государств, Саудовская Аравия, Сирия или Ирак, является наследником Арабского халифата. Русь не была национальным государством. Единственный исторический источник, которым оперирует президент России, это «Повесть временных лет», из которой нельзя узнать, что:
– в Новгороде археологами не обнаружен культурный слой IX века;
– «один язык» Руси – это церковнославянский, на котором велось делопроизводство и совершались богослужения, а не разговорный язык населения. Потому с тем же успехом можно утверждать, что единым языком Европы была латынь, а исламского мира – арабский;
– Русь долгое время оставалась рыхлым конгломератом племен, а затем – конгломератом княжеств с вотчинным принципом престолонаследия, так и не став централизованным государством.
Однако апроприация истории Руси со столицей в Киеве позволяет Путину выстроить ключевую идею своей ретротопии вокруг отрицания или сомнения в существовании украинского народа, само название которого якобы происходит от живущих «у края», то есть на границе.
Украинство изображается не как национальная идентичность, а как сепаратистское политическое движение, созданное то ли поляками, то ли генштабом Австро-Венгрии, которому большевики по неизвестным причинам даровали государственность. По сути, считать себя украинцем – это предавать Россию. Об этом прямо говорит консервативный прокремлевский философ Александр Дугин, для которого принадлежность к украинству – грех, предательство православия, восточного славянства, империи и самих себя, переход на сторону экзистенциального метафизического врага (Дугин 2023).
При этом полностью игнорируется, что:
– центром первой фазы украинского национального возрождения были Харьковщина и Полтавщина, не связанные ни с Польшей, ни с Австро-Венгрией;
– его сердцевину составляла идея «Украина – не Польша», что никак не могло импонировать полякам;
– перенос центра украинского движения в Галичину стал следствием запретов царского правительства – Валуевского циркуляра 1863 года и Эмского указа 1876 года – уникальных в мировой истории актов, запрещавших книги не из-за их содержания, а из-за языка, на котором они были изданы;
– первой формой украинской государственности в ХХ веке была Украинская народная республика, а инициатором украинизации армии выступали не австро-венгерские генштабисты и не большевистские комиссары, а основатель белого движения Лавр Корнилов.
Применив ложное разделение наций и государств на естественные и искусственные (ибо естественных наций и государств не существует; все они сконструированы, а государственные границы являются результатом многочисленных войн и завоеваний), Путин отрицает право украинского народа на собственную, отдельную от российской, историю и государственную традицию.
Второй важный посыл Путина американским консерваторам, это согласие на определенного рода торги по поводу будущего Украины, выраженное в словах о готовности принять тот факт, что украинцы – отдельный народ. Фактически речь может идти о готовности отказаться от захвата всей Украины и ограничиться деукраинизацией той ее части, которую контролируют или смогут захватить российские войска. С этим связан переход от курса на реставрацию УССР – формально украинского государства с пророссийскими элитами во главе, как это вероятно планировалось в начале «спецоперации», к русификации и полному поглощению захваченных территорий.
Сделав изначальную ставку на советскую ностальгию, Путин не учел, что особенностью идентичности советских украинцев была двойная лояльность: союзу и республике. Выше еще был уровень – «мировое коммунистическое движение», но к 1980-м годам этот этаж здания советской идентичности уже обветшал. В УССР с раннего детства человек постоянно видел два герба, два флага, два гимна – СССР и республики, учил два языка, смотрел «Спокойной ночи, малыши» и «Вечірню казку». Так было во всех союзных республиках, кроме РСФСР.
Украинская государственность существовала в жизни каждого человека в виде органов власти, республиканской Компартии со своими съездами и Политбюро, четко определенных границ республики. Хотя эта государственность была фиктивной, и ключевые решения принимались в Москве, все атрибуты независимого государства были в наличии. Поэтому распад СССР не стал трагедией для украинцев. Государство сохранило свои границы, изменило символику, а место лояльности союзному центру в Москве заняла идея «возвращения в Европу» – своеобразная ретротопия по-украински. Несмотря на тяжелейший экономический кризис, 1990-е годы не нанесли украинскому обществу такой глубокой травмы, как российскому.
В сознании и быту жителей России никакой РСФСР не существовало, они жили как бы сразу в СССР. Не было ни российской Компартии, ни гимна РСФСР, ни двуязычных газет, телевидения и вывесок, а флаг и органы республиканской власти не воспринимались всерьез. По этой причине распад СССР стал тяжелейшей трагедией и травмой для России и русских. Они вдруг осознали, что их страна уменьшилась, «потеряла» много территорий.
Потому в путинской ретротопии Россия = Русь = Российская империя = СССР, а значит это Россия завоевала Причерноморье и другие земли, одержала победу во Второй мировой войне, присоединила «исторические земли», а украинцы в этом якобы и не участвовали, зато получили все это в подарок «с барского плеча».
Таким образом единственным легитимным способом обладания той или иной территорией, с точки зрения Путина, является право завоевателя, но не референдум, на котором в декабре 1991 года жители всех регионов Украины сделали выбор в пользу независимости. По праву завоевателя он предлагает Западу признать «сложившиеся территориальные реалии».
Украина имеет все основания воспринимать намерения и действия России как угрозу существованию украинского народа и стремление уничтожить украинскую идентичность. Постоянно говоря о единстве русских и украинцев, Путин сам провоцирует активизацию процессов деколонизации в Украине, направленных на разрыв любых связей с Россией, ограничения использования русского языка и отмены русской культуры, популяризацию и нормализацию национализма, демонтаж советских памятников, чтобы никто больше не мог сказать, что это один народ.
Путинский исторический экскурс направлен на то, чтобы скрыть тот факт, что в 2014 году Россия нарушила Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве, в котором закреплялись принципы нерушимости существующих границ, уважения территориальной целостности, неприменения силы или угрозы силой, права народов свободно распоряжаться своей судьбой, невмешательства во внутренние дела [Договор 1999]. И в этом договоре не было ни единого слова о Рюрике, Богдане Хмельницком, Новороссии, большевиках и австро-венгерском генштабе.
Библиографический список
Бауман 2019 – Бауман З. Ретрогопия; пер. с англ. В. Л. Силаевой; под науч. ред. О. А Оберемко. М.: ВЦИОМ, 2019. 160 с.
Грицак 2022 – Когда появился украинский народ? Была ли Украина российской колонией? Что украинцы думают о Бандере? Украинский историк Ярослав Грицак отвечает на главные вопросы россиян об истории Украины // Медуза, 28 ноября 2022: https://meduza.io/feature/2022/11/28/kogda-poyavilsya-ukrainskiy-narod-byla-li-ukraina-rossiyskoy-koloniey-chto-ukraintsy-dumayut-o-bandere
Договор 1999 – Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Российской Федерацией и Украиной. Ратифицирован Федеральным законом РФ от 2 марта 1999 года № 42-ФЗ: https://web.archive.org/web/20210711075643/https://docs.cntd.ru/document/1902220
Дугин 2023 – Телеграм-канал Александра Дугина, 11 декабря 2023: https://t.me/Agdchan/12991
Мартин 2015 – Встреча с Джорджем Мартином в Гамбурге: о детстве и юности, кризисе научной фантастики и власти // 7Королевств, 1 июля 2015: http://7kingdoms.ru/2015/george-martin-hamburg-meeting-and-reading/
References
Bauman Z. Retrotopia. Moscow: VCIOM, 2019. 160 p.
Dogovor o druzhbe, sotrudnichestve i partnerstve mezhdu Rossijskoj Federatsiej i Ukrainoj, March 2, 1999: https://web.archive.org/web/20210711075643/https://docs.cntd.ru/document/1902220
Kogda poyavilsya ukrainskij narod? Byla li Ukraina rossijskoj koloniej? Chto ukraincy dumayut o Bandere? Ukrainskij istorik Yaroslav Hrytsak otvechaet na glavnye voprosy rossiyan ob istorii Ukrainy. Meduza, November 28, 2022: https://meduza.io/feature/2022/11/28/kogda-poyavilsya-ukrainskiy-narod-byla-li-ukraina-rossiyskoy-koloniey-chto-ukraintsy-dumayut-o-bandere
Telegram-kanal Aleksandra Dugina, December 11, 2023: https://t.me/Agdchan/12991
Vstrecha s Dzhordzhem Martinom v Gamburge: o detstve i yunosti, krizise nauchnoj fantastiki i vlasti. 7Korolevstv, July 1, 2015: http://7kingdoms.ru/2015/george-martin-hamburg-meeting-and-reading/
"Историческая экспертиза" издается благодаря помощи наших читателей.