Вагеманс Э. Рец.: Александр Ивинский. Русская литература XVIII века и культурный проект Екатерины II. М., Водолей, 2023, 399 стр. ISBN 978–5–91763–587–3.
Аннотация: В рецензии рассматривается книга московского филолога и знатока XVIII века Александра Ивинского о литературной деятельности российской императрицы Екатерины Второй и об ее амбициозной цели создать национальную литературу в сотрудничестве со всеми деятелями культуры, готовыми включиться в ее проект, который был направлен на то, чтобы привить русским людям культуру жизни (savoir vivre) и приобщить их к поведению благородного человека (honnête homme). Автор разоблачает миф о якобы двух враждебных лагерях, существовавших при Екатерине, и на многочисленных примерах доказывает, что конфликта между пишущей царицей и русскими писателями не было.
Ключевые слова: век Просвещения, национальный язык, литературная политика, сатирические журналы, новый культурный язык
Сведения об авторе: Эммануэль Вагеманс, PhD, заслуженный профессор (emeritus professor) Лёвенского католического университета. Email: emmanuel.waegemans@telenet.be
Abstract: Rev. Aleksandr Ivinskij. Russkaja literatura XVIII veka i kul'turnyj proekt Ekateriny II. M.: Vodolej. 2023, 399 р. The review examines a newly published book by Alexander Ivinsky, a Moscow philologist and connoisseur of the 18th century, on the literary activities of the Russian Empress Catherine the Great and her ambitious goal to create a national literature together with all cultural and literary figures willing to enlist in her cultural project - to instil in people the culture of life (savoir vivre) and to introduce Russians to the behaviour of an honourable man (honnête homme). The author debunks the myth about the allegedly two hostile camps under Catherine and argues and proves with the help of numerous literary quotations that there was no conflict between the Tsarina and Russian writers.
Keywords: Age of Enlightenment, national language, literary politics, satirical journals, new cultural language
Corresponding author: Emmanuel Waegemans, emeritus professor of the Catholic University of Leuven (Belgium). Email: emmanuel.waegemans@telenet.be
Александр Ивинский - молодой, плодовитый филолог, преподающий русскую литературу в Московском государственном университете и работающий в Институте мировой литературы РАН. В последние годы он проявляет большую активность, особенно в области изучения эпохи Просвещения и русской литературы XVIII века. Так, в 2012 году он опубликовал исследование о журнале «Собеседник любителей русского слова» как инструменте литературной политики Екатерины II, а также об издававшемся ею литературном журнале «Всякая всячина». Его статьи за последние десять лет собраны в рецензируемой книге с интригующим названием, которое должно показать, что амбициозным проектом русской императрицы являлось создание современной национальной литературы. С этой целью Ивинский справился великолепно. Для этого ему пришлось отказаться от многих священных коров русского и особенно советского литературоведения.
Постоянно повторяемая почти всеми советскими исследователями точка зрения состоит в том, что при Екатерине существовало два лагеря: с одной стороны – власть во главе с императрицей, с другой - враждебная или критически настроенная по отношению к ней оппозиция. Согласно такому подходу, борьба между двумя лагерями велась на страницах многочисленных сатирических журналов, расплодившихся в 1760-1770 годах. Лагерь власти представляли журналы «Всякая всячина» и «Собеседник», которые выражали осторожную критику существующих условий, хотя и в благоприятных для правительства выражениях. В них присутствовала критика общечеловеческих недостатков, мракобесия, невежества, тупости, отсталости, но не было критики ad hominem (конкретных лиц). Рупором оппозиционного лагеря, ведшего борьбу с «проклятым царизмом» (с. 125), считаются такие журналы, как «Трутень», «Живописец» и др., в которых подвергалось критике мировоззрение императрицы и ее приближенных. Идею «дворянской фронды» против императрицы и тем самым концепцию двух враждебных лагерей ввел в оборот известный советский литературовед Григорий Гуковский, наследие которого, по мнению Ивинского, до сих пор не утратило научного значения (с. 369).
Парадоксом, конечно, остается тот факт, что именно самодержавная правительница сама призывала своих «подданных» заниматься литературой, участвовать в просвещении народа, используя критику и сатиру. Некоторые историки объясняют это «лжелиберализмом» императрицы (термин, канонизирован первым русским марксистом Плехановым) (с. 371), которая на бумаге выдвигала всевозможные либеральные идеи, а на практике выступала против тех, кто заходил слишком далеко в критике существующих порядков. В любом случае, это исключительный случай в российской истории: мы не знаем ни одного другого русского царя или генерального секретаря, который столь настойчиво призывал бы свой народ писать и противостоять злоупотреблениям.
Цель книги Ивинского - перевернуть устоявшееся представление о литературе XVIII века как конфликте двух лагерей. Екатерина понимала, что культура является важным инструментом проведения имперской политики (с. 5). Для того чтобы аристократия и бюрократия могли поддерживать власть, необходимо было создать новую элиту. Императрица подала пример, она лично основывала литературные журналы и практиковала все возможные литературные жанры. Причем делала это на языке страны (русском), а не на французском, подобно Фридриху II, который считал национальный (немецкий) язык «варварским». Екатерина опиралась на западные примеры и через свои журналы «Всякая всячина» и «Собеседник» пыталась привить соотечественникам культуру жизни (savoir vivre) и поведение благородного человека (honnête homme) (с. 38). Ивинский подчеркивает не различия между разными фракциями, на что всегда обращали внимание советские историки, а указывает на сходства, обусловленные существованием в рамках одной парадигмы (с. 6). Автор видит главное достижение литературной политики Екатерины II «в создании пространства литературной жизни, которое выглядело как сложная сеть неформальных связей между высшей властью и элитой, где поэтам отводилась роль своего рода “посредников”, “группы поддержки” политического и культурного проекта императрицы, в союзе с ней разрабатывающей новый культурный язык, необходимый для его реализации» (с. 6).
Ивинский отвергает интерпретационную модель «сатирической журналистики», десятилетиями использовавшуюся филологами для описания литературной ситуации при Екатерине. Эта модель неадекватна и не способна объяснить многие явления. Так называемая оппозиция часто сводилась не более чем к мелким разногласиям; в конце концов побеждал хороший вкус (с. 9). Наиболее часто в качестве лидера так называемой оппозиции упоминается имя Николая Новикова, который, как считается, выступал в своих журналах против Екатерины и ее литературных единомышленников. Но это представление основано на более позднем конфликте между императрицей и просветителем, вспыхнувшем в 1792 году. Конфликт был вызван заигрыванием Новикова с масонством, которое Екатерина, не без оснований, считала опасным (с. 114). По мнению Ивинского, журнал «Трутень» Новикова (издавался в 1769-1770) боролся с невежеством вместе со «Всякой всячиной» императрицы (с. 116). Вряд ли между ними тогда существовал конфликт (с. 119).
Героями книги являются практически все крупные литературные деятели XVIII века, которые по мнению советского литературоведения вели непримиримую полемику с «официальной» прессой: Сумароков, Тредиаковский, Фонвизин (все мотивы его пьесы «Недоросль» можно найти в журнале Екатерины «Всякая всячина»), Державин (его ода Екатерине - «Фелица» - полностью вписывается в создаваемый ею тогда образ идеальной правительницы), княгиня Дашкова, Карамзин (его концепция истории соответствует екатерининской). Во всех случаях автору удается с помощью десятков цитат дать понять, что все эти писатели работали вместе с Екатериной II над ее великим цивилизаторским проектом.
Вывод Ивинского нельзя назвать мягким: «История русской литературы XVIII века долгие годы была мифологизирована и мистифицирована: она жила фантомами (дворянской) оппозиции и рассуждала о борьбе власти и “просветителей”, не замечая, что вторые были созданием первой» (с. 381). Можно надеяться, что это провокационное заявление поможет по-новому взглянуть на часто неверно читаемую или намеренно искажаемую литературу Просвещения.
"Историческая экспертиза" издается благодаря помощи наших читателей.