Эрлих С.Е. Критическая память о «культурной столице Европы». Рец.: Rusu, Mihai S. Locuri ale memoriei : politicile simbolice ale spaţiului public într-un oraş memorial. Sibiu : Editura Universităţii “Lucian Blaga” din Sibiu, 2022. 460 p.
Аннотация: В рецензии отмечается, что автор рассматривает современную историческую политику в румынском городе Сибиу как столкновение господствующего дискурса с конкурирующими нарративами политических меньшинств. К числу достоинств книги относится использование собственных социологических опросов, что предоставляет редкую в исследованиях памяти возможность увидеть, как горожане реагируют на решения властей. Другим достоинством являются концептуальные выводы о необходимости внедрения подходов «критической памяти» в повседневную практику мемориальной политики, в том числе необходимость восстановить стертые слои топонимики и другие забытые места городской памяти и превратить их в живую часть исторического наследия жителей города со средневековой историей.
Ключевые слова: Сибиу, историческая политика, германское наследие румынского города, критическая память
Сведения об авторе: Эрлих Сергей Ефроимович, доктор исторических наук, главный редактор журнала «Историческая экспертиза». Email: nestorhistoria2017@gmail.com
Abstract: The reviewer notes that the author analyzes current trends in historical politics in the Romanian city of Sibiu as a clash between the dominant discourse and competing narratives of political minorities. One of the positive features of the book in question is the using of results of the author's original sociological surveys, which provides a rare opportunity in the field of memory studies to see how citizens react to the government decisions. The important advantage of the reviewed book is the idea that the local authorities need to introduce the “critical memory” approaches into the everyday practice of memorial policy, including the restoration of erased toponymic layers and other forgotten places of urban memory and turning them into a living part of the historical heritage of a city with a medieval history.
Keywords: Sibiu, historical politics, German heritage of the Romanian city, critical memory
Corresponding author: Ehrlich Serguey Efroimovich, PhD (doctor istoricheskih nauk), the Chief-Editor of The Historical Expertise. Email: nestorhistoria2017@gmail.com
Книга румынского социолога Михая Русу «Места памяти: символические политики публичного пространства в мемориальном городе» представляет современное состояние политики памяти в небольшом румынском городе Сибиу (147.245 жителей согласно переписи 2011). Несмотря на «локальную» базу исследования, автор затрагивает ряд сюжетов, дающих представление о политике памяти в Румынии не только посткоммунистического периода, но и более ранних исторических эпох. Положительной стороной рецензируемой работы является стремление сделать на основе рассмотренных эмпирических данных небанальные концептуальные выводы.
Сибиу основан германскими колонистами (первое упоминание 1191), которых в Румынии до сих пор именуют sașii (саший, т.е. саксонцы, хотя место их жительства до переселения в Трансильванию остается предметом дискуссии). Пока город оставался в составе Австро-Венгрии большинство его жителей были немцами и он именовался Херманштадт (Hermannstadt). После включения Трансильвании в состав Румынского королевства (1918) немецкое население стало замещаться румынами. Сегодня доля немцев составляет порядка 1% жителей Сибиу.
Тем не менее «немецкость» является важной частью городской идентичности и «брендирования» на туристическом рынке. 82,8% участников социологического опроса, проведенного автором рецензируемой книги, считают, что вклад сасов играет определяющую роль в формировании городской идентичности (p. 91). Не случайно с 2000 по 2014 мэром города был этнический немец Клаус Йоханнис, ныне президент Румынии, а с 2014 и по сей день городским главой является этническая немка Астрид Фодор (Astrid Cora Fodor). Городская администрация активно продвигает имидж Сибиу как центра европейски ориентированной культуры. Здесь проводится множество международных фестивалей. В 2007 Сибиу вместе с Люксембургом являлся «культурной столицей Европы».
Вводная часть книги именуется «Теория и метод» (p. 1–40).
Феномен сочетания глобального и локального, который получил название «глокализация», находится в центре внимания автора. Он также стремится выяснить «каким образом настоящее моделирует прошлое посредством мемориальных политик» (p. 8). Русу разделяет подход, согласно которому одной из ипостасей понятия «город» является совокупность «символических и материальных» мест памяти, воплощающих фуколдианские «технологии власти», неотъемлемой частью которых выступают тщетные попытки властей предержащих «увековечить эфемерное» (p. 15), т.е. свое нынешнее доминирование. Автор выделяет три мемориальных слоя: 1) материальная морфология пространства (планы города или «мемориальные пейзажи», где сочетаются природа и культура); 2) символическая материальность артефактов коммеморации (различного рода памятники); 3) система пространственных наименований (топонимика) (p. 13–16).
Русу определяет топонимику как разновидность бахтинианского хронотопа, где «прошлое опространствливается (spațializează) и история преобразуется в географию», «вписывая в городское пространство идентитарный дискурс, состоящий из исторического нарратива» (p. 20–21). При этом он считает, что между памятниками, представляющими кричащую демонстрацию гегемонистского дискурса и топонимикой, которая является «немым словарем [господствующей] идеологии» (p. 20), нет непроницаемой перегородки. Названия улиц и других объектов городской инфраструктуры автор именует «микропамятниками» (p. 19), поскольку они имеют и материальное воплощение в виде уличных табличек, карт, путеводителей и т.д. (p. 24). При этом неизбежно возникает вопрос: можем ли мы соответственно именовать памятники «макротопонимами», на том основании, что они обязательно имеют название? На мой взгляд, мемориальное единство памятников и топонимов основано не столько на наличии у них материальной компоненты, сколько на присущей и тем, и другим нарративной составляющей.
Совокупность «мемориальных пейзажей», состоящих из памятников и топонимов, образует «городской текст», который представляет собой арену столкновения доминирующего дискурса с нарративами политических меньшинств. Русу рассматривает свою книгу как исследование «семиотической политики мемориальных арен» (p. 23), т.е. публичных мест памяти, вокруг которых сталкиваются конкурирующие нарративы.
Наряду с традиционными источниками исследований памяти: законодательными актами, архивными документами, публикациями медиа и т.д., – автор использует опросы общественного мнения, которые он проводил через интернет и обрабатывал на основе корректных социологических процедур, что позволяет получить свидетельства того, как горожане реагируют на решения властей в сфере исторической политики (p. 23). Использование этого трудоемкого инструмента является важным достоинством рецензируемой книги. Обращают внимание два момента, характеризующие взгляды респондентов. Локальная идентичность является ведущей: 77.4% гордятся тем, что являются горожанами Сибиу. Гражданами Румынии (68.1%) и европейцами (66.5%) себя с гордостью именуют примерно равное число жителей города (p. 33). На фоне доминирующей не только среди российских граждан, но и среди представителей так называемого «Русского мира» ностальгии по СССР не может не удивлять, что лишь 13,2% жителей Сибиу считают, что в коммунистическую эпоху жилось лучше, чем сейчас (p. 34).
Вторая часть «Топонимы» (p. 41–242) посвящена названиям улиц, институций и муниципальной топонимической политике.
Русу отмечает, что переименование является «чисто политическим актом, с помощью которого новые власти заявляют о своем господстве и осуществляют контроль над публичным пространством» (p. 44). Только в XX веке город пережил смену четырех политических режимов, что неизбежно приводило к переименованиям улиц. Примечательна судьба улицы Heltauergasse (т.е. улица, названная в честь соседнего с Сибиу немецкого города Хелтау, ныне Чиснэдие (Cisnădie)), которая впервые упоминается в документе 1492 года. В 1917 она была переименована в честь почившего в Бозе императора Франца-Иосифа (Franz Josefgasse). В 1919, после того как Трансильвания стала частью Румынского королевства, улица получила имя королевы Марии (Regina Maria). В 1948 улице дали имя Сталина. В 1962 в ходе «десталинизации» ее назвали в честь деятеля румынской революции 1848 Николая Бэлческу, чье имя улица носит до сих пор.
После революции 1989 в Румынии были переименованы 12,3% улиц, со значительным разбросом по регионам: от 6,6% в столичном округе Бухарест-Илфов до 20,6% в Банате, в центре которого Тимишиоаре и началась антикоммунистическая революция (p. 47). В Сибиу доля переименований была немного ниже (10,2%), чем в среднем по стране (p. 48). Среди 54 переименованных улиц, оказались, прежде всего, те, что носили различного рода (памятные даты, символы и ценности, политические и культурные деятели) коммунистические названия. В проскрипционные списки также попали имена советских городов (Москва, Севастополь, Ялта). Была в городе и улица, названная в честь Сталинграда, но ее переименовали еще в 1970-х. Тем не менее, не были переименованы улицы Одесса и Киев, что, как пишет автор, после 24 февраля 2022 позволяет переосмыслить эти названия как символы солидарности с жертвами путинской агрессии (p. 60). Частично улицам были возвращены названия времен Румынского королевства, частично – эпохи Австро-Венгерской империи. Значительная часть была переименована «по новой» (p. 49–51).
Сибиу – один из 24 румынских городов, которому по итогам революции 1989 присвоено звание «город-мученик» (oraș-martir). В ходе протестов здесь погибло 99 человек и 272 были ранены (p. 60). В память об этих событиях в городе названы три улицы, установлены 7 монументов, знак Троицы и 8 мемориальных досок (p. 66). Примечательно, что по данным соцопроса, проведенного Русу, лишь 22,2% опрошенных считают события декабря 1989 беспримесной революцией, 21,3% уверены, что это был государственный переворот с участием США и СССР, а 50,9% полагают, что это было loviluție (от lovitură de stat + revoluție), т.е. «народное восстание, обернувшееся государственным переворотом» (p. 68).
Русу описывает мемориальный конфликт вокруг улицы, названной в честь последнего коммунистического министра обороны Василе Миля. Будучи не в состоянии подавить протесты и получив «разнос» от Чаушеску, Миля застрелился. По горячим следам он был признан жертвой режима. Его именем были названы улицы в нескольких румынских городах. Позже выяснилось, что именно Миля отдал приказ стрелять по демонстрантам в Тимишоаре. В ряде населенных пунктов топонимы в его честь были вновь переименованы, но не в Сибиу. Несмотря на протесты общественности, городской бульвар до сих пор носит его имя. По данным соцопроса 46,7% жителей города выступают за переименование, 34,2% – против этого и 19,1% не имеют мнения по данному вопросу. По-другому реагируют те, кто живет на бульваре Василе Мили. 57,4% из них – против переименования. И лишь 24,1% – выступают «за». Это связано с необходимостью менять все документы. Т.е. практические соображения берут верх над идеологией (p. 69–74).
Русу отмечает важное мемориальное противоречие. С одной стороны, жители Сибиу активно используют германское наследие для повышения туристической привлекательности города. С другой, не особенно хранят его топонимическую составляющую. Из 136 названий улиц старой части города, лишь 10 сохранили старинные имена. Только 8 новых улиц носят имена местных уроженцев немецкого происхождения. Лишь 23,3% опрошенных считают, что необходимо вернуть средневековые названия улицам исторического центра (p. 92–96). Возможным решением было бы добавление старых названий под табличками с нынешними наименованиями. Так было в Сибиу в период 1920–1923, когда новые румынские названия улиц сосуществовали со старыми немецкими (p. 100–101). Эту идею поддерживают 39,1% участников опроса, а 45,1% с ней не согласны (p. 118).
В разделе о названиях институций обращает внимание дискуссия вокруг имени поэта и политического деятеля Октавиана Гоги (1881–1938). Он был одним из лидеров румынских крайне правых. Символом его Национал-христианской партии была свастика. Всего за полтора месяца пребывания на посту премьер-министра (28 декабря 1937 – 10 февраля 1938) Гога успел закрыть все оппозиционные газеты, обвинив их руководство в отстаивании еврейских интересов, принять закон, запрещающий евреям находится на государственной службе, и другой закон, согласно которому 36,5% евреев, проживавших в Румынии, были лишены румынского гражданства. Несмотря на то, что Гога ушел из жизни до периода массового уничтожения румынских евреев, его можно с полным основанием считать «одним из архитекторов румынского Холокоста» (p. 161). Поскольку этот поклонник Гитлера умер до начала Второй мировой войны, то у «национал-коммунистического» режима Чаушеску не были связаны руки в деле его реабилитации в коллективной памяти. В 1971 вышла биография Гоги, где утверждалось, что это был своего рода «двуликий Янус»: политически он во многом заблуждался, но патриотическая направленность его поэзии не вызывает сомнений. В 1970-е именем Гоги были названы улицы и школы, ему были поставлены памятники. После падения коммунистического режима память о «поэте-патриоте» росла как дрожжах. Даже после того как в 2002 в Румынии был принят закон «О запрете организаций и символов фашистского, расистского и ксенофобского характера, а также пропаганды культа лиц, виновных в совершении преступлений против мира и человечества»[1], прославление Гоги каким-то образом не попало под запрет. При невозможности публично восхвалять военного преступника маршала Антонеску и одного из лидеров румынских фашистов Кодряну крайне правые «канализируют» свои ксенофобские чувства в форме восхищения творчеством «великого национального поэта». Всего в Румынии ему установлены 14 бюстов, его именем названы 14 учебных заведений и 88 улиц. В Сибиу, в связи с тем, что Гога родился в соседнем селе, существует развернутая инфраструктура мест памяти вокруг его культа: дом-музей, ежегодный фестиваль, бюсты, улица, колледж. Биографическая табличка рядом с бюстом Гоги в одном из центральных парков Сибиу скромно опускает антисемитские действия политика, который завещал похоронить себя со свастикой на груди. Эти замалчивания сказываются на коллективной памяти. Так 81,7% респондентов не согласны с тем, что следует переименовать расположенный в Сибиу Национальный колледж имени Октавиана Гоги. При ответе же на вопрос, чьим именем следовало бы заменить название колледжа, самым популярным стало имя односельчанина Гоги знаменитого мыслителя-эссеиста Эмиля Чорана, который в молодости запятнал себя активной пропагандистской работой в поддержку «легионеров» – фашистской организации под руководством Зели Кодряну (p. 174). До недавних пор монументы Гоге располагались только в Трансильвании, но в 2021 бюст ему был воздвигнут и в Яссах. В результате разразился международный скандал. Поступили протесты от еврейских организаций. Мэру Ясс пришлось объяснять, что он открывал бюст исключительно великому поэту, но ни в коей мере не политику. К памятнику была добавлена надпись: «К сожалению, его политическая деятельность нанесла ущерб истории Румынии, поскольку он был активным фашистом и антисемитом» (p. 168). Примечательно, что в Кишиневе тоже есть улица Гоги и его бюст стоит в «Аллее классиков». Но в отличие от мэра Ясс молдавская президентка никак не отреагировала на адресованное ей письмо из Центра Симона Визенталя[2].
Важный вопрос: кто должен принимать решения о переименованиях? 74,3% респондентов не согласны с тем, что власти могут делать, это не советуясь с горожанами (p. 188). 61,8% считают, что переименование должно осуществляться только с согласия жителей улицы, 52,8% – с согласия жителей района, 54,8% – с согласия жителей города (p. 189). При этом практика показывает, что топонимическое совещание властей с жителями не является гарантией общественного согласия по вопросу наименования. Так в 2020 городские власти Сибиу объявили конкурс на название новой парковой зоны на окраине города, носящей историческое название Гуштерица (Gușterița). Большинство участников онлайн-опроса выбрали название Гуштерлэнд. После того как власти утвердили «глас народа», раздались недовольные голоса по поводу американизированного названия. Опрос, проведенный Русу, показывает, что 68,9% не согласны с таким наименованием (p. 239).
Любопытны данные об исторической динамике числа женских имен в названиях улиц Сибиу: Австро-Венгрия – 4 (1875), Королевство Румыния – 10 (1934), Период коммунизма – 16 (1948) и 6 (1980), Посткоммунистический период – 4 (2020) (p. 197). Примечательно, что национал- коммунизм «золотой эпохи» Чаушеску сопровождался «маскулинизацией» топонимики не без примеси антисемитизма. Так коммунистическими властями были переименованы улицы, названные в честь участниц коммунистического подполья Ольги Банчик (казнена нацистами как активистка французского сопротивления) и Хайки Лифшиц (p. 202). Можно только сожалеть, что западные тенденции увеличения роли женщин в коллективной памяти пока не коснулись «культурной столицы Европы», где женские имена составляют лишь 1,7% уличной номенклатуры, что в два с лишним раза ниже, чем в среднем по стране (4%).
Интересно тематическое распределение новых названий улиц, данных после 1989. Очевидно, что героический миф, являющийся основой модерной нации-государства, сохраняет свое влияние. В честь военных названа 31 (21,7%) улица Сибиу, тогда как в честь деятелей культуры – 23 (16,1%). Обращает внимание большое число названий связанных с природой. 25 (17,5%) относятся к фауне и флоре, а 21 (14,7%) – это названия металлов и минералов (p. 217). Если наименования первой группы можно обосновать экологическими тенденциями, то обилие топонимов, относящихся к неживой природе, нуждается в объяснении. К сожалению, автор прошел мимо этого обстоятельства.
Русу также обсуждает тему коммерциализации топонимики, когда частные компании в рекламных целях оплачивают не только близлежащие к их офисам названия остановок общественного транспорта, но и стремятся «арендовать» названия парков, стадионов и других публичных мест. Автор разделяет мнение 67,9% участников опроса, которые не согласны с превращением топонимики в товар (p. 225). Разумеется, тут требуется соблюдать меру. Коммерческие названия в исторической части города, очевидно, недопустимы. Но сама идея получать с помощью прозрачных процедур средства в городской бюджет вряд ли может считаться неприемлемой топонимической политикой местных властей.
Третья часть «Памятники» (p. 243–332) дает общий обзор старых и новых памятников города. В ней также анализируются два мемориальных конфликта вокруг памятников значимым историческим фигурам.
Самуэль фон Брукенталь (Samuel von Brukenthal, 1721–1803), родился в окрестностях Сибиу, был советником императрицы Марии-Терезии и занимал пост австрийского губернатора Трансильвании. Он собрал большую коллекцию картин и завещал ее городу. Это был один из первых публичных европейских музеев, который существует до сих пор и является одной из главных достопримечательностей Сибиу. Установка памятника этому деятелю, несомненно, увеличила привлекательность городского бренда. Церемония открытия состоялась в 2021 в присутствии бывшего мэра и нынешнего президента Румынии Йоханниса. Этот символический жест в поддержку европейской идентичности города не понравился местным националистам и они развернули кампанию против установки памятника на том основании, что в бытность Брукенталя губернатором было подавлено восстание румынских крестьян 1784 года, а его лидеры были казнены. Ситуация во многом схожа с развернувшейся ныне в США борьбой против памятников белым колонизаторам и рабовладельцам. Попытки объяснить, что в данном случае увековечивается не политическая деятельность австрийского губернатора, а его значительный культурный вклад в жизнь города, не успокоили немногочисленных, но крикливых протестантов, которые не остановились перед попытками «вандализировать» памятник. Опрос, проведенный Русу, показывает, что националистов поддержало меньшинство горожан 19,1% (p. 284).
Другой скандал развернулся вокруг памятника Авраму Янку (Avram Iancu, 1824–1872), одному из румынских участников революции 1848. В Трансильвании сформировался его культ, где именем Янку названы улицы в 99 населенных пунктах. Ему поставлены 4 больших памятника и около 30 бюстов. В 2016 Янку присвоен официальный титул «Герой румынской нации» (p. 324). В 2011 Культурно-патриотическое общество «Аврам Янку» приняло решение установить памятник герою в центре Сибиу в мемориальном парке АСТРА (ASTRA, основанная в 1861 Трансильванская ассоциация румынской литературы и культуры румынского народа). В 2013 бюст был изготовлен, но министерство культуры отказалось его утвердить из-за «отсутствия художественных достоинств» (p. 323). Поскольку министром культуры Румынии в тот момент был этнический венгр Келемен Хунор (Kelemen Hunor) националисты интерпретировали это решение как «антирумынский акт» и организовали информационную кампанию протеста. В итоге бюст, посвященный Янку, был установлен в 2018 на территории Академии наземных сил, т.е. в не полностью публичном месте. Тем не менее, как показал соцопрос, 64,5% считают, что бюст должен стоять в парке АСТРА рядом с монументами другим национальным светочам (p. 327).
В Заключении (p. 335–341) автор отмечает, что мемориальный пейзаж Сибиу построен на ностальгической культурной памяти о германских колонистах (сасах) и инструментальной политической румынской национальной памяти. Между двумя памятями нет непроницаемой перегородки. Память о сасах также в значительной мере инструментализируется, так как с ее помощью «конструируются европейские образы посещаемого туристами города» (p. 335). Автор считает, что Сибиу не достает «критической памяти», под которой он понимает осознание того факта, что образы прошлого это не объективная данность, доставшаяся нам от ушедших времен, а современные социокультурные конструкции. Критическая память направлена на восстановление ушедших эпох, элементом чего могло бы стать установление уличных табличек с прежними наименованиями, как это уже делается в старинных румынских городах, также основанных германскими колонистами, Брашове и Турде. Критическая память, несомненно, является памятью политической, только специфику этой коммеморативной политики можно охарактеризовать как инструмент миноритарной демократии, направленной на поддержание прав женщин, этнических, религиозных и прочих меньшинств. В этом смысле критическая память является одновременно и «памятью партиципативной» и «памятью демократической», поскольку предполагает активное участие граждан в исторической политике.
Книга содержит ценные приложения (p. 377–450): список городских улиц, с указанием всех переименований и списки мемориальных и информационных досок и табличек.
У меня нет значимых критических замечаний, но есть предложение к возможному следующему изданию книги. Автор сосредоточен на современной исторической политике. При этом ему неизбежно приходится делать многочисленные экскурсы в прошлое. Но при избранном подходе «мемориальные пейзажи» прошедших эпох реконструируются им фрагментарно. На мой взгляд, современные тенденции предстали бы более явственно, если бы им предшествовали очерки топонимики и других мест памяти для каждой из эпох многовековой истории Сибиу: средневековой, австрийского владычества, Румынского королевства, социалистической Румынии. Так как город небольшой, то описание этих периодов не заняло бы много места. Кроме того такой раздел стал бы практической реализацией разделяемой Русу концепции «критической памяти».
[1] См. Михай Мачь. В лабиринте памяти. Проработка прошлого в посткоммунистической Румынии ИЭ. 2015 № 4. С. 4-41. https://ac1e3a6f-914c-4de9-ab23-1dac1208aaf7.usrfiles.com/ugd/2fab34_0bc577f409ba4dc6a207b7e49a04b2e4.pdf
[2] Центр Визенталя призвал Санду убрать нацистские памятники в Кишинёве https://newsmd.md/blogs/26010-centr-vizentalja-prizval-sandu-ubrat-nacistskie-pamjatniki-v-kishineve.html
"Историческая экспертиза" издается благодаря помощи наших читателей.