Я. Г. Шепель Рец.: Piper H. Der letzte Pfarrer von Königsberg. Hugo Linck zwischen Ostpreußen und Hamburg. Berlin: BeBra, 2019. 351 S.
10.03.2023
Написанная Генриеттой Пипер биография кёнигсбергского евангелического священника Хуго Линка имеет особое значение для всех исследователей истории Восточной Пруссии первой половины XX в. и первых лет Кёнигсбергской (Калининградской) области. Линк пережил важнейшие события истории этой земли — от Первой мировой войны до образования Калининградской области. Написанная на основе неопубликованных источников из семейного архива биография помогает увидеть трагические события первой половины прошлого века от лица священника и дополняет традиционный исторический нарратив.
Ключевые слова: биография, Восточная Пруссия, Кёнигсберг.
Сведения об авторе: Яков Геннадьевич Шепель – магистрант, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (Москва), Россия.
Контактная информация:iakovshep@gmail.com
I.G. Shepel
Rev.: Piper H. Der letzte Pfarrer von Königsberg. Hugo Linck zwischen Ostpreußen und Hamburg. Berlin: BeBra, 2019. 351 S.
The biography of the Königsberg evangelical priest Hugo Linсk, written by Henriette Piper, is important for all researchers of the history of East Prussia in the 20th century. Written on the basis of unpublished sources from the family archive, the biography helps to see the tragic events of the first half of the last century from the perspective of the priest and extends the traditional historical narrative.
Key words: biography, Königsberg, East Prussia.
About the author: Iakov G. Shepel, Master student, National Research University Higher School of Economics (Moscow), Russia.
Contactinformation:iakovshep@gmail.com
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 21-09-43039 «“Советский народ” на крайнем западе России: теория и практика формирования “новой исторической общности” в Калининградской области (1945—1991)».
Изданная в 2019 г. в берлинском издательстве BeBra биография кёнигсбергского евангелического священника Хуго Линка — это пример гармоничного сочетания научного исследования биографии и рассказа об истории собственной семьи. Автор книги, сценаристка и переводчица со шведского Генриетта Пипер, является внучкой главного героя. Ей удалось реконструировать биографию родственника, который жил на переломе эпох, но при этом воздержаться от апологетики, свойственной, к сожалению, многим публикациям подобного рода.
Биография Хуго Линка важна по нескольким причинам. Во-первых, в ней отражены все важнейшие события истории Германии и Восточной Пруссии первой половины XX в.: Первая мировая война, плебисциты в юго-западных районах Восточной Пруссии в июле 1920 г., галопирующая инфляция Веймарской республики, рост популярности национал-социалистов, Вторая мировая война и жизнь в послевоенном Кёнигсберге — Калининграде, который в 1945—1948 гг. стал местом совместного проживания советского и немецкого народов. Линк оставил подробные воспоминания о жизни в городе в 1945—1948 гг. Его опубликованные мемуары представляют собой важный источник по истории повседневной жизни в полуразрушенном городе (Linck 1972; Linck 2014). Автор биографии справедливо пишет в первом же предложении книги, что «[имя Линка] известно многим исследователям Восточной Европы и Восточной Пруссии» (Piper 2019: 7). В 2020 г. в Zeitschriftfür Ostmitteleuropa-Forschung на исследование Г. Пипер уже была опубликована положительная, но сугубо реферативная рецензия историка Гизелы Борхерс (Borchers 2020).
Родственная связь Пипер с Линком, с одной стороны, дает некоторые преимущества. Например, автор часто ссылается на семейные воспоминания — рассказы родственников, которые передавались из поколения в поколение. Другое преимущество — свободный доступ к семейному архиву — фотографиям, письмам, неизданным воспоминаниям Линка о пребывании в лагере военнопленных в Красноярске в 1915—1918 гг. и т.д. Частые обширные цитирования из неопубликованных источников ценны для историков, занимающихся Восточной Пруссией. Также в исследовании используются материалы из Центрального евангелического архива (Берлин) и Федерального архива Германии (Берлин). С другой стороны, подобная близость к объекту исследования ведет и к ряду возможных ограничений, связанных с темными страницами семейной истории, которые почти неизбежно есть в истории любой немецкой семьи в XX в. Пипер в предисловии честно обозначает свое положение, и читатель понимает, что перед ним не (с)только строгая биография, но и результат работы памяти.
Книга выстроена в хронологическом порядке — от ранних страниц семейной истории и рождения Линка в 1890 г. в Кёнигсберге до его смерти в Гамбурге в 1976 г. Будущий пастор родился в семье Рихарда Линка, который прошел путь от строителя до владельца нескольких доходных домов в Кёнигсберге. Ранние годы Линка и его сестер омрачало то, что родители решили жить раздельно, хотя и не развелись официально, — этот постыдный для того времени факт тщательно скрывался от общества. По настоянию матери Линк поступил в элитную кёнигсбергскую гимназию — Фридрихсколлегиум (CollegiumFridericianum). После окончания гимназии в 1908 г. он учился на теологическом факультете Кёнигсбергского университета. Интерес к религии был обусловлен тем, что дядей Линка по материнской линии был священник Герман Ямровский. Пипер пишет, что он заменил Линку отца (Piper 2019: 20).
В книге большое внимание уделяется знакомству Линка с будущей женой — дочерью пастора из Ноймюнстера, Марией Шрёдер. Счастливое начало их отношений было омрачено Первой мировой войной. Второго августа 1914 г. Линк ушел добровольцем на фронт, участвовал в боевых действиях на территории Восточной Пруссии и в приграничных районах. В июле 1915 г. он попал в русский плен и вместе с другими пленными (военными и гражданскими) был отправлен в Красноярск, куда прибыл в начале октября того же года. Автор восстанавливает условия жизни в лагере военнопленных на берегу Енисея, используя неопубликованные тексты Линка и интервью с сестрами Гертрудой и Элизабет Шука из книги Уллы Лахауер (Lachauer 2008). Для создания более объемной картины жизни в плену можно было также использовать воспоминания сестры милосердия Анны-Марии Венцель (Wenzel 1931), которая в 1916—1921 гг. дважды побывала в местах пребывания пленных из Германии. Помимо этого, текст органично дополнили бы сведения из самих опубликованных дневников сестер Шука (Gefangen 2001), которые также находились в плену в Красноярске.
В главе, посвященной пребыванию Линка в плену, проявляется и исследовательская честность Пипер. Исследуя архив пастора, она обнаружила его заметку с историей побега из плена. Сведения из этой заметки противоречили семейной истории, согласно которой Линк бежал из плена благодаря помощи своей жены Марии. Она связалась с влиятельной сестрой милосердия Эльзой Брендштрём, а та организовала передачу поддельного паспорта для Линка. На самом деле, в этой семейной истории, в которой, как пишет Пипер, главное «не правда, а посыл» (Piper 2019: 41), смешались события нескольких других историй. Автор, однако, предпочла не распутывать этот клубок.
В межвоенный период вернувшийся из плена Линк был ординирован в пасторы в Кёнигсберге. Он служил в различных общинах Восточной Пруссии — в деревне Пуппен (ныне дер. Спихово в Польше) и в городе Велау (ныне пос. Знаменск в Калининградской области), в 1930-е был избран пастором в Лёбенихтской кирхе в Кёнигсберге.
Тогдашний Пуппен — деревня в отдаленном от «цивилизации» немецко-польском пограничье. Переезд туда беспокоил родственников жены Линка, Марии. Уроженцы Ноймюнстера, лишь услышав название провинции, писали: «Восточная Пруссия? Что это? Это где-то рядом с Сибирью?» (Piper 2019: 46). К тому же, это было спорное пограничье, в июле 1920 г. там прошли плебисциты, на которых жители должны были решить: оставаться в составе Германии или присоединиться к воссозданному Польскому государству. Неопределенность, видимо, заставила Линка подать заявку на место священника в Ноймюнстере. Она была отклонена, «это было большим потрясением для Марии», но облегчением для коренного жителя Восточной Пруссии Хуго (Piper 2019: 50—51), который продолжал служить в Пуппене (оставшемся в составе Германии) до 1922 г.
В 1920-е гг. в Велау Линк пережил духовную (и политическую) эволюцию. В маленьком провинциальном городе он столкнулся с обострившимся противостоянием правых и левых. Со стороны правых был священник Холланд — поклонник Эриха Людендорфа, который, приходя на еженедельные богослужения не в черном костюме, а в коричневом свитере, рассказывал о подвигах немецких солдат (Piper 2019: 60). Однажды обеспокоенный таким поведением Линк два часа разговаривал с Холландом, пытаясь переубедить его и призвать к «теологическому размышлению и церковной ответственности», но безрезультатно — Холланд вынужден был покинуть свой пост (Piper 2019: 60). С левой стороны были призывавшие покончить с церковью коммунисты, среди которых были и те, кого конфирмовал Линк лично (Piper 2019: 61).
Подобное положение Линка «над схваткой» сохранилось и в начале 1930-х гг. Он не состоял ни в одной партии и считал, что священник должен сторониться политики (Piper 2019: 66). Однако, как пишет Пипер, ему не было чуждо «национальное чувство», обостренное у всех жителей провинции, отделенной от остальной территории Германии (Piper 2019: 66). Родственная связь с героем книги не помешала исследовательнице сделать следующе предположение: «Мы не знаем, питал ли Хуго, как и многие будущие священники Исповедующей церкви, изначально определенную симпатию к нацистской партии, которая в своей программе выступала в поддержку церкви» (Piper 2019: 66).
После прихода национал-социалистов к власти Линк примкнул к Исповедующей церкви — организации христианского Сопротивления, члены которой, хотя и являлись частью вполне лояльной Немецкой евангелической церкви, но продолжали выступать против верных режиму Немецких христиан и полного подчинения церкви государству. В главе, посвященной месту Линка в евангелической церкви в Восточной Пруссии в 1933—1939 гг., Пипер кратко пересказывает исследование самого Линка (Linck 1968), дополняя его материалами семейного архива. Примечательно заключение исследовательницы о том, что Восточная Пруссия представляла собой «особый случай» в нацистской церковной политике, поскольку гауляйтером здесь был активный функционер (помимо прочего, церковный) Эрих Кох — воспитанный в религиозной семье и неплохо знавший Библию (Piper 2019: 78). Хотя церковная политика Э. Коха уже становилась объектом исследования (Meindl 2007: 164—172), Пипер подробно реконструирует ход борьбы между оппозиционными и партийными священниками за ключевые церковные посты в провинции и указывает на малоизученный сюжет, отражающий надежды оппозиционных священников (в том числе и Линка) на Коха (Piper 2019: 80).
В главе, которая рассматривает двенадцать лет национал-социалистической диктатуры, довольно мало внимания уделено теме Холокоста. Автор приводит лишь несколько эпизодов. Первый связан с женой Линка, которая была поражена и испугана событиями Хрустальной ночи и написала об этом своей сестре (Piper 2019: 118). Другой эпизод связан непосредственно с Линком. Вскоре после начала германского вторжения в Польшу к нему пришел офицер полиции, который признался, что участвовал в расстреле евреев (Piper 2019: 125—126). Неизвестно, что пастор ответил полицейскому, но Пипер пишет, что профессия офицера была для Линка одной из самых уважаемых; с этим связано то, что он, например, не возражал против того, что сын Герхард выбрал ее в 1937 г., однако этот эпизод впервые поставил под сомнение доверие пастора к офицерам (Piper 2019: 125). Видимо, сами источники «умалчивают» о реакции Линка на события Хрустальной ночи, депортации евреев из Кёнигсберга в 1942 г. и десятках других эпизодов Холокоста, которые не мог не видеть священник одной из центральных церквей столицы Восточной Пруссии. Возможно, Линк опасался, что его письма будут перлюстрированы. Еще одним ограничением могла быть тайна исповеди.
С началом войны Германии против Советского Союза и вовлечением семьи Линков в военные действия оппозиционные настроения пастора лишь усиливались: его старший сын Герхард погиб в марте 1944 г. (Piper 2019: 343), средний сын Герман пропал без вести на Восточном фронте в июле 1944 г. (Piper 2019: 343), а младший — Роланд — был ранен в марте 1944 г. (Piper 2019: 163).
Особое внимание стоит уделить главе, посвященной жизни Линка в советском Кёнигсберге (Калининграде). Автор, основываясь на воспоминаниях Линка, скрупулёзно воссоздает атмосферу разрушенного города. По сути, в условиях, когда в Кёнигсберге исчезли коммунальные власти, а советской военной администрации не хватало ресурсов для восстановления нормальной городской жизни, пастор Линк, не дискредитировавший себя сотрудничеством с нацистским режимом, исполнял важные административные функции. Например, он был организатором похоронных бригад, посредничал при разрешении конфликтов между немецким гражданским населением и представителями Красной армии, вел переговоры с советскими чиновниками по поводу организации в городе церковной жизни. Однажды он совместно с офицерами НКВД участвовал в поиске двух пропавших при странных обстоятельствах кёнигсбергских священников. Реалистично восстанавливая общий контекст, фокусируясь на сложных и трагических эпизодах совместной жизни русских и немцев в Кёнигсберге в 1945—1948 гг., Пипер обходит стороной положительные эпизоды этого времени, о которых писал сам Линк. Например, моменты, связанные с выражением уважительного отношения советских людей к священнику (Linck 2014: 91, 126) или искренним интересом советских чиновников к вопросам религии (Linck 2014: 21, 51).
Последние главы книги посвящены жизни Линка в Западной Германии. Семья Линков поселилась в Гамбурге. Линк продолжил церковную работу, занимался написанием воспоминаний и книгой по истории «борьбы с церковью» («Kirchenkampf») в Восточной Пруссии (Linck 1968).
При общем высоком полиграфическом качестве издания, множестве иллюстраций (от фотографий и карт до фотокопий писем), удобном именном указателе, книга все же не лишена опечаток и неточностей. Так, на с. 169 допущена опечатка в слове Zivilvourage (правильно — Zivilcourage). На с. 184 советский генерал В.М. Гузий назван генералом Gusi. Подобный вариант написания объясним в случае самого Линка (Linck 2014: 67), но сегодня не составляет труда установить правильную фамилию и привести инициалы в именном указателе (то же самое касается и полковника Е.В. Рудакова (Piper 2019: 347)).
Вызывают вопросы и статистические данные, касающиеся послевоенной истории Кёнигсберга, которые приводит Пипер. Так, на с. 7 исследовательница пишет, что «[Хуго Линк и его жена] принадлежали к тем 24 тыс. (из 126 тыс.) кёнигсбержцев, которые после 9 апреля 1945 г. не умерли от голода, не скончались от эпидемий, не совершили самоубийство, не были угнаны или убиты». Очевидно, что автор здесь ссылается на «статистику» самого Линка, который привел ее в одной из своих книг о Кёнигсберге (Linck 1973: 15). Примечательно, что те же цифры без ссылки на источник приводит историк Андреас Коссерт в книге о положении изгнанных в Германии после 1945 г. (Kossert 2008: 40). Согласно «Справке о наличии местного населения в районах Восточной Пруссии, отошедших к СССР (без Мемельского края), по состоянию на 1 сентября 1945 г.», численность немцев в Кёнигсберге составляла чуть более 68 тыс. человек (Восточная Пруссия 2018: 272). Очевидно, что в условиях послевоенной неразберихи было невозможно вести точную статистику, численность гражданских в городе после штурма остается предметом дискуссий, немецким авторам свойственно завышать цифру, а российским — занижать[1]. При этом очевидно, что личные подсчеты пастора должны сопровождаться ссылками на более подробные исследования. Сам Линк в той же книге в скобках пишет, что «профессор Штарлингер оценивает [численность населения послевоенного Кёнигсберга] в 100 тыс. человек» (Linck 1973: 15).
Книга Пипер, несомненно, — это важное исследование биографии Линка, чьи воспоминания приобрели статус хрестоматийных для всех исследователей Восточной Пруссии межвоенного периода. Однако автор слишком часто следует за нарративом самого пастора. Боясь свернуть с протоптанной им тропы, Пипер допускает ошибки и неточности. Обращение к новейшей немецкой и российской историографии и архивным источникам[2] позволило бы обогатить не только биографику Восточной Пруссии, но и историографию заката Кёнигсберга и начала Калининграда.
Список литературы и источников
Библиографический список
Виллемс 2015 — Виллемс Б. Между соучастником и жертвой: опыт гражданского населения при осаде крепости Кёнигсберг в 1945 году // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. Серия: Гуманитарные и общественные науки. 2015. Вып. 12. С. 43—51.
Восточная Пруссия 2018 — Восточная Пруссия глазами советских переселенцев. Первые годы Калининградской области в воспоминаниях и документах / под ред. Ю. В. Костяшова. Калининград, 2018.
Кретинин 2012 — Кретинин Г.В. Штурм Кёнигсберга в 1945 г.: численность и потери противостоявших сторон и гражданского населения // Проблемы национальной стратегии. 2012. № 2(11). С. 138—154.
Borchers 2020 — Borchers G. Rezension auf: Henriette Piper: Der letzte Pfarrer von Königsberg. Hugo Linck zwischen Ostpreußen und Hamburg. BeBra. Berlin, 2019. // Zeitschrift für Ostmitteleuropa-Forschung. 2020. H. 1. S. 142—144.
Kossert 2008 — Kossert A. Kalte Heimat. Die Geschichte der deutschen Vertriebenen nach 1945. München, 2008.
Lachauer 2008 — Lachauer U. Ostpreußische Lebensläufe. Hamburg, 2008.
Linck 1968 — Linck H. Der Kirchenkampf in Ostpreußen, 1933—1945. Geschichte und Dokumentation. München, 1968.
Piper 2019 — Piper H. Der letzte Pfarrer von Königsberg. Hugo Linck zwischen Ostpreußen und Hamburg. Berlin, 2019.
Meindl 2007 — Meindl R. Ostpreußens Gauleiter. Erich Koch — eine politische Biographie. Osnabrück, 2007.
Источники и материалы
Gefangen 2001 — Gefangen in Sibirien: Tagebuch eines ostpreußischen Mädchens 1914—1920 / hrsg. von Karin Borck; Lothar Kölm. Osnabrück, 2001.
Linck 2014 — Linck H. Königsberg 1945—1948. Frankfurt am Main, 2014.
Linсk 1972 — Linсk H. Im Feuer geprüft, als die Sterbenden, und siehe, wir leben. Berichte aus dem Leben der Restgemeinden nach der Kapitulation in und um Königsberg. Leer, 1972.
Wenzel 1931 — Wenzel A. Deutsche Kraft in Fesseln: fünf Jahre deutscher Schwesterndienst in Sibirien (1916—1921). Potsdam, 1931.
References
Borchers G. Rezension auf: Henriette Piper: Der letzte Pfarrer von Königsberg. Hugo Linck zwischen Ostpreußen und Hamburg. BeBra. Berlin, 2019. // Zeitschrift für Ostmitteleuropa-Forschung. 2020. H. 1. S. 142—144.
Kossert A. Kalte Heimat. Die Geschichte der deutschen Vertriebenen nach 1945. München, 2008.
Kretinin G.V. Shturm Kyonigsberga v 1945 g.: chislennost' i poteri protivostoyavshih storon i grazhdanskogo naseleniya // Problemy nacional'noj strategii. 2012. no. 2(11). p. 138—154.
Lachauer U. Ostpreußische Lebensläufe. Hamburg, 2008.
Linck H. Der Kirchenkampf in Ostpreußen, 1933—1945. Geschichte und Dokumentation. München, 1968.
Meindl R. Ostpreußens Gauleiter. Erich Koch — eine politische Biographie. Osnabrück, 2007.
Piper H. Der letzte Pfarrer von Königsberg. Hugo Linck zwischen Ostpreußen und Hamburg. Berlin, 2019.
Villems B. Mezhdu souchastnikom i zhertvoj: opyt grazhdanskogo naseleniya pri osade kreposti Kyonigsberg v 1945 godu // Vestnik Baltijskogo federal'nogo universiteta im. I. Kanta. Seriya: Gumanitarnye i obshchestvennye nauki. 2015. no. 12. p. 43—51.
Vostochnaya Prussiya glazami sovetskih pereselencev. Pervye gody Kaliningradskoj oblasti v vospominaniyah i dokumentah / pod red. Yu. V. Kostyashova. Kaliningrad, 2018.
[1] См. подробнее: Виллемс 2015: 44. [2] Например, в Федеральном архиве Германии хранится отчет Линка о его проповеднической деятельности в русском плену. См.: Bundesarchiv Freiburg. PH 32/623. Seelsorge an deutschen Kriegsgefangenen und Flüchtlingen. Bericht des Pfarramtskandidaten Lt. d. R. Hugo Linck über seine geistliche Tätigkeit während seiner Gefangenschaft in Russland 1915, o. Dat.
"Историческая экспертиза" издается благодаря помощи наших читателей.
Comments