Е.М. Лупанова «Землею… повелевает то, что наверху: тела, которые планетами зовутся». Рец.: Фальк С. Светлые века. Путешествие в мир средневековой науки / пер. с англ. Г. Бородиной. М.: Альпина нон-фикшн, 2023. 440 с.
16.06.2023
Рецензия посвящена книге британского историка С. Фалька «Светлые века. Путешествие в мир средневековой науки», впервые вышедшей в свет в 2020 г. и опубликованная в 2023 г. в переводе на русский язык.
Ключевые слова: история науки, монастыри, Средние века, микроистория, научные инструменты, астрономия, астрология, медицина, Крестовые походы, Столетняя война.
Сведения об авторе: Лупанова Евгения Михайловна — кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН (Санкт-Петербург);
Контактная информация: lupanova@kunstkamera.ru
E.M. Lupanova
«The Earth is ruled by the objects above, that are called planets»
Rev.: Falk S. The Light Ages. A Medieval Journey of Discovery. M.: Alpina non-fiction , 2023. 440 p.
The review is devoted to the book of British historian S. Falk «The Light Ages. A Medieval Journey of Discovery», first published in 2020 and translated into Russian in 2023.
Key-words: history of science, monasteries, Middle Ages, microhistory, scientific instruments, astronomy, astrology, medicine, Crusades, Hundred-years war.
About the author: Evgenia Mikhailovna Lupanova , PhD («kandidat nauk») in history, senior researcher of the Peter the Great’s Museum of Anthropology and Ethnography (Kunstkamera) RAS (St. Petersburg, Russia);
Contact information: lupanova@kunstkamera.ru
Книга британского историка С. Фалька является ярким примером микроисторического исследования. Через призму жизни монаха Джона Вествика – образованного члена братии, увлекавшегося книгами и математическими расчетами, радетельного исполнителя данных обетов и, вместе с тем, одного из многих десятков не вошедших в историю и давно забытых, к тому же, носившего самое распространенное английское имя – он разворачивает увлекательную историю переплетения духовной и светской истории, науки в стенах монастырей и университетов, естественнонаучного, морального и магического знания. Тот факт, что герой книги был изобретателем оригинального астрономического инструмента, не делает его яркой индивидуальностью. Автор книги неоднократно указывает на то, что аналогичные упражнения были не менее типичны для того времени, чем различные «лайфхаки» и советы на все случаи жизни в современном Youtube. Параллель уместна и в количественном, и в качественном плане: как современные публикации на популярных ресурсах зачастую не выдерживают никакой критики, так и теоретические штудии монахов под час оказывались невозможными для реализации на практике (С. 19-21, 323-324). В лучших традициях, заложенных К. Гинзбургом, Дж. Леви и других первопроходцев данного историографического направления, труд С. Фалька совмещает в себе безупречный академизм и доступность для широкого круга читателей.
Заголовок «Светлые века» дано в противовес устоявшейся стереотипной характеристике средневековой европейской науки. Многие десятилетия из публикаций специалистов в лекции для студентов, из университетских аудиторий в школьные классы и телевизионные репортажи с разными вариациями повторяются примерно такие слова: «В период расцвета инквизиции… Европа кичилась своим невежеством: научная мысль преследовалась и угнеталась, господствовало мракобесие, казнили ученых»[1]. В Прологе С. Фальк объясняет распространенное подобное предубеждение с исторической точки зрения: если средневековое мышление базировалось на апеллировании к традициям (чем она более древняя, тем выше ее авторитет), то политика и наука Нового времени, напротив, самоутверждалась за счет подчеркивания отличий и принижения достижений прошлого; если в Средние века большинство университетских студентов были монахами или сыновьями священнослужителей, а монастыри – хранителями библиотек, скрипториями, культурными и исследовательскими центрами, то в Новое время все это отрывалось от духовных авторитетов и перемещалось в специализированные светские учреждения. Особое значение в истории становления и популяризации ошибочного мнения он придает опубликованной в 1828 г. книге В. Ирвинга «История жизни и путешествий Христофора Колумба», которую «бы великодушно назвал ʺвоображаемойʺ историей. Ирвинг изображает своего героя ʺгением-одиночкойʺ, который утверждает, что, отправившись на запад, сможет доплыть до Индии, и сталкивается с яростным противодействием невежественных церковников… Измышления Ирвинга с радостью подхватили антиклерикальные авторы, сделав их символом глобального конфликта науки с религией» (С. 113-114).
«Светлые века» С. Фалька органично вписываются в тенденции развития современной технологической истории. С 1970-80-х гг. звучат призывы отказаться от изучения человеческого прогресса как серии изобретений и биографий их выдающихся авторов. Внимательное отношение к деталям и длительному непрерывному историческому процессу ведет по пути отказа от портретной галереи гениев в пользу многочисленных скромных тружеников, имена которых давно забыты, но именно их кропотливая ежедневная работа месяц за месяцем, год за годом, век за веком в сумме обеспечили становление современного научного знаний и достижений техники. Исследования в этом направлении дают нетривиальные выводы о сдвиге датировки различных событий (годом изобретения часто объявляется год первой публикации оригинальной идеи, однако до этого она могла использоваться десятилетиями и охраняться как коммерческая или корпоративная тайна), положительной роли инквизиции в истории науки (преследование колдовства стимулировало ремесленников формулировать теоретическое обоснование своих технологий и не просто публиковать рецепты, чтобы представить доказательства, что в их деятельности нет ничего общего с черной магией, но излагать мысли четким математическим языком, активно использовавшимся в схоластике как средство доказательства высшей мудрости), история века Просвещения предстает уже не столько как неожиданный качественный рывок, сколько как имевший длительную предысторию период расширения круга образованных людей и привлечения интереса к науке представителей светской власти с целью получения финансирования проектов[2].
Внося свой вклад в развитие новой историографической традиции, С. Фальк представляет биографию своего героя в широком историческом контексте. Через призму биографии монаха вниманию читателя представляется яркая динамичная картина монастырской повседневности, состояния системы образования XIV в., астрономических наблюдений, опытов их осмысления и практического применения, близких к лабораторным экспериментов, развития приборостроения. Свою специфику определяют взаимоотношения монастыря с ближайшими локальными сообществами, а также с английским правительством; обстановка заката Крестовых походов и первых десятилетий Столетней войны. Это красочное полотно удивляет эрудицией автора, искусством логично выстраивать сложные системы взаимосвязей, умением излагать сложные вопросы как гуманитарного, так и точного знания простым и доступным языком, мастерским выявлением в источниках и объяснением основ утраченных секретов устного счета, составления церковных календарей, вычисления точного времени. В соответствии с синкретичным духом эпохи Средневековья все перечисленное показано в теснейшей взаимосвязи, а также с отсылками к истокам рассматриваемых явлений и к их историческим последствиям.
Особый интерес представляет тезис о широкой сети контактов между учеными на всем Евразийском материке — этому не препятствовали ни географические расстояния, ни конфессиональные различия: «...уже через несколько лет после основания обсерватории в Магаре английский монах Роджер Бэкон воспевал тягу монголов к астрономии. К каким-то из необходимых ему теорий Коперник мог получить доступ благодаря широкой сети контактов европейских ученых, которые… свободно обменивались знаниями как с исламскими, так и с христианскими обществами Средиземноморья» (С. 350); «...средневековые христиане воздавали должное знаниям иных религий и без всяких предубеждений их заимствовали» (С. 355).
Изучая историю науки, необходимо в каждый отдельно взятый момент помнить о целях, которые ставили перед собой ученые изучаемого периода. Понятия о полезности знаний и возможностях его практического применения с течением времени претерпевали серьезные изменения. Астрономические наблюдения и вычисления XIV в. имели неочевидный с точки зрения XXI в. смысл. На их основе разрабатывались церковные календари, совершенствовалась система измерения времени и ориентации человека в пространстве, составлялись прогнозы погоды, личные гороскопы, предпринимались попытки предсказания важных политических событий, определялись благоприятные и неблагоприятные дни для полевых работ и медицинских манипуляций. Постепенное повышение требований к точности и качеству таких расчетов вело к повышению уровня образования и распространению специальных приспособлений. Одним из ярких тому примеров является появление во Франции XV в. требования к врачам обязательно иметь астролябию, чтобы «выбирать,… асцидентный знак, соответствующий знаку, в котором находится Луна в час, определенный для кровопускания или дачи слабительного». Принятое решение обеспечило «звездный час городских мастерских по производству астролябий» (С. 286).
С. Фальк не оспаривает основной приоритет средневековой науки — познание мудрости Творца, но уточняет, что одной из важнейших составляющих глобальной цели духовных поисков было определение места человека в этом мире. Географические координаты, знание точного времени, понимание внутренней логики естественных процессов и природных явлений — все это было разными аспектами крупного научного вопроса, не дававшего людям покоя и толкавшего по пути исследований, неизбежно связанного с поисками и ошибками: «Да, Средневековье не раз забредало в научные тупики. Но и мы от этого не застрахованы… Пока наукой занимаются люди, она будет страдать от человеческих недостатков. Я убежден, что изучение заблуждений и блистательных достижений Средневековья поможет нам по достоинству оценить свершения человечества во всей их невероятной сложности» (С. 357).
Продолжая эти рассуждения, С. Фальк формулирует главный вывод своего исследования. Он отмечает силу соблазна анахронизмов и их недопустимость: «...критерий побед и поражений совершенно неуместен… мы не должны ставить Средним векам плюсики, оценивая, насколько людям той эпохи удалось уподобиться нам… они не стремились быть похожими на нас. Средневековых ученых не интересовало устройство мира с чисто механическое точки зрения, они стремились постичь живой космос, в котором есть Бог. Даже если они рассматривали Вселенную как предсказуемо функционирующий механизм, они больше интересовались не тем, как она работает, но почему. И нам не понравилось бы, если бы будущие поколения не принимали нас всерьез из-за того, что мы не ответили на вопросы, которые перед собой не ставили, – да, вероятно, и не могли поставить» (С. 357-358).
На заключительных страницах повествования автор говорит о христианских добродетелях скромности и смирения, высоко ценившихся в изучаемый им период и теряющих свою ценность с каждой сменой поколений на протяжении Нового и Новейшего времени. Изучение деятельности обычного, ничем не примечательного, монаха, а не прославленной фигуры изобретателя — это, по мнению С. Фалька, наиболее подходящий способ почтения памяти лично Джона Вествика и эпохи, к которой он принадлежал (С. 360-361).
Стандартный справочный аппарат дополнен предметно-именным указателем и аннотированным списком дополнительной литературы к каждой главе.
Вне всякого сомнения перевод на русский язык книги, впервые вышедшей в 2020 г., является значимым событием для специалистов и, хотелось бы надеяться, повлияет как на пересмотр устоявшихся штампов, связанных со Средневековьем, так и на дальнейшее развитие отечественной истории науки и техники.
[1] Исламов О.А., Кущиев М.А. Средневековье – время расцвета науки и искусства в мусульманском мире // Ученые записки Худжанского государственного университета им. Академика Б. Гафурова. Гуманитарные науки. 2020. №6(65). С. 184. (вся статья С.183-187) [2] Воскобойников О.С. О языке средневековой астрологии (о применении риторических понятий в истории культуры) // Одиссей. Человек в истории. 2007: История как игра метафор: метафоры истории, общества, политики. С. 82-110.
Воскобойников О.С. Праздное и непраздное любопытство в XII веке // Электронный научно-образовательный журнал «История». 2012. №2(10). С. 3-4. Дмитриев И.С. Творчество и чудотворчество: природознание в придворной культуре Западной Европы в эпоху интеллектуальной революции XVI-XVIII веков // Новое литературное обозрение. 2007. №5(87). С. 113-147. Дмитриев И.С. Социокультурные основания интеллектуальной революции XVI-XVII вв. // Политическая концепология. Журнал междисциплинарных исследований. 2012. №1. С. 20-58. Burnett D.G. Descartes and the Hyperbolic Quest. Lens Making Machines and their Significance in the Seventeenth Century. Philadelphia: Capital City press, 2005. 152 p. Bettini A. Did Leonardo da Vinci invent the Telescope? // Optic & photonics new. 2022. Februrary. P. 30-37. Edgerton D. Innovation, Technology, or History. What is the Historiography of Technology about? // Technology and Culture. 2010. №51(3). Р. 680-697.
"Историческая экспертиза" издается благодаря помощи наших читателей.