
Абдрахманов Б.Д. О некоторых статистических сведениях о репрессиях в Кыргызстане в сталинский период
Целью данной статьи является анализ архивных данных, на основе которых определено точное количество репрессированных в Кыргызстане, подробно в статистическом ключе рассмотрено социальное происхождение и положение репрессированных, их национальность, а также другие характеристики. Поэтому главной целью данной статьи является обобщение новых материалов, раскрывающих характер и масштабы массовых репрессии и террора в республике.
Ключевые слова: статистика, террор, репрессия, карательные органы, «тройки», внесудебные полномочия, меры наказания.
Abdrakhmanov B. D. Some statistical information about the repression in Kyrgyzstan during the Stalin period. The purpose of this article is an attempt to analyze the dynamics of the main stages of repression in the country. Based on historical data provides some statistical information about the activities of the Cheka-OGPU-NKVD in Kyrgyzstan in the period - 1953. The article provides a list of specific offenses, which could prosecute, which has expanded steadily, indicating that the expansion of powers of the security forces. Therefore, the main purpose of this article is to summarize the new materials that reveal the nature of mass repression and terror in the country. Keywords: terror, repression, secret political police, the secret police, secret police, the "troika", extrajudicial powers of punishment.
Известно, что репрессии — одна из реалий советской истории. В советское время в печати, как и в академической науке эта тема фактически находилась под запретом.
Так, первая волна реабилитации, начатая после смерти Сталина, носила строго частный характер – исключительно по отдельным заявлениям, и не охватила в глобальном масштабе, как это произошло в 1990-е годы, всех репрессированных в 1920-х – 1950-х годах. Что касается Кыргызстана, то всего в 1950-х – 1970-х годах в республике было реабилитировано несколько сотен лиц, подвергшихся репрессиям, поскольку о полном пересмотре всех уголовных дел, хранившихся в архиве госкомитета безопасности Киргизской ССР, речь еще не шла.
Вернуть честные имена миллионам советских граждан, пострадавшим от политических репрессий, стало возможным после издания Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30 – 40-х годов и начала 50-х годов» и Указа Президента СССР от 13 августа 1990 года «О восстановлении прав всех жертв репрессий 20-50-х годов».
Закон Кыргызской Республики от 27 мая 1994 года «О правах и гарантиях реабилитированных граждан, пострадавших в результате репрессий за политические и религиозные убеждения, по социальным, национальным и другим признакам» имеет особое значение для реабилитации жертв политических репрессий в Кыргызстане, для восстановления их в гражданских правах, компенсации материального и морального ущерба. Начатый после выхода указанных нормативных документов процесс реабилитации граждан, репрессированных на территории Кыргызстана, принял характер глобальный, всеобъемлющий.
Органами безопасности Кыргызстана в 1989 – 1996 годах были пересмотрены все архивные дела в отношении лиц, обвинявшихся по так называемой «политической статье» – 58 Уголовного Кодекса РСФСР (который имел силу на территории Советского Союза вплоть до 1961 года). Они были направлены для решения вопроса о реабилитации в прокуратуры по регионам осуждения.
Также все дела по лицам, следствие в отношении которых было прекращено «за смертью», наступавшей в те лихие 1937-39 годы в застенках НКВД под пытками, были направлены в прокуратуру. По ним были вынесены заключения о том, что бывшие подследственные реабилитированы за отсутствием состава преступления. Списки реабилитированных пополнились помимо имевшихся кыргызских, русских, украинских, еврейских, немецких, новыми тысячами имен уйгур, китайцев, корейцев.
С 16 августа 1989 года в республиканских газетах – «Советская Киргизия» и «Советтик Кыргызстан» началась систематическая публикация списков реабилитированных лиц. В 1996 году был выпущен первый сборник, в который вошли сведения о 4466 реабилитированных гражданах, опубликованные в 1989-1995 годах в этих газетах [1].
В 1997 году был выпущен 2-ой сборник, который включает в себя имена 3814 жертв политических репрессий, реабилитированных в 1991-1996 годах органами юстиции суверенного Кыргызстана [2].
Итого были опубликованы данные всего на 8280 человек.
Эти сведения были опубликованы впервые. В данных сборниках сведения были систематизированы в алфавитном порядке: фамилия, имя – год рождения – место рождения – год ареста, в соответствии с тем, как они указаны в материалах архивного дела. Следует отметить, что эти данные не отражали полную картину репрессированных. Так, в этих списках не были указаны национальность, социальное положение, регион проживания и т.д.
Однако в дальнейшем выпуск следующих сборников был прекращен.
К этой важной работе вернулись в 2014 году. Целью нового исследования стало стремление максимально полно, насколько позволяют источники, определить потери, понесенные народами Кыргызской Республики в ходе политических репрессий, проведенных властями в указанный период. В 2017 году группа исследователей, тщательно проработав архивы ГКНБ КР, наконец завершила первый этап этого грандиозного по масштабу труда. Были занесены в компьютер данные о репрессированных гражданах, которые содержались в более чем 14,5 тысячах снятых с учета уголовных дел.
С ноября 2017 г. научно-исследовательская группа в КГУ им. И.Арабаева приступила к важной части работы по анализу, систематизации, техническому редактированию, компьютерной обработке и переводу всех данных на кыргызский язык.
Если кратко остановиться на проделанной работе, то можно отметить, что в список были внесены все репрессированные граждане, начиная с 1920 г. по 1953 г. включительно. Проанализировав архивные данные ГКНБ КР по 14,5 тыс. снятых с учета уголовных дел, на основании осторожных и умеренных общих статистических оценок мы смогли объединить имена более 17 тысяч жертв государственного террора в республике.
Анализ информации, собранной в книге по указанным делам, позволяет создать достаточно полную картину по многим параметрам. Данные показывают чудовищный размах репрессий: от 80-летних старцев до 14- летних юношей, от руководителей партии и правительства, специалистов с высшим образованием, командиров и ученых до простых рабочих и дехкан, религиозных деятелей, неграмотных колхозников и мелких торговцев.
В последнее время многие как отечественные, так и зарубежные исследователи все чаще обращаются к социальному аспекту репрессий в целом, и в частности, Большого террора. Действительно, долгое время основная масса жертв этого процесса, который унес жизни многих людей, незаслуженно была обделена вниманием. Работы публицистов и исследователей в основном были посвящены партийным деятелям, военным, представителям интеллигенции, чьи судьбы также были искалечены в 1937-1938 гг. Для того же, чтобы взглянуть на проблему репрессий более широко, необходимо шире обращаться к статистическим методам.
В рамках настоящей работы впервые предпринята попытка реконструировать социальный портрет жертв репрессий. Были проанализированы социальные характеристики жертв террора в Кыргызстане, подробно в статистическом ключе рассматриваются социальное происхождение и положение репрессированных, их национальности, а также другие характеристики. Информативные источники, переведенные в электронный формат, в феврале 2020 г. были опубликованы в книжном варианте под названием «Книга жертв политических репрессированных граждан Кыргызстана (1920-1953 гг.)» [3] на кыргызском языке. В апреле 2021 года это было опубликовано и на русском языке. Речь идет о серии книг из 10 томов, призванных восстановить историческую справедливость, увековечить память многих тысяч невинно репрессированных.
Избранная методика, основанная на проработке личных анкетных данных (по профессиям, национальностям, партийной, профессиональной и конфессиональной принадлежности, по месту проживания, по дате ареста, дате смерти или расстрела и т.д.), позволила достаточно объективно оценить масштабы репрессий, скорректировать прежние данные о количестве репрессированных лиц, оказавшиеся далеко не полными. Тем самым восполняется один из существенных пробелов в изучении новейшей истории Кыргызстана.
Исследователям в процессе работы приходилось сталкиваться и с недостатками привлекаемых источников: речь идет о неполноте данных и ограниченности сведений, содержащихся в справках, о прямых фальсификациях НКВД. Также следует отметить плохую сохранность и отсутствие некоторых фрагментов документов, а порой и самих документов, поскольку многое писалось карандашом, некоторые листы из-за фактора времени без специальной аппаратуры прочитать сейчас невозможно.
В связи с тем что делопроизводство репрессивных ведомств в указанный период велось на русском языке, а также с учетом того, что большинство сотрудников НКВД в период репрессий составляли лица не кыргызской национальности, ими допускались искаженные переводы некоторых имен, фамилий, населенных пунктов, биографические данные.
Немаловажной характеристикой социального портрета репрессированных является их национальный состав. В таблице №1 можно увидеть самые часто встречающиеся среди жертв репрессий национальности, а также сопоставить их с данными переписи (в которой есть сведения не по всем национальностям.

Итак, число репрессированных в Кыргызстане в период с 1920 по 1953 год, согласно данным десяти томов «Книги жертв политических репрессированных в Кыргызстане (1920-1953гг.)», составляет 17134 человека.
Лиц кыргызской национальности было арестовано 6393 или 37,3 % от общего числа репрессированных в республике. Русских репрессировано 3869 и их доля от общего числа репрессированных в Советской Киргизии составляет 22,58 %. Далее идет уйгуры (1839 человек или 10,73 %). Украинцев репрессировано 1358 или 7,9% от общего числа. Узбеков – 1138 или, соответственно, 6,6 %. Неизвестно, сколько в республике проживало евреев, китайцев, корейцев, иранцев. В отношении этих национальных групп, а также уйгур, гораздо чаще применялась высшая мера наказания, поскольку они попадали под «национальные операции», приговоры по которым были одними из самых жестоких.
Представители других национальностей, проживавших в указанный период в республике, также подвергались репрессиям: Турки - 99, Белорусы – 99, Чеченцы – 63, Балкарцы – 60, Латыши – 47, Эстонцы – 47, Армяне – 43, Мордвины – 41, Чехи – 34, Грузин – 18, Литовцы – 17, Афганцы – 15, Болгары – 13, Венгры – 13, Греки – 13, Башкиры – 12, Молдаване – 11, Азербайджанцы – 10, Финны – 10, Австрийцы – 7, Румыны – 7, Арабы – 6, Словенцы – 6, Осетины – 5 и т.д.
Самой важной частью социального портрета репрессированных является их социальное положение. Именно его анализу в ходе исследования было уделено самое большое внимание. Дело в том, что «книга памяти» не содержит такой информации напрямую, поэтому ее пришлось восстанавливать по данным графы «профессия». Продемонстрируем некоторые результаты анализа в таблице № 2.

Как видно из приведенных данных, основным объектом репрессий в Киргизской ССР стали советские трудящиеся - колхозники (44.8 %), рабочие (19.1 %), служащие (9,4 %), а также лица без определенного вида занятий (9%). Работники сельского хозяйства в основном подвергались репрессиям в период так называемой «кулацкой операции», а также как «антисоветские элементы». Впрочем, под эту последнюю категорию вполне можно было отнести рабочих и служащих.
Большие масштабы репрессированных крестьян можно объяснить экономическим профилем республики. Так, в Киргизской ССР, с ее высокой долей занятости в аграрной сфере, доминировали крестьяне. В тоже время, исходя из анализа численности репрессированных рабочих (19,1 %) и служащих (9,4 %), следует отметить начало развития промышленности и урбанизации.
Складывается также впечатление, что арестовывали не тех, «кого надо было», т.е. не собственно «антисоветские элементы» по строго утвержденному в приказе № 00447 списку [7], а тех, кто был «под рукой», если даже речь идет об основной «опоре» советской власти – рабочем классе. Но всё равно доля репрессированных служащих (а среди них управленцев) была непропорционально высока во всех регионах, и это не может не говорить о том, что репрессии в немалой мере были направлены на элиту советского общества.
В таблице № 3 представлены статистические данные по репрессированным руководителям партийно-советских органов в разрезе регионов республики. На основе анализа архивных материалов можно проследить, что большинство руководителей кыргызской национальности были репрессированы как члены «Социал-туранской партии» [8]. Их обвиняли в национализме. Однако в жернова репрессивной машины попадали и лица других национальностей, например русские, украинцы и т.д., жившие и работавшие в Кыргызстане в тот страшный период. По каким обвинениям можно было их репрессировать? Ретивые исполнители за счет этой категории выполняли план по разоблачению «троцкистов», «зиновьевцев», «правых» и других «врагов народа», проживающих в Кыргызстане [9].

Национальный состав данной категории руководителей представлен в следующем виде: кыргыз – 164, русских – 33, узбеков – 8, татар – 7, украинцев – 7, евреев – 5, немцев, казахов, белорусов, уйгур – по 1.
Список репрессированных руководителей предприятий, государственных органов республики, включенных в «Книгу жертв политических репрессий в Кыргызстане с 1920 – 1953 гг.», представлен в таблице № 4 и состоит из 751 человека, которые представляют 18 национальностей.
Из них: лиц кыргызской национальности – 216, русских – 189, украинцев – 43, узбеков – 24, евреев – 23, немцев – 16, татар – 16, уйгур – 11, казахов – 9, поляков – 7, латышей – 6, белорусов – 4, дунган – 4, грузин – 3, чехов – 2, башкир – 2, армян – 2, таджиков – 2.

Велика массовая категория арестованных по политическим обвинениям органами государственной безопасности (ВЧК–ОГПУ–НКВД–МГБ) и приговоренных внесудебными инстанциями («тройки», «двойки» и т.п.) к смертной казни (к высшей мере наказания). По данным нашего издания, из 17134 репрессированных к ВМН были приговорены 3639 человек или 21,2 %. Остальные были приговорены к разным срокам заключения в лагерях и тюрьмах или к ссылке. В таблице № 5 приведены данные на представителей некоторых национальностей, проживающих в республике, которые были приговорены к высшей мере наказания.

Для получения необходимых показаний от подследственных они в массовом порядке подвергались издевательствам, избиениям и пыткам. Применение «мер физического воздействия» в ходе следствия в отношении «врагов» и «шпионов» было санкционировано высшим партийным и государственным руководством СССР. При подобных пытках и издевательствах со стороны сотрудников НКВД многие подследственные, не выдержав, умирали.
Так, по статистическим данным Книги жертв политических репрессий,
в Кыргызстане с 1920 -1953 гг. 591 арестованный умер в тюрьме.
Таким образом, исследование показало, что «книги памяти» позволяют изучить социальный портрет репрессированных гораздо более детально и разнопланово, чем представлялось до сих пор, их информационный потенциал оказался очень значимым.
Степень достоверности представленных сведений и цифровых данных достаточно высока, и, на наш взгляд, составляет более 90 процентов. Такой высокий процент мы называем поскольку заметили, что подавляющее количество дел, находящихся в распоряжении ГКНБ КР, были рассмотрены на предмет реабилитации и позже использованы в Книге памяти жертв политических репрессий. Небольшая часть дел не рассматривалась, поскольку механизм их реабилитации до сих пор не разработан.
Так как данная статья – это первая работа, основанная на анализе материалов «Книги жертв политических репрессированных граждан Кыргызстана (1920-1953 гг.)», то впереди предстоит более тщательный статистический анализ по многим параметрам.
Теперь мы можем с определенной степенью точности сказать: сколько тысяч граждан Кыргызстана были необоснованно подвергнуты аресту, сосланы из родных мест, заключены в лагеря, расстреляны. И все-таки эта цифра не может быть точной. Ведь рядом с каждым именем подвергшегося репрессиям человека логично было бы поставить имена его близких: матери, отца, жены, детей. Кто подсчитает их страдания и слезы, унижения и притеснения, которым они были подвергнуты? Помещенные в детские дома, исключенные из институтов, выгнанные из родного дома, дети не забывали своих матерей и отцов, не верили, что они были врагами народа.
Литература:
1. Восстанавливаем историческую справедливость. Выпуск 1., - Бишкек 1996.
2. Восстанавливаем историческую справедливость. Выпуск 2., - Бишкек 1997.
3. Абдрахманов Б.Д. «Книга жертв политических репрессированных граждан Кыргызстана (1920-1953гг.)». - Бишкек-2021.
4. Всесоюзная перепись населения 1926г.: основные итоги. - СПб.,1999.
5. Всесоюзная перепись населения 1937г.: основные итоги. - СПб.,1999.
6. Всесоюзная перепись населения 1939г.: основные итоги. - СПб.,1999.
7. Юнге М., Бордюгов Г., Биннер Р. Вертикаль Большого террора. История операции по приказу НКВД №00447.М.2008.с.629.
8. Архив ГКНБ КР 8143 - СУ. С. 56.
9. Архив ГКНБ КР 8143 - СУ. С.203.
Абдрахманов Болот Джумашевич кандидат исторических наук, доцент Кыргызского государственного университета им. И.Арабаева:
Email: bolot.a.1958@mail.ru, тел.: +996552606064. г.Бишкек.
Abdrakhmanov B. D. Candidate of Historical Sciences, Associate Professor of Kyrgyz State University named after I. Arabaev.
Email: bolot.a.1958@mail.ru, тел.: +996552606064. Bishkek.